Валерий Шамбаров - Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой
Турки провозглашались «чистокровной высшей расой», призванной господствовать над другими народами. В 1910 г. на съезде «Иттихада» видный деятель партии Назым говорил: «На Востоке в Азии имеются беспредельные просторы и возможности для нашего развития и расширения. Не забывайте, что наши предки пришли из Турана, и сегодня в Закавказье, как и к востоку от Каспийского моря на просторных землях тюркоязычные племена составляют почти сплошное население, находящееся, увы, под ярмом нашего векового врага — России. Только в этом направлении открыты наши политические горизонты, и нам остается выполнить наш священный долг: осуществить объединение тюркских племен от Каспийского до Желтого моря…»
Некоторые идеологи шли еще дальше, через древних тюрок устанавливали свои «родственные связи» с гуннами, угорскими народами, и включали в Великий Туран все Поволжье, Венгрию, Финляндию и с какой-то стати Японию, Тайвань. Один из руководителей младотурок Текин Альп в книге «Туран» выдвигал программу-минимум и программу-максимум. Минимум был от Стамбула до Байкала и Казани, а максимум, на втором этапе — до Ледовитого океана, Скандинавии, Японского моря. Все это предстояло завоевать «огнем и мечом», провозглашалась эра «новой чингизиады». Правда, в правительстве осознавали, что для «чингизиады» их страна слабовата, и начало глобальной войны планировали где-то в 1925 г. Но ведь ждать было так долго. А с союзе с немцами можно действовать уже сейчас!
Тот же Текин Альп писал: «Если русский деспотизм… будет уничтожен храбрыми армиями Германии, Австро-Венгрии, Турции, тогда от 30 до 40 млн. тюрок получат независимость. Вместе с 10 млн. османских турок они образуют нацию… которая так продвинется вперед к великой цивилизации, что, вероятно, сможет сравняться с германской цивилизацией… Она достигнет превосходства над вырождающейся французской и английской цивилизацией». Программа пантюркистского общества «Тюрк гюджю» («Тюркская мощь») восторженно взывала: «Железный кулак турка вновь опустится на планету, и весь мир будет дрожать перед ним». Солдат воспитывали в духе мести «неверным», грядущей «чингизиады». Газета «Азм» наставляла: «Каждый солдат должен вернуться к дням варварства, жаждать крови, быть безжалостным, убивая детей, женщин, стариков и больных, пренебрегать имуществом, честью, жизнью других».
В Берлине о проектах иттихадистов, разумеется, знали, но они немцев вполне устраивали. Кайзер не отказался от роли «покровителя мусульман» — колоссальные людские ресурсы исламского мира он намеревался использовать в интересах Германии. Так что панисламизм ему подходил. Конечно, фантастические идеи дойти до Желтого моря всерьез не воспринимали, но отделить от России Кавказ считали реальным. Пусть перейдет под власть Турции, а эксплуатировать его будет Германия. Самые горячие головы раскатывали губы и на большее. Адмирал Лобей и его сторонники полагали, что надо захватить «мост» на Кавказ — Украину. Дескать, через нее будет ближе, чем через Турцию. С ним был согласен другой идеолог, Де Лагард, указывал, что от русских надо «очистить» Польшу, Прибалтику, Украину, Крым и район Саратова, где проживают «этнические немцы».
Более трезвые берлинские политики все же учитывали силы России и запросы наподобие Украины оставляли «про запас». Не для ближайшей войны, а для следующих. Сама же необходимость войны сомнений не вызывала. В 1912–1913 гг. донесения русских военных агентов в Германии и Швейцарии Базарова и Гурко сходились на том, что война начнется в 1914 г. и начнется со стороны Германии. К этому были все основания. Германские военные расходы с 1909 по 1914 г. возросли на 33 % и составили 2 млрд. марок в год. В 1911–1912 гг. были приняты законы о чрезвычайном военном налоге, увеличении армии и программа модернизации вооружений. Рассчитана она была на 5 лет, до 1916 г. Но вскоре постановили, что программа должна быть выполнена раньше — к весне 1914 г.
К войне готовились и германские спецслужбы. Одним из их руководителей стал крупнейший из немецких банкиров Макс Варбург. Он курировал деятельность «Комми-ферейна», профессионального объединения немецких приказчиков и коммивояжеров в разных странах. Для них специалистами военного министерства была разработана форма отчетов, которые они обязаны были регулярно посылать в правление союза. Эти отчеты превратились в полноценные разведдонесения. Циркулярами генштаба № 2348 от 7 апреля 1908 г. и № 2348-бис от 22 июня 1913 г. в представительства немецких фирм в России были направлены профессиональные разведчики. Заранее создавались каналы будущего финансирования подрывной работы. Для этого в 1912 г. под эгидой Варбурга в Стокгольме был образован «Ниа-банк» Олафа Ашберга. Генерал Рорбах предпринял путешествие по России, исследуя разные районы на предмет сепаратистских настроений. Была создана «Лига инородческих народов России» во главе с бароном Экскюлем. А общее руководство подрывной деятельностью было возложено на статс-секретаря германского МИДа Циммермана.
Кавказ и Среднюю Азию в 1911–1914 гг. наводнили турецкие эмиссары, действующие под видом купцов, паломников, путешественников. Вели пропаганду, искали связи с антирусскими силами, организовывали центры подрывной деятельности. Доклады жандармерии в этот период пестрят сообщениями о создании панисламистских школ в Шемахе, Агдаме, Геокчае, Темирхан-Шуре, Баку, Балаханах, Сабунчах, Елисаветполе, Шуше, Петровске, Эривани, о появлении панисламистских газет, типографий, прокламаций, о шпионаже, приезде под чужими именами турецких офицеров. Особый отдел канцелярии наместника на Кавказе представил доклад, посвященный панисламизму, как новой опасности, угрожающей этому краю. «Учение панисламизма представляет при многочисленности магометанского населения края несомненную политическую опасность для России, так как он идет к нам из Турции и находится в самой тесной связи с успехами младотурецкого движения в Османской империи». 23 марта 1914 г. наместнику на Кавказе Воронцову-Дашкову доложили: распространяются слухи о близком разрыве между Турцией и Россией, а влиятельный курдский шейх Абдул-Кадыр эфенди разослал из Стамбула письма курдским бекам в Персии — чтобы они готовились напасть на русских, когда начнется война, обещал турецкую помощь деньгами и оружием.
Принятие Россией своей военной программы в марте 1914 г. подхлестнуло ее врагов. Мольтке писал: «После 1917 г. мощь России окажется неодолимой», она будет «доминирующей силой в Европе», и «он не знает, что с ней делать». В мае 1914 г. в Карлсбаде состоялось совещание генштабов Германии и Австро-Венгрии, были окончательное согласованы планы, а насчет сроков войны Мольтке заявил Конраду: «Всякое промедление ослабляет шансы на успех союзников». Началась и психологическая подготовка. Еще не гремели выстрелы, а германские газеты писали о предстоящей «расовой битве». А генерал Брусилов, приехавший в мае 1914 г. на курорт в Киссинген, был поражен городским праздником — на площади построили большой макет московского кремля и подожгли его под радостные крики народа.
8. Русские союзники
Союзница России, Франция, считалась в начале XX в. центром мировой культуры и финансов. Но собственную промышленность развивала слабо. Германские банки действовали по указаниям правительства и вкладывали деньги, в основном, на родине, а у французов они пользовались полной свободой, ссужали кому угодно. 60 % всех французских капиталов вкладывались за границей, в том числе в Германии — там процент прибыли был вдвое выше, чем в Париже. А то, что французские толстосумы помогали вооружать будущих врагов, никого не смущало, «деньги не пахнут».
Страна была богатой и легкомысленной. Взбучку, полученную от немцев, хорошо помнили, и войны опасались. Но хотели и расквитаться, утрату Эльзаса и Лотарингии называли «национальным позором». А германские провокации, придирки и угрозы вызывали ответное озлобление. Союз с Россией вселял уверенность, что теперь-то победа обеспечена, надо всего лишь «привести в движение русского гиганта». Тем не менее, политика Парижа шарахалась туда-сюда. Демократия разгулялась вовсю, с 1912 по 1914 г. сменилось 7 кабинетов правительства. Одни партии ратовали за войну, другие урезали военные статьи расходов, а левые социалисты во главе с Жоресом вообще намеревались в случае войны начать всеобщую стачку, и в департаментах составлялись списки опасных лиц, при столкновении с немцами их предполагалось арестовать, чтобы не сорвали мобилизацию.
Постепенно становилось ясно, что сражаться все же придется. Президентом был избран воинственный Пуанкаре — уроженец потерянной Лотарингии. В ответ на наращивание германских вооруженных сил Франция в 1913 г. приняла закон об увеличении срока службы с 2 до 3 лет — армия должна была вырасти на 50 %. Хотя выяснилось, что для новых частей нет оружия и снаряжения. Решили вводить реформу постепенно, в течение 2–3 лет — к 1916 г. Углублялось сотрудничество между французским и русским командованием, генштабистами. В 1913 г. достигли окончательного соглашения о взаимодействии. При объявлении войны Франция начинала действовать на 11-й день мобилизации, а Россия после 15 дней.
