Юрий Стукалин - Стрелки Дикого Запада — шерифы, бандиты, ковбои, «ганфайтеры»
Виски в салунах текло рекой. Худ. Э. Томас
Хиккок приобрел национальную известность в 1867 году после выхода статьи «Дикий Билл» в февральском номере «Harper’s New Monthly Magazine». Автору ее, Джорджу Уарду Николсу, случилось повстречаться с Хиккоком летом 1865 года в Спрингфилде. Дикий Билл, подобно многим жителям Дикого Запада, никогда не отказывал себе в удовольствии поморочить голову заезжим репортерам и «деятелям с Востока», но он и предположить не мог, что его небылицы будут восприняты с таким энтузиазмом. «Во время дружеского общения, — писал о нем Николс, — его глаза кротки, как у женщины… и вы никогда не поверите, что смотрите в глаза, указавшие путь к смерти сотне мужчин. Да, Дикий Билл собственными руками убил сотню мужчин! И у меня в том нет никаких сомнений. „Он стреляет, чтобы убить“, — говорят (о нем) на границе».
Револьверы с гравировкой — Дж. Б. Хиккок, 1869 г. — возможно, принадлежали Дикому Биллу Хиккоку
Николс особо не озабочивал себя достоверностью. Для него были более важны изыски литературного стиля и «жареные факты». Он своего добился — статья произвела фурор. Тираж быстро раскупили, статью обсуждали в других газетах.
Спрингфилд, где жил Хиккок, разделился на два лагеря — одни жители его негодовали, другие «смеялись до судорог». И дело было вовсе не в Хиккоке. Люди, знавшие его, подтверждали, что он действительно меткий стрелок и очень опасен, если его спровоцировать, хотя никто не принимал всерьез заявления автора статьи о том, что его герой поубивал столько народу. Местная газета «Springfield Patriot» от 31 января 1867 года писала: «Джеймс Б. Хиккок (а не „Уильям Хитчкок“, как автор неверно назвал своего героя) — выдающийся человек, и очень хорошо известен здесь… Никто из миллиона солдат-федералистов не мог похвастаться большей статью, силой, храбростью и хладнокровием, чем он, никто не мог превзойти его в искусстве верховой езды и умении обращаться с револьвером, и мало кто исполнял свой солдатский долг в той войне лучше и преданней, чем он». Но вот самих жителей Спрингфилда Николс изобразил грязными, недалекими, полуцивилизованными людьми, величайшим желанием которых было отрастить себе бороды подлиннее. «Негодующая группа жителей» не только затаила обиду, но и опасалась, что теперь никто не захочет переселиться в их «славный городок». Те же, кого статья развеселила (а их было большинство), отвечали им: «Если это остановит каких-нибудь законченных дураков от приезда в юго-западный Миссури, так и невелика потеря». Как бы то ни было, редактор «Springfield Patriot» рекомендовал Николсу впредь никогда не показывать своего носа в их городе, иначе за его здоровье никто не поручится. Николс едва ли читал это предупреждение, но больше ни разу не появился в Спрингфилде и никогда не встречался с Хиккоком. Статья о «Легенде Дикого Запада» была лишь одной из многих его статей за годы работы в газете. Кроме журналистики, он также написал книгу о генерале Шермане и основал престижный Музыкальный колледж в Цинциннати[17], став его президентом. Но в истории он все же остался известен как человек, давший начало легенде о Диком Билле Хиккоке.
Ссоры заканчивались перестрелками. Худ. Э. Томас
Ковбой после посещения салуна. Худ. Н. К. Уайет
Дикий Билл не любил шулеров. Худ. Н. К. Уайет
К июлю 1867 года вышло несколько «грошовых романов»[18] и газетных статей, благодаря чему Хиккок в мгновение ока сделался национальным героем. Новый имидж нравился ему, и он с удовольствием продолжал поддерживать его. Вот какой отчет о встрече с ним опубликовал в газете «St. Louis Missoury Democrat» в апреле 1867 года Генри Стэнли[19]:
«Следующий диалог произошел между нами:
— Сколько же точно, мистер Хиккок, вы убили белых людей?
— Думаю, что значительно больше сотни, — ответил он после короткого раздумья.
— Что заставило вас убить их? Убивали ли вы без причины или без провокации?
— Нет, клянусь Небесами, я никогда не убил ни единого человека без хорошей на то причины.
— Сколько вам было лет, когда вы убили первого белого человека, и какова была причина?
— Мне было 28, и если кто-то заслуживал хорошей взбучки, так это тот человек. Он был шулером и обманщиком. Дело произошло в Ливенворте. У меня при себе была хорошая сумма денег, и, заметив в округе нескольких темных личностей, я снял номер в отеле, решив уединиться там. Минут тридцать я пролежал в постели, когда вдруг услышал, что у моей двери копошатся люди. Я вытащил свой револьвер и большой нож и, держа их наготове, но скрытыми от чужих глаз, сделал вид, что сплю. Дверь отворилась, пятеро типов проскользнули в комнату. Они перешептывались, и я услышал, как один сказал: „Давай убьем это сучье отродье. Бьюсь об заклад, что у него есть деньги“.
— Это были страшные минуты, джентльмены, — продолжал Хиккок. — Я лежал тихо, пока нож не уперся мне в грудь, и только тогда отскочил, вонзил свой клинок в сердце противника и тут же начал стрелять из револьвера по другим нападавшим. Одного я убил, другого ранил, а затем бросился через комнату наружу и побежал в форт, где заручился поддержкой солдат. Вернувшись в отель, мы захватили всю банду из пятнадцати человек, после чего обыскали подвал и нашли там одиннадцать тел — останки тех, кого убили эти злодеи.
Дедвуд
На дилижансы из Дедвуда могли напасть не только бандиты, но и враждебные индейцы сиу. Худ. Х. Хансен
Повернувшись к нам, он спросил:
— Разве вы поступили бы иначе? Это был первый белый человек, убитый мной, и я никогда не жалел о содеянном».
Истории о похождениях «великого Хиккока» появлялись одна за другой, и читатели, не знакомые с реалиями Дикого Запада, с восхищением проглатывали любую выдумку. В одной из них живописно излагалось, как Дикий Билл восседал на своем коне, стоявшем на бильярдном столе в салуне. Прыжок могучего скакуна со стола через дверь, и вот он приземляется уже со своим хозяином на середине улицы Спрингфилда… Редактор небезызвестной «Springfield Patriot» недоумевал — как же пролетел скакун через узкую дверь салуна и как ему удалось преодолеть в полете расстояние до середины улицы, составлявшее (редактор не поленился и померил) больше пятнадцати метров!
Золотоискатели в Черных Холмах недалеко от Дедвуда. Худ. Ч. Расселл
Что до Хиккока, то вначале происходящее его забавляло. Но в газетах стали появляться не только хвалебные строки. Иногда попадались и такие: «Омерзительно видеть, как восточные газеты в ажиотаже цепляются за все, связанное с Диким Биллом. Если бы они только знали реальный характер людей, которых они хотят боготворить, мы сомневаемся, что их имена снова появились бы на бумаге. Дикий Билл, или Билл Хиккок, не более чем пьяница, кровожадный трус, к которому настоящие люди границы относятся с презрением и который уже много лет назад должен был быть повешен за убийство невинных людей… Один или два раза он сослужил правительству США хорошую службу, но его постыдное и трусливое поведение слишком уж перевешивает это». Неизвестно, чем насолил Хиккок некоему «полковнику Нортону», написавшему эти строки в «Kansas Daily Commonwealth», благо врагов у него, как и друзей, всегда было много, но точно одно — никогда бы не решился этот «полковник» сказать подобное ему в глаза.
Дикий Билл Хиккок
Постепенно клеймо «убийцы с окровавленными руками» стало раздражать Хиккока. К тому же подобная слава привлекала недоумков, желавших приобрести не меньшую известность в качестве «человека, убившего самого Дикого Билла Хиккока». Впредь он всегда пребывал настороже, не позволяя себе расслабиться ни на секунду. Он всегда садился спиной к стене, в салуны входил вдоль стен, избегая оказываться на открытом пространстве, а ложась спать, устилал пол газетами, чтобы шуршание бумаги выдало проникшего в комнату убийцу. Лишь однажды он изменил своей привычке, сев за карточный стол спиной к двери, и эта оплошность стоила ему жизни…
Заполучить человека с такой репутацией, как у него, на роль законника стремились в любом поселении Дикого Запада. В августе 1869 года Хиккок легко выиграл выборы и был назначен шерифом графства Эллис, штат Канзас, обосновавшись в городке Хэйз. Но уже в ноябре от его услуг отказались, избрав другого человека. Так же случилось и в Абилене, где он прослужил городским маршалом с апреля по декабрь 1871 года. Этого, однако, хватило, чтобы он остался в памяти как представитель закона, способный совладать с любыми нарушителями спокойствия. В Абилене Хиккок быстро навел порядок, заявив горячим головам: «Покиньте город на поезде, идущем на восток, на поезде, идущем на запад, или утром отправляйтесь на север». Те, кто не хотел вести спокойную жизнь, выбирали поезда. Отправляться «на север» желающих не нашлось, поскольку все хорошо поняли намек Дикого Билла — к северу от Абилена находилось местное кладбище. Старожилы Хэйза и Абилена вспоминали, что одного присутствия Хиккока было достаточно, чтобы избежать насилия. Если случалась ссора или затевалась драка, крик: «Дикий Билл на улице!» сразу же остужал пыл драчунов. И все же без кровопролития не обошлось.
