Рудольф Баландин - Маршал Шапошников. Военный советник вождя
39
Это уже выдержка из записей М. Волошина, относящихся приблизительно к началу 1918 года. И в те давние, и в недавние времена наименее понятливой частью общества оказалась интеллигенция. Она привыкла питаться иллюзиями, заниматься самообманом, хотя не забывала прислуживать имущим власть и капиталы. В первом случае (февраль 1917-го) внешними признаками, ее обманувшими, Волошин назвал такие: «падение династии, отречение, провозглашение республики». Во втором (август 1991-го) это были: падение КПСС, свержение правительства СССР. К власти пришли демагоги, казнокрады и дельцы теневой экономики — буржуазные элементы в партийной номенклатуре и вне ее.
СЧАСТЛИВАЯ ЖИЗНЬ
Казалось бы, мы слишком отдалились от главной темы книги. Но без подобных отступлений вряд ли есть смысл углубляться в конкретные эпизоды жизни и деятельности сталинского соратника, маршала Советского Союза Б.М. Шапошникова.
Вспоминать прошлое необходимо, чтобы надежней ориентироваться в калейдоскопе текущих событий, отчетливей понимать современность и точнее предвидеть будущее.
Для этого совершенно недостаточно подобрать соответствующие сведения и расставить их в хронологическом порядке. Надо работать с фактами осмысленно, имея определенную концепцию (иначе она проявится подспудно, создавая у автора иллюзию объективности). Вот почему нам придется время от времени отступать от пересказа биографии Шапошникова, давать общий обзор, не скрывая своего отношения к происходившему тогда и происходящему ныне. Ведь речь в конечном счете идет о нас, нашей родине, нашей общей — включая предков и потомков — судьбе.
К Б.М. Шапошникову в полной мере относится известное изречение поэта-философа Федора Тютчева:
Счастлив, кто посетил сей мир В его минуты роковые:
Его призвали Всеблагие,
Как собеседника на пир;
Он их высоких зрелищ зритель,
Он в их совет допущен был,
40
И заживо, как небожитель,
Из чаши их бессмертье пил.
Его имя действительно достойно бессмертия. Ведь он был не только свидетелем, но и активным участником ключевых событий первой половины XX века, сыгравших решающую роль в судьбе России: Первой мировой и Гражданской войн, возрождения страны, сражений на Дальнем Востоке и в Финляндии, Великой Отечественной войны. Он жил в героическую эпоху и был героем.
Но есть ли что-либо общее между веком нынешним и минувшим? Чем может помочь нам опыт России—СССР? Разве мы не существуем в мирной стране, избавленной от пут тоталитаризма и ужасов террора? (Впрочем, о терроризме лучше помолчать.)
Увы, не все так просто и гладко. Нынешний экономический и духовный тоталитаризм, сковывающий разум, куда страшней и разрушительней для народа, чем политический, утверждающий власть одной партии (вопрос лишь в том, какая она, кому служит, какие цели преследует и какими методами).
С той эпохой, когда жил и трудился, не щадя своей жизни, Борис Михайлович Шапошников, нас объединяет тревожное, трагичное обстоятельство: сейчас, как тогда, Отечество наше находится в опасности. С полным основанием можно повторить слова Тютчева полуторавековой давности:
Теперь тебе не до стихов,
О слово русское, родное!
Созрела жатва, жнец готов,
Настало время не земное...
<...>
Все богохульные умы,
Все богомерзкие народы
Со дна воздвиглись царства тьмы
Во имя света и свободы!
Тебе они готовят плен,
Тебе пророчат посрашенье, —
Ты — лучших, будущих времен Глагол, и жизнь, и просвещенье!
О, в этом испытанье строгом, В последней, роковой борьбе,
41
Не измени же ты себе И оправдайся перед Богом...
Борис Михайлович и многие-многие наши соотечественники в те роковые моменты первой половины прошлого столетия не изменили себе и Родине. Они стали победителями и оправдались перед Богом. Удастся ли это нам?
Глава 2
СТАНОВЛЕНИЕ ЛИЧНОСТИ
Только то в человеке прочно и надежно, что всосалось в природу его в первую пору жизни.
Ян Коменский, XVII в.
Воспитание человека начинается с его рождения; он еще не говорит, еще не слушает, но уже учится. Опыт предшествует обучению.
Жан Жак Руссо, XVIII в.
РОДОМ ИЗ ДЕТСТВА
Книга воспоминаний Бориса Михайловича, написанная главным образом в последний год его жизни, когда завершалась Великая Отечественная война, начинается так:
«Таинственный, величавый в своем спокойствии Южный Урал, составлявший часть так называемой кондовой Руси, является моей родиной. Уверенный в себе, крепкий и привычный к перенесению невзгод, трудолюбивый и смотрящий прямо в глаза опасностям, свято оберегающий старинные обычаи — таков облик тогдашнего жителя Урала. Многие из этих черт, сохранившись до сих пор, славят уральцев, входивших в коренное ядро русского населения необъятной России».
Можно не согласиться с его характеристикой уральцев, слишком тесно связывающей географическое положение и духовные качества населения. Однако такова самооценка автора. Невольно он распространяет на многих те качества, которые приобрел в детстве.
Повторим: уверенный в себе, крепкий и привычный к перенесению невзгод, трудолюбивый и смотрящий прямо в глаза опасностям, свято оберегающий старинные обычаи. Еще он добавил: «И в наши дни уральцы полны энергии, решительны в поступ-
43
ках, упорны в труде и отважны в схватках с врагами нашего государства».
Нет ли тут элементов самовосхваления?
Вряд ли. Ознакомившись с его мемуарами, убеждаешься, что ничего подобного в его характере не было. Есть еще одно обстоятельство, заставляющее с полным доверием относиться к его записям под общим заглавием «Пройденный путь». На первой тетради он сделал пометку: «Публикуется через 20 лет после моей смерти». Тем самым он не дает нам усомниться в предельной объективности автора, не желающего извлекать для себя какую-то пользу от этих материалов, оставляющего их, как говорится, в назидание потомству.
По некоторым сведениям, часть своих воспоминаний (по-видимому, о годах Гражданской войны) он сжег. В них могли быть важные свидетельства. Кроме того, его текст при позднейшем редактировании был сокращен «за счет наименее значительных бытовых деталей». Но для понимания становления личности порой подобные детали очень важны. Вот и приходится оперировать преимущественно формальными данными. Впрочем, они тоже существенны.
Борис Михайлович родился 20 сентября 1882 года в городе Златоусте Уфимской губернии в семье служащего, то есть представителя мещанского сословия. Такое происхождение нехарактерно для человека, ставшего в царское время подполковником, а в советское — маршалом. Как известно, крупные военачальники при большевиках были почти исключительно либо потомственные военные (из дворян), либо выходцы из рабоче-крестьянских «низов» (маршал А.М. Василевский — еще одно исключение — был сыном священника).
Социальное происхождение, судя по всему, наложило определенный отпечаток на характер Бориса Михайловича, его отношение к окружающим. Он был напрочь лишен каких-либо классовых предрассудков; относился одинаково корректно и к высшему начальству, и к подчиненным; судил о любом человеке по его личным качествам, а не чинам, титулам и званиям; не страдал комплексом неполноценности. На личном опыте он имел возможность убедиться, что нередко чванливые «благородные» дворяне оказывались пошлыми и подленькими людьми, а «темный» пролетариат мог служить примером благородства. Все зависит не столько от социальной принадлежности, сколько от особенностей воспитания, образа жизни, идеалов.
44
Отец его, Михаил Петрович Шапошников, родившийся в 1837 году, окончил Новочеркасское городское училище, служил сначала писцом, а затем, когда семья переехала в Уфимскую губернию, управляющим винокуренным заводом богатых купцов и предпринимателей Злоказовых. У Шапошниковых было свое подсобное хозяйство (коровы, овцы, птица), за которым следила мать. Отец получал 100 рублей жалованья в месяц при готовой квартире, что считалось немалым достатком.
