Вера Кошелева - Елена Поленова
В феврале 1889 года картина Шарманщики - первоначальное название Итальянцы - была одобрена жюри и принята на XVII выставку Товарищества передвижных художественных выставок. И.Е. Репин, увидев картину Елены Поленовой Шарманщики, сказал: «Эта такая превосходная вещь, такая сильная, такая правдивая, что, пожалуй, второй такой на выставке нет».
После удачного дебюта Елена Поленова экспонировала вторую свою жанровую картину, выполненную маслом, на XIX Передвижной выставке, которая была открыта в Петербурге с 9 марта по 14 апреля 1891 года. Эта картина называлась Гости (первоначально - В гостях у крестной) и была очень тепло принята публикой и критиками.
Вот что писал о картине Гости В.В. Стасов: «Новая художница сразу выказала замечательное и чрезвычайно симпатичное дарование. Ее картина вся полна правды, простоты и колоритности. Молодая, румяная прачка усердно гладит у себя в комнате белье, а перед нею сидят два мальчика, завернувшие к ней в гости и дующие в блюдечки с горячим чаем, которым она их угостила. Прекрасно! Мило!»
На XX Передвижной выставке в следующем, 1892 году Елена Поленова экспонировала картину Детская, или В детской.
Без сил, без денег. 1895
Алупкинский государственный дворцово-парковый музей-заповедник
Замысел этой картины возник у художницы еще весной 1889 года. В одном из писем художница признавалась, что она мечтает запечатлеть в художественных образах характер своей няни и атмосферу своей прежней детской и тем самым передать, сколько возможно, «тип русской няни и тип прежней детской».
Таким образом, по признанию художницы, картина В детской - это своеобразный автопортрет «Лили» в детстве (так звали Елену Поленову все родственники) и портрет ее няни - Аксиньи Ксенофонтовны Булаховой.
Художница изобразила детскую комнату в вечерний час, когда юным созданиям так не хочется идти спать, ведь это отрывает их от любимых занятий, игр, фантазий и ежеминутных открытий нового в прекрасном и таинственном мире, каким им кажутся вещи, люди и события.
На заднем плане, через открытую дверь, в ярком свете лампы виден угол приготовленного к чаю стола. Справа от двери, спиной, вполоборота стоит няня, в белоснежном фартуке, с накинутой на плечи шалью. Сейчас она не играет с детьми, не рассказывает им сказки, не поет песни: эти волшебные минуты еще впереди. Она хлопочет по хозяйству, разыскивая в шкафу чистое белье. А дети беззаботно играют. Двое, мальчик и девочка, сидят на полу, а третья, девочка постарше, - за столом, накрытым скатертью с ярким орнаментом. Очень красивая девочка, в прелестном бело-розовом платьице, облокотившись на стол, мечтательно склонила головку к плечу. О чем она мечтает? В какой новый наряд она оденет свою куклу? Как она его нарисует или как она его сошьет? Перед нами будущая художница-костюмер Снегурочки, иллюстратор неподражаемых детских книжек, сказочница.
Путник. 1895
Курская государственная картинная галерея имени А.А. Дейнеки
Елена Поленова не зря считала эту картину «очень интимной»: она очень искренняя, нежная и трогательная. Это одна из лучших картин о детстве в истории всеобщей культуры.
Теме детства были посвящены и следующие две картины, которые Поленова экспонировала на XXI и на XXII Передвижных выставках: Счастливые годы (1893) и Нашел (1894).
К сожалению, остался не осуществленным замысел историко-бытовой картины Пляска медведя (1889). Сохранился лишь один из эскизов этой картины Боярский двор, судя по которому можно сказать, что замысел был оригинальным, смелым и грандиозным. Во дворе усадьбы богатого боярина XVI столетия в светлый, летний день пляшет обученный медведь с проводником. Налево, у крыльца, высыпала вся семья боярина, а у забора, на воротах повисли ребятишки со всего села.
В январе 1895 года Елена Дмитриевна Поленова окончила жанровую картину маслом Без сил, без денег, которую в своей переписке называла Подвальная. В этой картине она снова вернулась к теме бедных музыкантов. Молодые уличные музыканты, девушка с арфой и ее брат, юноша-скрипач, вернулись в свою убогую подвальную каморку после бесплодного дня унизительных поисков средств к существованию. Их с горьким вопросом встречает мать, немолодая, замученная нищетой и заботами женщина, на мгновение оторвавшая свою голову от шиться. Картина Без сил, без денег экспонировалась на XXIII Передвижной выставке в феврале 1895 года.
В конце 1895 года Елена Поленова написала свою последнюю жанровую картину Путник. Во мраке ненастного дня по грязной проселочной дороге бредет одинокая мужская фигура с небольшим узелком за спиной. Светлая полоска неба видна лишь вдали за его спиной, у самого горизонта. Что ждет этого одинокого и уже немолодого человека впереди, во мраке надвигающейся ночи? Кто знает?
Картина звучит как реквием, как трагическое предчувствие неотвратимости судьбы.
Художественная интуиция не обманула Елену Поленову. 24 декабря 1895 года умерла мать Поленовых, Мария Алексеевна Поленова, художница, писательница, умная и чуткая женщина, преданный друг своих детей. А в апреле 1896 года Елена Поленова попала в уличную катастрофу, последствия которой привели к ее преждевременной смерти. Болезнь незаметно подкрадывалась к ней в течение двух лет.
Князь Борис перед убиением. 1896
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Годы расцвета и трагический уход
В 1895-1896 годах Елена Дмитриевна Поленова стала вдохновительницей и одним из самых активных участников оригинального, интересного и по-настоящему нового дела. Вновь созданное московское Товарищество художников решило предпринять целую серию народно-исторических выставок, для которых молодые художники должны были написать крупные полотна на сюжеты из древнерусской истории, так, чтобы выходил последовательный рассказ в картинках.
Князь Борис перед убиением. Фрагмент 1896
Доступные и бесплатные выставки предполагалось делать в провинциальных городах и деревнях России.
Эта идея всех очень воодушевила, но особенно Елену Поленову, которая видела в ней глубокую связь с абрамцевским художественно-резчицким производством и с иллюстрациями сказок. Умная, образованная и хорошо знавшая русскую историю, Поленова принимала участие в разработке программы народно-исторической выставки, состоявшей из 71 сюжета. Вела оживленную переписку и переговоры с молодыми художниками, помогала им в выборе темы и поисках литературы.
Чтобы покрыть большие расходы молодых художников на подрамники, холсты и краски, Елена Поленова придумала очень остроумное решение: на деньги, вырученные от выставки-продажи прежних работ участников, она обеспечила всех необходимыми материалами.
Сама Елена Дмитриевна Поленова выбрала три сюжета и написала для предполагаемых народно-исторических выставок три картины: Масленица (1896), Видение Бориса и Глеба воинам Александра Невского (1896), Князь Борис перед убиением.
Иллюстрация к сказке Жар-птица. 1896-1897
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Иллюстрация к сказке Жар-птица. 1896-1897
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Первый сюжет художница взяла из истории дохристианской Руси. Великолепно, с глубоким знанием старинной архитектуры она изобразила праздник Масленицы в деревянном древнерусском городе.
Историческое полотно Видение Бориса и Глеба воинам Александра Невского создавалось по рассказу Новгородской летописи, которую Поленова знала с отрочества.
Вот как сама Елена Поленова писала о своей картине, которую она называла «фантастически-мистической» по своему характеру: «Я взяла видение одного из воинов Александра Невского, которому накануне Невской победы над шведами было явление Бориса и Глеба на лодке. Будто они плыли по Неве на утреннем рассвете. Оба князя были в светлых ризах, как их обыкновенно изображают на иконах. Гребцы были скрыты как бы мглою. И сказал Борис Глебу: “Брат Глеб, вели грести, поможем нашему сроднику князю Александру Ярославовичу!” Ужасно много поэзии и образности в этом простом, несложном рассказе».
Заставка на адрес русских женщин - французским. 1894
Парижская Национальная библиотека
Заставка в адрес архитектору Ропету И.П. 1896
Частное собрание
Поздравительный адрес Антокольскому М.М. Иван-царевич с пером Жар-птицы в руках 1896
Частное собрание
На полотне Князь Борис перед убиением один из этих братьев изображен в белом одеянии, расшитом золотом, прекрасном и светлом, как символ будущей святости, за несколько мгновений до своей насильственной смерти, на которую его обрекли властолюбивые и жестокие родичи. Его рука еще лежит на Священном Писании, в чтение которого он был погружен несколько минут назад, но глаза, поворот головы и вся фигура выражают предчувствие трагического конца. Сзади, в открывающейся двери, вырисовывается силуэт убийцы, а на стене отражается тень крадущейся руки насильника.
