Елена Куличкова - «Бархатное подполье». Декаденты современной России
Весной 2013 года я и мой театр «МЫ» были приглашены на фестиваль «Бархатное подполье» в качестве артистов. Президенту фестиваля Владимиру Преображенскому пришла смелая идея: почему бы мне не выступить под песню, в которой, собственно, поется обо мне же?
Владимир пригласил на фестиваль Евгения Калачева и его группу Joy Future Fluid. А я – я так всегда делаю – пошла на риск. Я согласилась выступить с откровенным танцем под песню, вызывающий текст которой посвящен мне самой.
Передо мною стояла нелегкая задача: переступить через себя, возвыситься над текстом моего бывшего возлюбленного. Взять – и выступить. Несмотря ни на что, вопреки здравому смыслу: опозориться затем, чтобы тут же очиститься. Раздеваясь, стоя полуголой, тем не менее защититься от всех этих «блядей», «не любви», «жоп», «совал» и прочего подобного по тексту. Сказать о том, что да: и жопа у меня, конечно, здоровская (натурально, покажите мне жопу лучше!), и женщина я страстная. Однако этих вещей не заметит разве что слепоглухонемой муравей, друзья.
Конечно, я полна жаждой жизни – и все живое тянется ко мне! Тут Эдуард не отличился оригинальностью, все эти его определения и глаголы ярки, но так банальны…
Вместе с тем я еще и человек, который любил Эдуарда и который понимает и принимает его. Даже тогда, когда мне самой это, казалось бы, в ущерб (ох, сколько раз мне пришлось защищать его в разного рода дискуссиях!).
В общем, спустя несколько лет я решила еще раз пожертвовать собой. С этой целью – очиститься и создать прямую аллюзию тексту («плескается Лола») – я притащила на сцену самый настоящий бассейн, переполненный водой. Номер я решила не репетировать. Чтобы не играть вообще ничего. Это было очень страшно. Но я это сделала: на фестивале «Бархатное подполье» я, сидя в бассейне с водой, прилюдно разорвала на себе винтажную сорочку, тем самым метафорично выразив любовь к своему прошлому. И солидарность с тем, кто в нем живет. Где-то я была неуклюжа, местами походила на сумасшедшую. Однако внутренне я чувствую и знаю, что замолвила, пусть невнятно, но сказала о том, что уже постепенно становлюсь ученым, философом, изобретателем и волшебницей…
Ах, да! И даже есть – с кем. Потому что я по-прежнему верю в Любовь.
* * *Мой 22-летний возлюбленный называет меня Маугли.
Светский раут Паука, или Новые похождения куклы наследника Тутти
Владимир Преображенский,
автор и продюсер фестиваля «Бархатное подполье»:
Своим невероятным артистизмом и профессионализмом потрясла в тот вечер певица, актриса, звезда «Кабаре Безумного Пьеро» Дарья Ловать. Кстати, она записалась на втором альбоме «Бостонского чаепития», в композиции «Пляска мертвецов», исполнив инфернальное соло на электровиолончели. Во время салона весной 2013 года она предстала в трех разных ипостасях: с песнями Вертинского, французским шансоном и русским романсом – от Эдит Пиаф до «Гори-гори, моя звезда». Певица, безупречно красивая во всем – от внешности и голоса до манеры исполнения и продуманности подачи…
Для меня неожиданным стало перевоплощение Марии Смолиной. До этого я слышал только ее роковые композиции, а тут это был соул, джаз, все очень энергетично. Как только Маша запела, все замерли. Это было очень необычно и невероятно мощно. И это чудо Маша дарит каждый раз, выступая на «Бархатном подполье» и обнаруживая все новые грани своего многоликого таланта, возможно изведанного ею самой лишь отчасти.
Мария Рунова привела на этот раз такую неоднозначную фигуру, как Паук, – Сергея Троицкого, лидера группы «Коррозия металла». Пришел также политик и музыкант Андрей Ковалев. Мы боялись дебоша на почве столь взрывоопасного сочетания, но вышло все наоборот, очень даже органично. Сергей Зхус, в свою очередь, был покорен обаянием Марии, и, пока компания музыкантов-гостей пила абсент, поэт оказался у ее ног, целуя их. Смотрелось очень артистично и куртуазно.
Впрочем, спросим-ка мы о впечатлениях саму Марию.
Мария Рунова,
модель, фотограф, журналист, участница движения «Бархатное подполье»:
Володя Преображенский никак не мог привыкнуть ни к моим новым друзьям, ни к моим столь же внезапным романам. Однажды я ему сказала, что за мной на фестиваль заедет… Паук-Троицкий!
– Нет! – ужаснулся Преображенский. – Все это выльется в угар!
– Володя, мы будем вести себя хорошо и пить абсент, никакой водки из горла, все будет красиво и эстетично…
И вот, наконец, к восторгу нашей подруги и экс-любовницы Эдуарда Лимонова Магдалене к нам пожаловал король треша и угара. Сначала все было хорошо, мы говорили о каких-то приятных вещах, об артистах, культурно пили из стопок ром и абсент… А потом совершенно мистическим образом сзади нас перевернулся столик с шампанским и ананасами. Мы так и не поняли, кто это устроил…
Надо сказать, что Сергей Троицкий как-то странно кроит под себя любое пространство. Иногда мистическим образом путает все карты, даже сам ничего не делая. В моей жизни, например, он выступил в виде великодушного Ивана-царевича, спасающего меня от настоящего Кощея…
Кощеем был мой бывший друг-художник Нестор, персонаж на манер героя песни Преображенского «Безумный художник». Сначала, разумеется, появилась песня (написанная вроде еще в 1993 году), а потом в моей жизни возник и сам сумасшедший художник. Я смеялась, что Володя мне его по-дружески накликал. Кстати, это уже не первый случай, когда Маэстро предрекает людей и события.
Художник, впрочем, совсем небесталанно рисовал иконы сатаны-Сатурна и мой образ в каких-то совершенно жутких сюжетах: горбоносую женщину с черными волосами и большой грудью рвали на части устрашающие демоны. Чем глубже был наш конфликт с Нестором, тем более жуткие сюжеты проходили через его картины. Однажды, чего греха таить, я страшно накурилась и посмотрела на работы благоверного. Я решила, что он, возможно, меня убьет как несостоявшуюся кандидатуру в его темные матери. И тут в моей жизни как-то странно нарисовался Паук. Мы часами болтали о музыке-культуре и литературе, в основном это происходило по ночам. Мой друг Нестор, увы, был большим поклонником дао в смысле воздержания. А мне не оставалось ничего иного, как поддерживать свое либидо разговорами с персонажем, который знал все о любви и «пореве».
«М-м-м, ты такая клеевая, давай уже, наконец, пороться!» – говорил карикатурным голосом Паук-Троицкий в конце каждого нашего разговора.
«Ну, Сереженька, видишь ли, я еще не определилась, кто я такая по жизни – полная профурсетка или порядочная женщина. Если я решу, что профурсетка, то первым делом отправлюсь к тебе», – парировала я.
Потом мы с Серегой занялись общественными делами, делали выборы в стиле треша и угара. Мой друг-художник сбежал от меня от отвращения, что я общаюсь с таким количеством сквернословящих и пьющих людей. А я, отсидевшись одна, прониклась лирическим настроением и позвонила ночью Сереже: «Знаешь, вокруг полный ад, я беру пять бутылок вина и еду к тебе… «пороться»…» На том конце провода послышалась пауза и дальше характерный смех. Мне были рады.
И Сережа Троицкий прям загорелся съездить на фестиваль декаданса. Энергетика у него совершенно термоядерная, как у человека, у которого семь поколений священников в роду и который вдруг начал петь про Сатану. Впрочем, у меня всегда были своеобразные мужчины. Так, в свое время я свыклась с безумными интерьерами паучьего логова, где вперемежку с картинами висели какие-то безумные постеры и картины с голыми бабами.
Мистически опрокинутый на «Бархатном подполье» столик вместе с рябчиками, шампанским и ананасами, впрочем, был лишь первой ласточкой. Мы как-то исключительно приятно пили абсент, оператор Миша Михалков параллельно снимал про нас эротический фильм… Сережа обследовал меня везде, вплоть до фляги с абсентом под моей юбкой. В какой-то момент я, довольная и пьяная, боковым зрением увидела, что некий пластичный и хмельной мужчина (им оказался поэт Зхус) исполняет рядом с нашим столиком странные танцы, больше похожие на камлание. Через какое-то время я поняла, что он хватает мои ноги и ставит их себе на голову. Поэт Зхус зафиксировал себя в очень странной позе под столом. Мои ноги покоились у него на голове, а одна его, Зхуса, нога была балетно вздета вверх. Удивительно, но эта композиция простояла чуть ли не час – Зхус попеременно менял «балетную» ногу…
Ну а мне было замечательно. Спиной я покоилась на специалисте по трешу и угару, а мои ножки отдыхали на спине куртуазного поэта. Вокруг кипело действо. Магдалена Курапина рвала на девичьей груди винтажную сорочку – я покинула своих Сереж и помчалась ее фотографировать… Вокруг щелкали камерами коллеги. Неожиданно я почувствовала, что бретельки моего бюстгальтера ползут вниз. Сережа-Паук обнял меня сзади и спустил мое платье по пояс… «Ну так же легче работать!» – аргументировал культовый хулиган. Так и пришлось работать какую-то часть вечера, одеваться мне настоятельно запретили. Атмосфера свободы и легкого разврата – именно то, чего так не хватало на рабочей неделе. Она возникает, когда есть абсент, шампанское и обнаженная женская грудь… Женщина-мольберт – творческая отрада для всех без исключения мужчин. Прекрасные декадентки, возлежащие на мягких барочных диванах, приглушенный свет, каллиграфия, чайная церемония – очень здорово, когда получается организовать несколько «бархатных» зон: как минимум одну с артистами, а вторую – с каким-нибудь чарующим действием, росписью по девичьим телам, спиритическим сеансом, гаданиями и тихой приятной музыкой… Одно из пространств плавно перетекает в другое, гости ходят туда-сюда и наслаждаются меняющимися картинками.
