Элизабет Ланди - Тайная жизнь великих художников
ЭДВАРД МУНК
12 ДЕКАБРЯ 1863 — 23 ЯНВАРЯ 1944
АСТРОЛОГИЧЕСКИЙ ЗНАК: СТРЕЛЕЦ
НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: НОРВЕЖЕЦ
ПРИЗНАННЫЙ ШЕДЕВР: «КРИК» (189З)
СРЕДСТВА ИЗОБРАЖЕНИЯ: MAСЛО, XОЛСТ; МАСЛО И ТЕМПЕРА НА КАРТОНЕ (ВСЕГО СУЩЕСТВУЕТ ЧЕТЫРЕ ЖИВОПИСНЫЕ ВЕРСИИ КАРТИНЫ); ЧЕРНО-БЕЛАЯ ЛИТОГРАФИЯ
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ СТИЛЬ: ЭКСПРЕССИОНИЗМ
КУДА ЗАЙТИ ПОСМОТРЕТЬ: ДВА ПРОИЗВЕДЕНИЯ В МУЗЕЕ МУНКА В ОСЛО, ОДНО В НАЦИОНАЛЬНОЙ ГАЛЕРЕЕ НОРВЕГИИ В ОСЛО И ОДНО В ЧАСТНОЙ КОЛЛЕКЦИИ
КРАСНОЕ СЛОВЦО: «Я В АДУ?»
Если вы думаете, что самым несчастным художником на свете был Винсент Ван Гог, значит, вы не слыхали об Эдварде Мунке. По сравнению с Мунком, жизнь Ван Гога выглядит сплошным весельем. По крайней мере у Ван Гога было счастливое детство. Что касается Мунка, странно, как он вообще выжил и, более того, нашел в себе силы трансформировать свои страдания в экспрессивное искусство. Самым известным выражением его горестной тоски стали картина и литография «Крик», вопль, вырвавшийся из глубин Вселенной.
В конце концов мальчик, не надеявшийся дожить до зрелого возраста, умер восьмидесятилетним стариком, обеспеченным и почитаемым. Он так и не сумел прогнать своих демонов, но выдавил их, как краску, на холст, оставив нам в наследство искусство, пронзительно выражающее человеческую боль.
ЛЮБОВЬ И УТРАТЫЭдвард Мунк был сыном Кристиана Мунка, армейского врача, который познакомился и сочетался браком с Лорой-Катериной Бьолстад, когда его полк в 1860-е годы квартировал в маленьком норвежском городке Лётене. Там родились первые двое детей: Софи в 1862 году и Эдвард в 1863 году. Через год семья переехала в Христианию (ныне Осло), где на свет появились еще трое детей — Андреас, Лора и Ингер.
Лора-Катерина, вероятно, заболела туберкулезом еще до замужества, и Мунк на всю жизнь запомнил, как она кашляла кровью в платок. Она умерла в 1868 году на глазах у Софи и Эдварда. Утрата жены усугубила свойственный Кристиану кальвинистский фатализм, которым он щедро делился с детьми. Мунк так боялся смерти и вечного проклятия, что просыпался ночью в ужасе, думая, что он уже умер, и спрашивал себя: «Я в аду?» Бронхиты и простуды каждую зиму только добавляли страхов; в тринадцать лет он начал кашлять кровью. Он одолел болезнь, но его сестре повезло куда меньше — год спустя Софи умерла от туберкулеза.
КОГДА ЖИЗНЬ ГОРЬКА, ПОПРОБУЙ ИСКУССТВООт горестной атмосферы в семье, где постоянные утраты сочетались с суровой бедностью, Мунк спасался, как мог, хотя возможности у него были ограничены. Он находил радость в рисовании; рисовал углем, забравшись на печь. Но Кристиан, считавший художников развратниками и безбожниками, отправил сына учиться на инженера. Проучившись год, Мунк сказал отцу, что хочет стать художником. Несмотря на яростное сопротивление Кристиана, Мунк поступил в Норвежский институт искусств. Он быстро доказал свою состоятельность как художник, и, возможно, отец смягчился бы, работай Мунк в традиционной манере, получая стипендии, продавая картины и не нуждаясь в деньгах. Но Мунк связал себя с наиболее радикальным искусством. Он также подружился с богемной компанией, в которой читали Ницше и оправдывали самоубийство. В 1885 году Мунк уже не мог избавиться от похмелья без утренней дозы алкоголя, и у него был роман с замужней женщиной.
Тогда же он начал работу над своим первым шедевром «Больной ребенок», на котором он изобразил свою сестру Софи на смертном одре. Когда он работал, слезы текли у него по лицу; под влиянием нахлынувших чувст он взял бутылку с растворителем и плеснул его на холст — на картине образовались потеки краски. Мунк выставил картину в октябре 1886 года в надежде, что публика оценит ее эмоциональную глубину. Но его лишь высмеяли.
Удрученному Мунку негде было искать утешения. Дома недовольный отец молился о спасении его души, а сестра Лора погрузилась в мир фантазий и иллюзий (первые признаки шизофрении).
Правда, однажды удача улыбнулась ему: Мунка наградили стипендией для поездки в Париж с целью совершенствования мастерства, но даже «город света» не утишил его боль. В ноябре 1889 года умер его отец, и Мунк впал в отчаяние. Он записал в своем дневнике: «Я живу с мертвецами». Он подумывал о самоубийстве.
ВСЕ УСЛЫШАТ ТВОЙ КРИК, ЕСЛИ УВИДЯТ ЕГО НА ХОЛСТЕК счастью, Мунк не дал ходу своим мыслям о самоубийстве. Минуло совсем немного лет, и Ассоциация берлинских художников предложила ему устроить персональную выставку. Когда в ноябре 1892 года выставка открылась, на его работы последовала по обыкновению негативная реакция. Ассоциация созвала чрезвычайное собрание, которое проголосовало за закрытие выставки, но молодое поколение выразило протест и, хлопнув дверью, образовало Берлинский сецессион. Мунк говорил, что это было «самое прекрасное событие в его жизни». Он остался в Германии, обласканный новыми друзьями.
Мунк по-прежнему переносил на холст собственные страдания — предмет, который он лучше всего знал, и в 1893 году принялся за свое самое прославленное произведение. В дневнике он вспоминал о прогулке по Христиании, случившейся несколькими годами ранее.
Я шел по дороге с друзьями. Солнце село. Внезапно небо стало кровью, и я ощутил дыхание скорби. Я замер на месте, привалился к ограде — я чувствовал смертельную усталость. Из туч над фьордом потоками лилась кровь. Мои друзья двинулись дальше, а я остался стоять, дрожа, с открытой раной в груди. И услыхал странный протяжный крик, заполнивший все пространство вокруг меня.
Фоном для этого переживания послужил Экеберг, северный пригород Осло, где удобно разместилась городская скотобойня, а также приют для умалишенных, куда запрятали сестру Мунка, Лору; вой животных перекликался с воплями безумцев. Мунк изобразил фигуру — человеческий зародыш или мумию — с открытым ртом, схватившуюся руками за голову. Слева, как ни в чем ни бывало, шагают две фигуры, справа бурлит океан. Наверху — кроваво-красное небо. «Крик» — это потрясающее выражение экзистенциального ужаса.
Картина вошла в серию под названием «Фриз жизни». В этой серии Мунк намеревался изобразить универсальную «жизнь души», но «Фриз жизни» больше похож на автобиографию — здесь запечатлены смерть матери и сестры художника, его собственные переживания, связанные с близостью к смерти, и сюжеты, почерпнутые из отношений Мунка с женщинами. Можно с уверенностью предполагать, что Мунку и в голову не могло прийти, что «Крик» заживет своей жизнью в массовой культуре — появится на кофейных кружках, всплывет в фильмах ужасов и разнообразит сериал «Симпсоны».
У ТЕБЯ В РУКЕ ПИСТОЛЕТ, ИЛИ ТЫ ПРОСТО РАД МЕНЯ ВИДЕТЬ?Мунк всегда привлекал женщин. Друзья даже называли его «самым красивым мужчиной Норвегии». Разумеется, романы Эдварда были неизменно сложными и запутанными, и это обстоятельство нашло свое отражение в его произведениях: женщины изображены либо хрупкими невинными созданиями, либо алчными вампиршами.
Среди его вампирических любовниц всех превзошла Тулла Ларсен, богатая наследница, с которой Мунк познакомился в 1898 году, когда ей было двадцать девять лет. Это была страсть с первого взгляда, но когда Мунк попытался вырваться из крепкой хватки Туллы и сбежать, она гонялась за ним по всей Европе. Все же ему удалось улизнуть, и два года они провели врозь, но Ларсен не успокоилась: она выследила Мунка и, заявившись на морское побережье, где он тогда жил, поселилась в соседнем доме. Однажды поздним вечером Мунку принесли записку: Ларсен пыталась покончить с собой. Мунк бросился к ней и нашел ее в спальне — живой и как никогда бодрой.
Мунк пустился в рассуждения о том, почему им нельзя быть вместе; Ларсен в ответ то ли смеялась, то ли плакала (версии разнятся). Потом каким-то образом в руке у Мунка оказался пистолет. Его пистолет? Или ее? Это остается неизвестным, как и то, с какой целью Мунк схватился за оружие и чей палец нажал на спуск. Мы знаем только, что выстрел прогремел и пуля раздробила Мунку средний палец на левой руке.
Рана не смертельная, но рука художника навсегда осталась изуродованной.
МНЕ НАДО ПОБЫТЬ ОДНОМУХорошая новость: на том этапе творчества Мунка над ним уже никто не смеялся. Напротив, к художнику пришло уважение, а с ним и заказы.
Плохая новость: Мунк начал подозревать в незнакомых людях тайных полицейских агентов, посланных следить за ним. Теперь и он соскальзывал в безумие, поразившее его сестру Лору. У него случались приступы частичного паралича — то нога немела, то рука. Друзья, спохватившись, поместили его в больницу под Копенгагеном. Врачи диагностировали алкогольный паралич — отравление организма алкоголем повредило нервную систему. Лечение горячими грязевыми ваннами и слабым электрическим током, возможно, было бы неэффективным, если бы не больничная тишина, покой и полный отказ от спиртного. Как бы то ни было, когда следующей весной Мунка выписали, он предстал перед друзьями трезвым впервые за четверть века и более уравновешенным, чем когда-либо.
