Елена Куличкова - «Бархатное подполье». Декаденты современной России
Настало время заключительного аккорда фестиваля – выступления скандального экс-шоумена «АукцЫона» Владимира Веселкина. Зная непредсказуемый нрав и привычки артиста, я весь день находился, признаюсь, в некотором напряжении. Но, пообещав мне как организатору накануне, что ответственное мероприятие пройдет без скандалов и дебошей, Владимир свое слово сдержал. Хотя само выступление, как водится у Веселкина, конечно же, не могло не носить экстравагантного и даже экстремального характера. Лишившись, увы, как мы знаем, к тому моменту ноги, знаменитый шоумен выступал редко и делал это еще более отчаянно и фатально, чем ранее. На этот раз он задумал боди-арт, с помощью друга-художника раскрасив свое тело пестрым орнаментом. Разумеется, не обошлось без традиционного веселкинского стриптиза на сцене, которым он был известен еще со времен знаменитого фестиваля в Ле-Бурже (Франция) и легендарной телепередачи «Музыкальный ринг», прославившей его тогда, в 1980-х, на всю страну.
«А сейчас я покажу вам то, чего не видели даже французы в Ле-Бурже», – злобно усмехнувшись, выкрикнул в кульминационный момент Веселкин, оставшийся к тому моменту шоу в одних стрингах. А затем – да, случилось то самое: Веселкин остался в чем мать родила. Однако, будучи настоящим артистом, он, разумеется, не стал опускаться до площадной пошлости, ловко прикрывая причинные места попадающимися под руку элементами одежды и аксессуарами.
После выступления Веселкина уже никому не было страшно, и закончился фестиваль натуральным джемом – исполнением «Анархии в Объединенном Королевстве» группы Sex Pistols. И не спрашивайте почему.
Фестиваль впервые посетила наша добрая знакомая из Израиля Элеонора Рубинштейн, благодаря бесценной финансовой помощи которой, кстати говоря, увидел свет наш альбом «Шпионы гламура» (не устаем говорить спасибо этой замечательной даме!). Она была столь впечатлена увиденным и во время фестиваля, и вокруг него, что до сих пор воздерживается от комментариев, ссылаясь на неотложные дела.
Поэтому послушаем впечатления тех, кто высказался на страницах печати. Для начала слово Вадиму Пономареву который отчего-то назвал тогда замечательную Дарью Ловать Марией Лаптевой (мы решили не править оригинал) и отчего-то не узнал, пожалуй, главный хит группы Sex Pistols (ай-ай, коллега!).
Из прессы
«Бархатное подполье»:
голый Веселкин и театральный Вертинский
В четвертый раз прошел фестиваль «Бархатное подполье», объединивший в своих рядах ценителей изысканной рок-музыки и неформатного дендизма.
Грань между изысканностью и пошлостью весьма тонка. Фестиваль из года в год балансирует на этой грани, то срываясь в нее, то поднимаясь над суетой. Так живет обычный организм. Живет и фестиваль «Бархатное подполье».
Его инициатор и идеолог Владимир Преображенский цементирует своей же группой «Бостонское чаепитие» программу фестиваля. На этот раз кроме декадентского «Чаепития» оказались заявлены «Кабаре Безумного Пьеро» и экс-участник «АукцЫона» Владимир Веселкин.
Открыл программу фестиваля в клубе «Самолет» квартет «Кабаре Безумного Пьеро».
Клавиши, виолончель, скрипка и брутальный Пьеро. Камерный оркестрик играет микс из белогвардейских романсов, кабацкого репертуара, блатных и одесских песен. Рослый вокалист обладает незаурядным голосом, баритональным тенором, и явной страстью к театрализации. Вышел, поклонился с гитарой на куске картона публике.
Салонное «Но все это только одни лишь мечтанья моей одинокой и пылкой души». Потом необычайно меланхолично – «Цыпленок жареный». Скинул костюм Пьеро и остался в тельняшке с кепкой и наганом. Оркестрик играет вариации на тему «Цыпленка» – жестковато, не изящно, но классично.
Поет, впрочем, не только вокалист, поет и виолончелистка Мария Лаптева. Приятным сопрано исполняет романс «Милый друг». А затем дуэтом поют «Джонни» Александра Вертинского.
Вспомнить эти песни с живым оркестром действительно любопытно. И если бы оба поющих артиста не переигрывали бы так бессмысленно, не гримасничали, а пели от себя самих – это был бы уровень. Увы, пока у «Кабаре Безумного Пьеро» получается, скорее, самодеятельный аффектаж: «Разве можно от женщины требовать многого» девушка поет театрализованно преувеличено, «Мне не нужно женщины, мне нужна лишь тема» Вертинского у вокалиста тоже получается отстраненно-искусственно.
Органика, нужна органика.
Группа «Бостонское чаепитие» на IV Фестивале «Бархатное подполье»
Впрочем, с блатными песнями такая же непруха. «Люблю пивную я, Самара» – красно-клетчатые штаны и изображение из себя шпаны. «Люби меня, детка» – почему-то в цилиндре и боа. Про то, как блатные сдали шпионов и их посадили в тюрьму. «Ведь я проститутка, я дочь камергера», переходящая в Padam, padam, padam. Ни на проститутку, ни на шпану эти милые музыканты никак не похожи, отчего возникает чувство некоторой неловкости.
Зато «Бостонское чаепитие» в своей тарелке.
«Поскольку вчера умер король поп-музыки Майкл Джексон, сегодняшнюю программу мы посвятили смерти. Женщина прекраснее всего на ложе любви и ложе смерти. Эрос и Танатос – такова тема сегодня», – печально говорит Владимир Преображенский, немного наклоня голову в высоком цилиндре.
В зале – дамы в кринолинах и боа, в черных перьях, изысканные черные готы и прочие салонные существа.
Начали с «Офелии» – меланхолично и размеренно, переходя через страстные скрипичные соло и издевательские мелизмы едва ли не к маршу. Теперь у «Чаепития» аж две скрипки, так что есть где развернуться. Кроме того, впервые появилась клавишница, так что саунд стал гораздо более насыщенным и тягучим. Задумчиво-элегичный голос Преображенского. Красивые мелодии, ох уж эти отсылки к Байрону (подкупающие, чего там говорить). Когда музыканты играют не ради денег, а ради красоты песни – это нормально. Это должно быть нормой вообще-то.
Звучат «Безумный художник», «Ноктюрн» в неожиданно фанковой версии. Выходят друг за другом танцовщицы и делают эротическо-жеманные миниатюры. Одна танцовщица в галстуке и шляпке – нечто джеймсбондовское, но с элементами стриптиза. На «Последнее танго в Париже» вышла другая девушка, читает по-французски стихи Бодлера.
И опять танцы, весьма развратные шпагаты. … Да, дело дошло до того, что танцовщица запрыгнула на Преображенского, уселась верхом на него с гитарой. Он поэтично изменил диспозицию на симметрично противоположную… Словом, закончили на стуле, раскидав в сторону микрофоны и стойки. Декадентская оргия, чего уж там.
После «первой песни про Интернет» на бис звучит «Спокойно»… Спокойно и без слов благодаря звукачу, отключившему микрофон.
Завершает фестиваль Владимир Веселкин. После трагедии, когда ему отрезало ногу, это всего второе публичное выступление артиста.
Выходит Веселкин и говорит, что если его называют легендой, то все это…уйня собачья. Под этно-попсовую минусовку поет, хрипит, задумчиво проговаривает, рычит. Веселкин дает настоящее рок-шоу. Он сам – настоящий.
Снимает расшитый блестящим сюртук и некий хвостатый мех, который он называет испанским и жутко дорогим, разумеется. Туловище разрисовано чем-то цветным и блестящим. Сначала сидит на стуле, потом танцует на нем – отчекрыженная нога болтается полупустой джинсовой штаниной.
Обрывает песню, говорит: «Не буду допевать, лучше переоденусь, все равно песня старая, ее в Европе все слышали». Раздевается догола, прикрываясь стулом и пиджаком. Сидит голый. Вот такой дендизм.
Выходят некие барабанщик и гитарист, с которыми Веселкин познакомился, по его словам, буквально за день до концерта. Начинают нечто грязное в духе панк-рока. Веселкин танцует! Схватил пиво на одном столике, подбросил конфеты на другом. Потом танцует сидя – энергично и выразительно.
Веселкин хватает гитариста за гитару и обрывает музыку.
Фестиваль закончен.
Гуру Кен (для newsmusic.ru)01.07.2009Время особняков и спиритических сеансов
Мистерия для масонов?
Владимир Преображенский,
автор и продюсер фестиваля «Бархатное подполье»:
Итак, мы подошли к первому декадентскому салону. К тому моменту я почувствовал, что формат музыкального фестиваля со всякими «рюшечками» вокруг – это, конечно, здорово, но не то, чего я добивался от «Бархатного подполья». Мне виделся в идеале некий салон, закрытый, не для всех, с таинственной атмосферой, изысканным и интригующим антуражем. Пригрезилась удивительная аристократически-декадентская сказка, навеянная литературными шедеврами Гюисманса, Бодлера, Уайльда… Сидел и фантазировал я, находясь в Крыму, отчего грезы приобретали еще более романтический характер.
В итоге моих медитаций и правильного диалога со Вселенной, проводимого на протяжении месяца на берегах древней Тавриды, космические энергии стали материализовывать мои фантазии. Когда я вернулся в Москву, обстоятельства начали складываться на редкость удачно.
