Дмитрий Комм - Гонконг: город, где живет кино. Секреты успеха кинематографической столицы Азии
Дэвид Бордуэлл предложил более убедительное объяснение этого феномена, сочтя эклектичность гонконгских картин китайской версией постмодернизма. Но также это укоренено и в особенностях развития самого Гонконга – колониального портового города, центрами культуры которого долгое время были ночные клубы и кабаре. Это придало гонконгской культуре качество, которое на Западе называют playfulness – озорство, способность не воспринимать себя слишком серьезно, а заодно породило целую плеяду уникальных исполнителей – таких как Энди Лау и Сэмми Чэн, сыгравших главные роли в «Слепом детективе».
Их обоих можно назвать любимыми актерами Джонни То: Энди снимался в десяти его режиссерских работах и еще в двух фильмах, которые он продюсировал; для Сэмми «Слепой детектив» стал восьмой совместной картиной с То. Оба имеют внушительные фильмографии: Сэмми Чэн снялась в тридцати картинах, Энди Лау – ветеран гонконгского кино и один из самых кассовых актеров Азии, имеет послужной список из 160 фильмов. (Русским зрителям лучше всего известны его роли в фильмах «Двойная рокировка» и «Дом летающих кинжалов».) И оба работали едва ли не со всеми ведущими режиссерами Гонконга, исполняя самые разноплановые роли и неоднократно выигрывая престижные актерские премии. В общем, их актерским карьерам может позавидовать любая кинозвезда мира.
Энди Лау в «Слепом детективе» ничего не видит, но стреляет без промаха
Но жители самой бывшей британской колонии при упоминании имен Энди Лау и Сэмми Чэн первым делом скажут: это поп-звезды, фактически король и королева кантопоп (популярной музыки на кантонском диалекте), продающие многомиллионные тиражи своих альбомов, собирающие полные залы на свои концерты и выступающие по всему миру – от Шанхая до Лас-Вегаса.
Иными словами, Энди Лау и Сэмми Чэн являются типичными представителями безумного гонконгского шоу-бизнеса, где едва ли не каждая поп-звезда снимается в кино, а многие актеры записывают музыкальные альбомы; где исполнитель может сегодня играть в фильме, завтра выступать с концертом в гонконгском Колизеуме, послезавтра – вести телешоу и т. п. Проще говоря, там все делают все. Даже Чоу Юньфат и Тони Люн, хоть и не дают поп-концертов, нередко выступают с музыкальными номерами на телевидении. Гонконг невелик по размерам, там нет системы блокбастеров и пакетного производства, поэтому громкое имя звезды на афише фильма – одна из главных приманок для публики. И местным звездам приходится вкалывать за десятерых.
Здесь нужно сделать отступление. Во многих странах, от США до Японии, поп-звезды снимаются в кино. Даже в России, например, Жанна Фриске была весьма эффектна в роли сексуальной ведьмочки Алисы из «Дневного дозора». В этих случаях обычно кинематографисты используют имидж, который у звезды уже сложился на поп-сцене. Совершенно немыслимо, чтобы поп-звезда на Западе согласилась сыграть роль, противоречащую ее сценическому имиджу. Представьте реакцию Бритни Спирс, если бы ей, в пору ее наивысшей популярности, когда она изображала из себя ролевую модель для тинейджеров и клялась, что будет хранить девственность до брака, вдруг предложили сыграть в кино малолетнюю проститутку и наркоманку – вроде той, что Джоди Фостер играла в «Таксисте». Даже если бы Бритни, в минуту слабости, согласилась на это, ее менеджер не позволил бы ей взяться за такую роль, поскольку это повредило бы ее имиджу. Равно как Мадонна даже в молодости ни за что не смогла бы изобразить шекспировскую Джульетту. Ну как может «материальная девушка» скромно стоять на балкончике, потупив глаза, и слушать романтическую чушь ботаника Ромео? Мадонна должна уже на второй секунде обьяснения схватить этого лопуха за шиворот и потащить в койку – иначе поклонники не поймут.
Но с гонконгскими поп-звездами дела обстоят по-другому. Роли, которые они играют в кино, редко имеют отношение к их имиджу на музыкальной сцене, а иногда и прямо противоречат ему. Так, Стефи Тан, завоевавшая популярность романтическими балладами про любовь с первого взгляда, в фильме ужасов Дэнни Пана «Любовь к мертвецу» (2007) играет женщину, умирающую от рака и медленно теряющую рассудок. По ходу действия ее героине приходится, например, поедать собственную рвоту. Она также теряет волосы и пол-фильма ходит с проплешинами на голове. Где еще, кроме Гонконга, гламурная молодая поп-звездочка, фотографиями которой заполнены модные журналы, согласится исполнять такую мазохистскую роль? А самая знаменитая певица в истории Гонконга Анита Муи сыграла за свою двадцатилетнюю карьеру в кино едва ли не все на свете: от японской шпионки в фильме «Кавасима Есико» (Эдди Фон, 1990) до замученной бытом домохозяйки в «Июньской рапсодии» (Энн Хой, 2002), от печального привидения в «Румянах» до комиксовой суперженщины в «Героическом трио». Ей даже довелось исполнить роль китайского императора в комедии Джонни То «У Юэнь» (2000) и в этом качестве выслушивать признания в любви от двух других поп-звезд – Сэмми Чэн, игравшей неустрашимую воительницу, и Сесилии Чун, изображавшей лису-оборотня.
Анита Муи в фильме «Кавасима Есико» (1990)
Примеры можно приводить до бесконечности, и все они докажут одно: в Гонконге поп-звезды непостижимым образом превращаются в киноактеров. Применительно к ним, имеющим на счету десятки, а иногда и сотни ролей, даже не совсем правильно употреблять термин «поп-звезда». Скорее, они похожи на универсальных исполнителей с Бродвея или из лондонского Вест-энда, в обязанности которых входит умение сочетать пение, танец и актерскую игру. Боб Фосс, один из таких бродвейских универсалов, в фильме «Весь этот джаз» именовал себя (точнее, свое альтер эго, Джо Гидеона) «энтертейнером». Именно термин «энтертейнер» применим к звездам вроде Лесли Чуна, Энди Лау, Аарона Квока, Исона Чана, Аниты Муи, Салли Е, Сэмми Чэн, Карен Мок и многих других. Тем более что актерская игра в Гонконге – вне зависимости от того, является ли исполнитель поп-звездой или нет – всегда отличалась эксцентричностью: там мало кто использует систему Станиславского, а отточенность пластики ценится выше, чем «хлопотание лицом».
Аарон Квок. Танцуют все
Отчасти причина такой трансформации в том, что гонконгские звезды 80–90-х годов в большинстве своем – не «проекты». Они не похожи на гламурные манекены, словно вырезанные из журналов мод и раскрученные анонимными командами пиарщиков по заказу такого же безликого продюсера. Конечно, бессмысленных мальчиков и девочек хватает и там, однако настоящие, «топовые» звезды – это, как правило, люди, которые сами себя сделали, работая так много и упорно, как и не снилось их западным коллегам. «Гонконгские звезды усердно трудятся, – пишет журнал „Тайм“. – Одни за год снимаются в дюжине фильмов; другие записывают по четыре CD в год, имея при этом жесткий график гастролей и телевизионных выступлений»[31]. Иногда трудовые подвиги гонконгских звезд выходят за грань разумного. Например, Энди Лау попал в Книгу рекордов Гиннесса, умудрившись одновременно сниматься в четырех фильмах (он переезжал с одной съемочной площадки на другую, а в промежутках отсыпался в своем автомобиле). Актриса Анита Юэнь поставила другой мировой рекорд, сыграв за один год в четырнадцати картинах, причем во всех – главные роли. Самое интересное: она не халтурила и в том году выиграла приз Гонконгской киноакадемии за лучшую женскую роль в фильме «Се ля ви, мон шери» (Дерек И, 1994).
Джеки Чан тоже поет
Поющий и танцующий актер – это совсем не то же самое, что поп-звезда, играющая себя самое в кино. Именно данное обстоятельство придает гонконгскому кино пресловутую playfulness. Когда-то, в 60-е годы прошлого века, этим качеством в избытке обладало европейское и американское кино. Оттого, наверное, его и было так увлекательно смотреть. Достаточно вспомнить, с каким вдохновением дурачатся на экране Жанна Моро и Брижит Бардо в фильме «Вива, Мария!» или с какой непрошибаемой серьезностью спасает мир Кэри Грант в «Севере через северо-запад». Феллини и Хичкок, Шон Коннери и Майкл Кейн, Софи Лорен и Марчелло Мастроянни – всем им не нужно было по два раза объяснять, что значит с толком, кайфом и страстью озорничать на экране.
Сегодня в американском кино разве что Джонни Депп способен продолжать эту традицию. Но когда смотришь гонконгское кино 80–90-х годов или даже просто телешоу или поп-концерты, складывается впечатление, что там каждый второй – Джонни Депп. Описать это веселое безумие невозможно, его нужно просто видеть.
Как рассказать, чем именно хорош Джеки Чан, танцующий акробатический рок-н-ролл с Анитой Муи, в процессе чуть не роняющий ее на пол, но успевающий в последний момент подхватить и даже скорчить испуганную гримасу? Как объяснить секрет успеха актрисы и певицы Салли Е – англоязычной китаянки, которая даже не умеет читать иероглифы, а потому тексты песен ей пишут латинскими буквами? В своих ранних интервью она путалась в китайских словах и могла ляпнуть нечто настолько несуразное, что все в телестудии покатывались со смеху, а сама Салли очень сексуально изображала крайнюю степень растерянности, трогательно хлопая своими огромными раскосыми глазами. (В буквальном смысле за прекрасные глаза Джон Ву и пригласил ее в свой фильм «Наемный убийца» – ведь глаза героини там фактически самостоятельный персонаж.) Но в безумном мегаполисе, где население говорит на жаргонной смеси кантонского и английского, именно такой и должна быть настоящая звезда. Салли Е снялась в двадцати пяти фильмах, а песни записала к доброй сотне – правда, не всегда понимая, о чем поет. И уж совсем невозможно описать на бумаге празднование Рождества в Гонконге. В пересказе это будет выглядеть примерно так: Энди Лау, подвешенный на тросе, летает над сценой в костюме ангела и поет: «I wish you Merry Christmas!», а тысячи китайцев в зале подпевают и машут разноцветными люминесцентными трубками (в темноте очень напоминающими светящиеся фаллосы). Сам именинник, наверное, хихикает в этот момент на небесах.
