Николай Серов - Символика цвета
Как считал Витгенштейн, в индивидуальном переживании существенно не то, что каждым человеком оно переживается по-своему, а то, что никто не знает, это ли переживает и другой или же нечто иное. Выходит, можно было бы предположить, что одна часть человечества имеет одно ощущение красного, другая часть – иное.
Воспроизводимости чувств касаются и другие исследователи. Так, при анализе «Черного квадрата» психологи отмечают: «Впечатление, производимое этой картиной, психологически можно, по-видимому, объяснить заключенной в ней своеобразной диалектикой динамики и статики. С одной стороны, квадрат, объединяя вертикаль и горизонталь (т. е. главные пространственные ориентиры человека), упорядочивает наше восприятие и создает впечатление устойчивости. С другой стороны, возникает типичная флуктуация фигуры и фона: квадрат воспринимается попеременно то как твердое тело, то как бесконечное черное пространство».
Предполагая, что подобные иллюзии могут иметь сугубо индивидуальный характер, ученые использовали объективные методы исследования общих закономерностей, которые возникают у разных зрителей при восприятии несмысловых композиций. Окулометрическое тестирование (айтрекинг) позволяет с высокой точностью представить траекторию движения взгляда, зафиксировать точки повышенного внимания. Выяснилось, что такой эффект восприятия наблюдается у 80–90 % зрителей и объясняется соотношением и взаимодействием статических и динамических элементов. Различная степень динамичности элементов наделяет их своеобразной «индивидуальностью» и дает возможность «жить своей жизнью».
Психологи также отмечают, что смысл, заложенный в картине, несмотря на его индивидуальность, живет своей жизнью и практически одинаково воспринимается зрителями. В хроматизме этот смысл связан с образ-концептом, который гениальному художнику удалось объективировать в красках. Образ-концепт обычно находится в подсознании, а с учетом фемининности истинного творца – и в его непознаваемо-черном бессознании, как увидим ниже.
По-видимому, чувствуя это, Татьяна Толстая вслед за Бенуа восприняла «Черный квадрат» как десакрализацию и гибель искусства и неоднократно употребила термин «Оно». По-видимому, это произошло неумышленно, но так как в терминологии фрейдизма «Оно» означает именно черное бессознание, то факт остается фактом – даже и без его психоаналитической интерпретации. Татьяна Толстая как яркий полемист имеет свое мнение, но как истинная женщина-творец не всегда с ним согласна. Не зря же возникают ее ассоциации с мраком, преисподней и вечной тьмой, то есть с характеристиками бессознания во всех смыслах этого слова.
Свойства черноты
Возможно, поэтому не только на Западе, но и на Востоке черный цвет иногда мог служить цветом траура. Черный цвет ауры отмечают экстрасенсы. Хотя и непонятно, как этот цвет может характеризовать «ненависть, злобу и мстительность», если аура ментального тела – это свечение. Может ли быть свечение черным? Черный свет – визуальный нонсенс. Однако ауру не каждый увидит. Наверное, это имел в виду Якоб Бёме[9], когда утверждал: «Черный цвет не принадлежит к числу цветов. Он – мистерия. Таинство, которое невозможно понять».
Вместе с тем задолго до Бёме Леон Баттиста Альберти[10] писал: «…белое и черное не суть настоящие цвета, но лишь изменения других цветов». Через столетие гений Леонардо снова утверждал, что белое и черное не являются цветами, очевидно также предваряя хроматически-временной аспект ахромных цветов. Ранее мы уже видели связь черного цвета с будущим временем и бессознанием – с непознаваемым. Очевидно, в этом смысле черный потенциирует в себе все то, что относится к числу цветов, которые мы пытаемся познать для оптимального использования в нашей жизни.
Юнг говорил о том, что углерод – преобладающий химический элемент в человеческом организме – бывает черным, если он находится в виде угля или графита, а когда он пребывает в алмазе (т. е. кристаллическом углероде), он становится «кристально чистым, как вода», и этим подчеркивается то, что глубочайшим значением черного является затемнение и зарождение во тьме.
Да и без магии любой материалист скажет, что именно черный уголь и черная нефть дают всю палитру радующих глаз цветов. В самом деле, черный сохранил все цвета живущих когда-то цветков и растений. То есть черный цвет самым тесным образом связан со скрытой энергией природы. И безусловно, – природы человека, его бессознания. Как отметила Элизабет Бремон, «черный – это цвет нашего бессознания, то есть всего того, чего мы не знаем сами о себе».
И правда, вряд ли кто-то знает происхождение черного юмора или мотивы доводов пессимиста, который все видит в черном цвете. Так же, как не знаем мы законов черного рынка – рынка нелегального, оппозиционного и по цвету рынку «белому», социальному. Не можем мы знать и причин возникновения черных списков, куда попадают отверженные (черные овцы), не знаем и законов черной магии или черной мессы.
«…Бред, сумасшествие, смерть и есть вот эта совершенно черная чернота!» – писал Владимир Набоков. В этом же ряду стоят рассуждения Томаса Манна: «…В сияющей сфере гения тревожно соприсутствует демоническое начало, противное разуму, …существует ужасающая связь между гением и темным царством». И наверное, только гений пубертата мог извлечь из меня эти – ужасающие веру и разум – строки явно демонического волеизъявления:
Браунинг появился в руках
как-то само собой,
Кровь уж стучит в висках —
И ты ли судьбой,
судьба ли тобой…
И годы или века?
Пальцы сжаты в агонии —
предохранитель снят…
Указательный вроде свободен…
Свободен курок —
черный взгляд!
Ослепляюще черным неизреченным глаголом называли средневековые алхимики свои искания философского камня. Согласно Генону, черное олицетворяет все предварительные ступени, соответствующие «схождению в ад» как итогу (или искуплению) всех предыдущих этапов. Так, черная Мать-земля – Диана Эфесская – изображена с черными руками и черным лицом, что напоминает о черных отверстиях пещер и гротов. Это может относиться и к черной женщине, вроде той, что появляется в валлийской истории о Парцифале; подразумевается тот же смысл – наиболее низкое положение, – как и в случае воды.
Для магических текстов черной магии (в отличие от заговоров белой магии) всегда было характерно усиленное нагнетание черного цвета. Так, например, в латышском заговоре говорится: «Черный мужик с бабой едут по черной дороге, черные глаза позади… У черного мужика черные лапти на ногах, черные чулки, черная сорочка, черные штаны, черная куртка, черный конь, черное седло, черная узда, черный батог…»
Артемида (Диана Эфесская)
Артемида защищает женщин и детей, облегчает страдания умирающих, ассоциируется одновременно и с рождением, и со смертью. Во многих мифах Артемида представляется мстительной и жестокой. Губительные функции Артемиды связаны с ее архаическим прошлым – владычицы зверей.
Ассоциация же черного цвета со смертью в хроматизме объясняется непознаваемостью будущего. Будущее – это небытие. Так, по крайней мере, считали наши прародители, посыпая тела умерших красной охрой для их возрождения в будущем. И если нам никогда не удастся заглянуть в будущее, то вряд ли удастся осознать и то, что находится за гранью смерти. Поэтому и то и другое ассоциируется у человека с сублиматом черного цвета, который включает в себя все то, что принципиально никогда не может быть осознано в силу его оппозиционности белому цвету сознания.
Нередко в мифах черный цвет сопоставлен с опасной, инфернальной стихией, с иррациональностью и непознаваемостью будущего времени. С мистическим влечением к женскому лону. «Дщери Иерусалимские! Черна я, но красива…» Еще Виктор Гюго и Рихард Вагнер отмечали прямую близость черного цвета и материнского начала (рождение из черного и ночь как мать зарождения).
Вообще говоря, магию как функцию женского бессознания уже Фрезер называл «черной нитью». Черные вороны, черные голуби и черное пламя фигурируют во многих мифах и легендах. Все они являются символами черной, оккультной или бессознательной мудрости, как замечает Керлот.
Модель Наоми Кэмпбелл на обложке журнала Soon International Magazine.
Существует связь между черным цветом и сексуальной привлекательностью. У африканского племени ндембу женщины с очень черной кожей высоко ценятся как любовницы, но не как жены. У арабов выражение «чернота глаз» означает возлюбленную, «чернота сердца» – любовь. Любовная страсть покрыта темнотой и тайной; стало быть, черное может символизировать нечто сокровенное и страстно желаемое. Этого же значения придерживался Шекспир в «Отелло»:
