Александр Мусин - Церковная старина в современной России
Вспомнил архиерей и вовлечение молодого поколения в поклонение водяному и Бабе яге. Известно, что летом 2005 г. в деревне Кукобой Ярославской области решили открыть музей Бабы яги и устроить фольклорный праздник по сценарию, написанному местными жителями. Епархия выступила с резким заявлением: «Искусственно создаются неоязыческие капища, в которых начинают совершаться псевдоре-лигиозные обряды, к участию в этих обрядах привлекаются дети. Тысячи людей вовлекаются в поклонение бесу, причиняя страшный вред своим бессмертным душам». Однако на праздник приехал сам губернатор А. Лисицын, радеющий как за восстановление русской духовности в любых ее формах, так и за увеличение потока туристов в область.
19 июля экспертная комиссия Министерства культуры под председательством А. Комеча посетила Ярославль. 25 июля ею было подписано экспертное заключение о нецелесообразности передачи храма Св. Ильи-пророка епархии и о необходимости его дальнейшего совместного использования. Оба храма находились в оперативном управлении Ярославского музея-заповедника. Договор о богослужениях в храме Ильи-пророка был заключен еще в 1991 г., а для Рождественского собора – в 1999 г. Новый договор предлагалось составить на основе соглашения о богослужениях в Московском Кремле от 15 ноября 1992 г., уточнив в нем ряд условий, обеспечивающих оптимальные параметры сотрудничества. Во время беседы «федералов» с членами областной комиссии и представителями епархии их удалось убедить в непосильности для области и епархии бремени затрат на мониторинг состояния памятника, включающего контроль и постоянные замеры температурно-влажностного режима, до сих пор производимые музеем за счет государственных средств. Ориентировочное финансирование собора и поддержания фресковой живописи в оптимальном состоянии оценивалось как 200 миллионов рублей в течение 10 лет. К тому же в пользовании у епархии находились и другие храмы столь же высокой культурной ценности, и судьба Федоровской церкви свидетельствовала о невозможности сохранить живопись и предметы прикладного искусства в условиях каждодневной эксплуатации храма. Одновременно в 20-х числах июля центр Ярославля вошел в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Естественно, что уже 19 августа губернатор А. Лисицын сообщил, что подготовил обращение к Президенту с просьбой оказать содействие в передаче Ильинского храма. Архиепископ, совершавший праздничную литургию в стенах Спасо-Преображенского собора, также заявил: «Храмы должны являться храмами, а музей – музеем». Чуть ранее, 5 августа, губернатор предложил провести общероссийскую акцию по передаче патриархии икон и церковной утвари, хранящейся в музеях. Он посчитал, что в музейных запасниках пылится множество икон, не представляющих ценности. Любопытно, что подобная инициатива уже звучала в Ярославле в 1993 г. [350] 4 ноября 2005 г. по окончании службы архиерей и губернатор подписали соглашение о передаче епархии 26 икон из ярославских музеев. Вопрос о передаче Ильинского храма более не возникал, однако в 2007–2008 г. епархия пыталась получить в «безвозмездное пользование» Преображенский собор в Угличе, в котором и до этого регулярно проводились службы. Впрочем, безуспешно – из-за принципиальной позиции, занятой областной прокуратурой: сначала музей получает новые площади, затем происходит передача.
Еще один осажденный амбициями кремль находится на Русском Севере – это Соловки. 25 октября 1990 г. на заседании Синода было принято решение о возрождении Соловецкого монастыря. Еще в начале 1991 г. здесь случились первые недоразумения между директором музея Людмилой Лопаткиной и епископом Архангельским Пантелеймоном (Долгановым) [351]. В конце 1991 г. Малый совет Архангельской области утвердил статус Соловецкого архипелага, возглавляемого главой администрации. При нем формировался совет, в который должны были войти наместник монастыря, директор музея и руководитель государственной инспекции по охране памятников. Монастырю предполагалось передать «в собственность» все находившиеся к 1920 г. в его распоряжении здания и предметы культа п. С образованием ставропигии и приходом в 1992 г. нового наместника архимандрита Иосифа (Братищева), заведовавшего когда-то церковно-археологическим кабинетом Московской Духовной академии, ситуация изменилась, поскольку тот с пониманием отнесся к музейным нуждам.
В 1990 г. монастырю был выделен первый этаж Наместнического корпуса кремля, на втором этаже работала дискотека. На первом этаже соседнего корпуса был продовольственный магазин, там же располагалась библиотека. Постриги в монашество начались в 1992 г. В настоящее время в монастыре проживает 45 человек братии. Из 117 зданий Соловецкого комплекса 50 переданы монастырю, 8 являются храмами совместного пользования и 59 остаются за музеем, который до 2000 г. не проявлял признаков активности. Такой музей, не особо заботящийся о собственных интересах, устраивал всех. В отношениях церкви и культуры выработался status quo.
Ситуация изменилась на рубеже тысячелетий. Остро встал вопрос о сохранении исторической памяти о преступлениях коммунистического режима в «архипелаге ГУЛаге», персонифицированном в образе Соловецкого архипелага, особенно в условиях наступающего реванша советского прошлого. К этому времени и сами Соловки в результате теснейшего сотрудничества северных стран приобрели значение культурной столицы Баренц-региона. В 1999 г. Соловки посетила Екатерина Гениева, представитель института «Открытое общество», который пытался поддерживать музейных сотрудников грантовой помощью и был одним из инициаторов превращения островов в подлинную территорию культурного мира, в том числе и через реализацию проекта многоконфессионального Всемирного Центра ГУЛАГа. Новый статус потребовал от Соловецкого музея и монастыря новой активности. К сожалению, их направленность не была согласована.
В августе 2000 г. на должность директора Соловецкого музея был назначен бывший директор музея-заповедника в Кижах Михаил Лопаткин, который на Кижах в 1994–1995 гг. сумел наладить мудрые отношения с епископом Петрозаводским и Олонецким Мануилом (Павловым) и организовать музейный приход. Эта система успешно функционирует в Карелии до сих пор. Именно с его именем была связана передача Софийского собора в Новгороде в 1991 г. В начале 2001 г. [352] при участии Фонда Сороса был разработан документ «Стратегический план развития Соловецкого музея-заповедника», принятый советом музея 23 апреля и одобренный коллегией Минкультуры 14 мая. Этот документ предусматривал финансирование из федерального бюджета в размере 463 миллионов рублей. В результате монастырь обвинил Музей в стремлении прибрать к рукам весь архипелаг, превратив его в товар на рынке туристических услуг.
Со временем в подлеправославной прессе появились утверждения, что музей планировал захват всех без исключения земель архипелага, в том числе находящихся под монастырем и его скитами, и уничтожение Соловецкого лесхоза. Писалось, что монастырю отказывали в возвращении церковной недвижимости, поскольку это делалось без участия Росимущества и предполагало «имитационный порядок передачи» при сохранении всех реальных прав у музея. Монастырь, будучи ограничен в своем развитии, якобы должен был играть роль этнографического экспоната для зарубежных туристов.
В августе 2001 г. патриарх Алексий (Ридигер) привез на Соловки Президента, демонстрируя свои потенциальные возможности. Однако монастырь продолжал жить своей жизнью, не обращая внимания ни на музейную активность, ни на существующие законы об охране памятников. В июле-августе 2002 г. в алтаре Преображенского собора при проводке коммуникаций и устройстве деревянного настила были уничтожены не только фрагменты древнего полихромного керамического пола, но и археологический слой, предшествующий строительству собора 12. Эти работы предшествовали устройству нового помпезного многоярусного иконостаса, выполненного необыкновенно дешево московскими «богомазами». Помимо того, что установка аляповатого и безвкусного ремесленного изделия не была согласована со специалистами, а само изделие не соответствовало историческому составу икон, известному по многочисленным монастырским описям, в ходе работы были уничтожены следы от тябел иконостаса XVI в. и пробиты новые пазы. Все работы внутри собора проводились замещавшим архимандрита монастырским экономом иеромонахом Германом без уведомления главного архитектора, хотя у монастыря существовал грамотный проект восстановления интерьера на XVI в.
Без всякого проекта была приспособлена к богослужению Успенская церковь. Все делалось, как утверждалось, по благословению патриарха Алексия (Ридигера), но при полном равнодушии и попустительстве музейного руководства. Лишь в 2004 г. сотрудница музея Лариса Петровская, археолог Владимир Буров и архитектор Михаил Мильчик обратили внимание руководства Минкультуры на имевшее в монастыре место небрежения о древности. Впрочем, должное внимание этому так и не было уделено. При этом в течение 2001–2005 гг. преимущественно чиновниками Минкультуры обсуждалась возможность приобретения на одном из голландских аукционов иконостаса XVI в. из придела Преображенского собора, пока 11 ноября 2005 г. министр культуры Александр Соколов не назвал ситуацию вокруг иконостаса «гиперболизированной», а сам иконостас не подлинным и не заявил, что Россия не будет его приобретать, хотя о подробностях экспертизы ничего не сообщалось.
