Астрид Линдгрен - Мы все из Бюллербю (сборник)
Как-то раз мы с Бриттой и Анной ехали на возу с сеном и среди каменной россыпи увидели земляничную полянку. Земляники там было видимо-невидимо, я никогда в жизни столько не видела. Мы тут же решили никогда-никогда не рассказывать про это место мальчишкам. Землянику мы, конечно, собрали и нанизали её на соломинки. У нас получилось тринадцать длинных соломинок. Вечером мы её съели. Лассе, Боссе и Улле мы тоже угостили земляникой, но, когда они спросили, где мы её набрали, мы ответили:
— Этого вы никогда не узнаете, потому что это наша тайна!
Несколько дней мы с Бриттой и Анной искали новые земляничные полянки и на сеновал больше не приходили. А мальчишки играли там каждый день, и мы всё удивлялись, как им это не надоест.
Однажды мы сказали им, что у нас есть уже семь земляничных полянок, но им не покажем ни одной, это наша тайна.
— Ха-ха-ха! Ваша тайна ничего не стоит по сравнению с нашей! — сказал Улле.
— А какая у вас тайна? — спросила Бритта.
— Так мы вам и сказали! — засмеялся Улле.
Но Лассе возразил ему:
— Наоборот! Пусть знают. Как же они иначе убедятся, что наша тайна гораздо важнее, чем их?
— Ну, скажите, скажите, какая у вас тайна? — стали просить мы.
— Пожалуйста! Если хотите знать, мы вырыли в сене девять пещер! — сказал Лассе.
— Но где, вы не узнаете никогда! — воскликнул Боссе и запрыгал на одной ножке.
— А мы их найдём! — сказали мы и побежали на сеновал искать пещеры.
Мы искали весь тот день и весь следующий, но не нашли ни одной пещеры. А мальчишки важничали и смеялись над нами. Наконец Лассе сказал:
— Лучше сдавайтесь, всё равно вам их не найти. Чтобы их найти, нужна карта, а она хранится в надёжном месте.
— Что ещё за карта? — спросили мы.
— Обыкновенная. На ней указаны все пещеры. Мы сами её начертили, — сказал Лассе. — Она хранится в нашем тайнике.
Тогда мы с Бриттой и Анной бросили искать пещеры и стали искать карту. Мы знали, что она спрятана где-нибудь у нас дома. Лассе никогда не согласился бы спрятать её в другом месте. Несколько часов мы рылись в комнате Лассе и Боссе, перетрясли постели, перерыли комод и шкаф, но ничего не нашли. Тогда мы попросили Лассе:
— Подскажи хотя бы, к чему эта карта ближе спрятана: к птицам, к рыбам или серединка на половинку?
Мы всегда так подсказываем друг другу, когда играем в «холодно-горячо».
Лассе, Боссе и Улле долго смеялись, а потом Лассе сказал:
— Да, пожалуй, к птицам. Лопни мои глаза, если не к птицам!
И мальчишки стали перемигиваться. Мы осмотрели лампу, отогнули сверху ковёр, который висел на стене, — ведь карта была спрятана где-то высоко, раз это ближе всего к птицам, — но там ничего не было.
Лассе сказал:
— Лучше сдавайтесь! Всё равно вам её никогда не найти!
И мы перестали искать.
На другой день шёл дождь, и гулять было нельзя. Лассе и Боссе куда-то убежали. Я пошла к ним в комнату и полезла по липе к Улле, чтобы взять у него почитать «Тысячу и одну ночь».
Раньше у нас на липе в маленьком дупле жила птичка. Там у неё было гнездо. Но теперь в нём уже никто не живёт. Когда я лезла мимо дупла, я увидела, что оттуда свешивается какой-то шнурок. «Интересно, зачем птице шнурок?» — подумала я и дёрнула за него. Оказалось, что к шнурку привязана бумага, свёрнутая трубочкой. Представьте себе, это и была карта! От радости я чуть не свалилась с дерева. Я забыла про «Тысячу и одну ночь», вернулась в комнату Лассе и Боссе и со всех ног побежала к Бритте и Анне. Я так торопилась, что на лестнице упала и расшибла коленку.
Если бы вы только видели, как обрадовались Бритта и Анна! Мы тут же побежали на сеновал и с помощью карты отыскали все пещеры. Кроме пещер, мальчишки проделали в сене ещё и коридоры, они тоже были обозначены на карте. Когда ползёшь по такому длинному тёмному коридору, кажется, что он никогда не кончится. И от этого становится очень страшно.
Но темно было только в коридорах, а в самих пещерах было светло, потому что мальчишки вырыли их у стен, а в стенах много щелей. Мы сразу поняли, какие это замечательные пещеры и как трудно было их вырыть. Пока мы искали земляничные полянки, мальчишки работали не покладая рук. К последней пещере вёл такой длиннющий коридор, что мы испугались: а вдруг мы уже никогда из него не выберемся? Я ползла первая, за мной — Бритта, за Бриттой — Анна.
— Вот увидите, это лабиринт, из которого нет выхода, — сказала Бритта.
Но тут я заметила впереди что-то светлое. Это была пещера. А в ней сидели Лассе, Боссе и Улле! Они ужасно удивились, когда увидели нас.
— Как вы сюда попали? — спросил Лассе.
— Очень просто, по карте! — ответила я. — Найти её не составило труда!
И нам было приятно, что хоть на этот раз Лассе немного смутился. Подумав, он сказал:
— Ладно! Пусть девчонки играют с нами!
И весь день, пока шёл дождь, мы играли в пещерах, и нам было очень весело. А назавтра Лассе сказал:
— Ну раз вы узнали нашу тайну, вы обязаны показать нам свои земляничные полянки.
— Вот ещё! — сказали мы. — Найдите их сами, так же как мы нашли ваши пещеры!
Но чтобы им было легче искать, мы положили на дороге деревянные стрелки. Расстояние между стрелками было большое, и мальчишки не сразу нашли наши полянки. Но самую лучшую полянку мы им так и не показали. Это наша тайна, и мы никогда-никогда её не откроем.
Мы ночуем на сеновале
Как-то раз Боссе похвастался:
— А мы с Лассе будем сегодня ночевать на сеновале! И Улле тоже, если ему разрешит мама.
— На сеновалах ночуют только бродяги, — сказала я.
— Ничего подобного! Нам мама разрешила, — сказал Боссе.
Я побежала к Бритте и Анне и сообщила им эту новость.
— Тогда и мы будем ночевать на сеновале, — сказали они. — На нашем. Хочешь с нами?
Конечно, я согласилась, ведь ночевать на сеновале очень интересно! Жаль только, что придумали это мальчишки, а не мы. Я побежала к маме и спросила у неё разрешения. Она сказала, что маленьким девочкам не следует ночевать на сеновале, но я возразила, что и девочкам тоже хочется иногда повеселиться, точно так же, как мальчикам. И тогда мама разрешила.
Мы никак не могли дождаться вечера. Лассе сказал:
— И вы тоже собираетесь ночевать на сеновале? А не струхнёте? Вдруг туда явится привидение?
— Сами вы струхнёте! — ответили мы и стали готовить себе на ночь бутерброды.
Мальчишки, конечно, собезьянничали и тоже сделали себе бутерброды.
В восемь часов мы отправились на сеновал. Мальчишки ночевали на нашем сеновале, а мы — у Бритты и Анны. Нам дали попоны, чтобы завернуться в них. А Улле Колифинк взял с собой своего Быстрого. Всё-таки хорошо тому, у кого есть собака!
— Спокойной ночи, бродяжки! — сказал папа.
А мама прибавила:
— Не забудьте утром прийти ко мне за молоком. Настоящие бродяги всегда так делают.
Когда мы прощались с мальчиками, Лассе сказал:
— Спите спокойно… если сможете. В прошлом году на том сеновале видели гадюку. Теперь мы узнаем, по-прежнему ли она там живёт.
А Боссе сказал:
— Может, живёт, а может, и нет. Но уж полевых мышей там видимо-невидимо, это точно. Бр-р, они такие противные!
— Бедные детки, — сказали мы мальчишкам. — Если вы так боитесь маленьких полевых мышек, лучше вам вернуться домой и лечь в свои постельки!
И мы ушли, взяв попоны и бутерброды. На дворе было ещё светло, но на сеновале уже почти ничего не было видно.
— Чур, я посерёдке! — крикнула я.
И мы улеглись на сено. Пахло оно изумительно, вот только очень сильно кололось. Правда, когда мы завернулись в попоны, оно перестало колоться.
Мы лежали и разговаривали про настоящих бродяг, которые всю жизнь ночуют на сеновалах. Анна не сомневалась, что это должно быть приятно. Спать нам нисколько не хотелось, и мы решили поесть. Надо было съесть бутерброды, пока на сеновале не стало совсем темно. А темнело быстро. Вскоре мы уже не могли разглядеть даже собственные руки, хотя держали их прямо перед глазами. Я радовалась, что лежу в серединке, потому что на сеновале вдруг что-то подозрительно зашуршало. Анна и Бритта придвинулись ко мне поближе.
— А что, если сюда придёт настоящий бродяга? Возьмёт и не станет ни у кого спрашивать разрешения, — прошептала Бритта.
Мы притихли. И тут раздался вой. Жуткий вой! Как будто завыли тысяча привидений. Просто не понимаю, как мы не умерли от страха. Но мы не умерли. Зато мы заорали. Если бы вы только слышали, как захохотали Лассе, Боссе и Улле! Конечно, это выли они. И шуршали сеном тоже они, когда подбирались к нам поближе. Бритта сказала, что пугать людей опасно, потому что, когда человек пугается, у него в жилах может застыть кровь, и она обещала пожаловаться на них маме.
![Астрид Линдгрен - Собрание сочинений в 6 т. Том 4. Мио, мой Мио! [Мио, мой Мио! Братья Львиное Сердце. Ронья, дочь разбойника. Солнечная Полянка]](/uploads/posts/books/212405/212405.jpg)