Наталья Аверкиева - Тайные знаки судьбы
— И все такие же зануды? — ухмыльнулась я.
— Есть даже хуже, — прикрыв рот ладошкой, прыснула она. Все-таки Ярик умеет поднять настроение.
В школе я стала центром Вселенной, потому что Настю интересовало все в мельчайших подробностях. Точка просто спросила, как прошло, и, услышав мое «нормально», вернулась к своему ноуту. Не нравится она мне. Грустит постоянно. Раньше хоть язвительно огрызалась, а сейчас вообще скисла.
Уроки шли своим чередом. Я отвечала, получила пять по литературе и кое-как выжила на физике. Кирилл не звонил. Я даже несколько раз проверила батарейку, настройки звонка и позвонила себе с телефонов девчонок — все работает. А он молчит. Настя начала раздражать своим щебетом про Сережу и как они ходили в кино. Ярик обсуждала футбол с Максимовым. При этом они так горячо спорили, что Стас едва не навернулся с парты, на которой сидел. Женька рисовала какие-то странные блок-схемы, по которым должен был работать ее сайт, или чего она там выдумывает в очередной раз.
— Варя, да ты совсем меня не слушаешь! — возмутилась Настя.
— Слушаю, — автоматом отозвалась я. Почему он не звонит? Ни эсэмэс, ни звонка, ничего… — Точка, а у тебя тут Интернет ловится?
Женька, не отрываясь от монитора, кивнула.
— Дай почту проверить.
— Я занята как бы.
— Пожалуйста.
Она исподлобья глянула на меня и развернула ноу т.
Я быстро загрузила сайт, набрала пароль и вошла в папку «Входящие». Ни фига! Сообщения с форума, комментарии из дневника, реклама курсов английского языка, все что угодно, но ни одного письма от Поэта. Нет, ну надо же!
— Эй, полегче, — фыркнула Точка, когда я слишком резко повернула к ней комп.
— Извини, — буркнула я.
— Варь, а Поэт не звонил сегодня? — посмотрела она мне в глаза.
Я, кажется, выдержала ее взгляд, пожала плечами и как можно легкомысленнее произнесла:
— А у него контрольная сегодня. Он занят.
— Ммм… — прищурилась Женька. — Ну-ну. — И снова уткнулась в компьютер.
После урока химии Женька зажала меня в туалете. Упершись руками по обе стороны от плеч, она нависла надо мной, как фонарь над мусоркой в парке.
— Так, значит, Поэт контрольную пишет? — с ехидной усмешкой спросила она.
— Пишет, — попыталась я вырваться, но она не дала.
— А ну рассказывай. Только начистоту. Всю правду! — приказала Женя.
— Отстань! — еще раз попыталась отпихнуть подругу. — Может, лампу еще к лицу приставишь?
— Надо будет — приставлю!
— Урюпинский шарм взыграл?
— Он самый. Что произошло? — давила она строго.
— Мы расстались? — немного удивленно произнесла я, словно сама прислушиваясь к этой фразе.
— Он лез к тебе?
— Нет, мы ночевали в разных коттеджах. Девочки в одном, ребята — в другом. Там никто ни с кем не ночевал.
— Почему поссорились?
— Он ушел ночью на озеро и пропал. Его искали с милицией. Не знаю, как и где нашли. Я с ним не разговаривала.
— Почему?
— Ты знаешь, что я пережила?!
— А он?
— Что он?
— Варя, что за детский сад?
— Отвали, — психанула я, выбивая ее руку с одной стороны и бегом направляясь к двери.
В раздевалке нас ждала одетая Ярик, Настя, как обычно, крутилась перед зеркалом. Я быстро натянула пуховик, собираясь в гордом одиночестве удрать домой.
— Давай этих, — Птица заговорщицки кивнула в сторону Насти и возившейся с сумкой Жени, — подождем на улице. Я тебе что расскажу, закачаешься!
Я лишь вздохнула… Что такого может рассказать мне Сокол, чтобы я хотя бы на секундочку забыла о Поэте?
— Мы на весенних каникулах снова поедем в Японию! — радостно выдала Ярослава, даже не дожидаясь, когда мы отойдем от девчонок.
— Круто, — буркнула я, все больше раздражаясь. Хотелось рыдать.
— Только я не знаю, мы же уедем на месяц, как я оставлю Ахмеда?
— Яра, до весенних каникул надо еще зимние пережить, Новый год и Рождество. Еще сто раз поругаетесь.
— Злая ты, — неожиданно «зависла» Птица, обиженно сдвинув бровки. Нет, ну что она ко мне со своим Ахмедом привязалась, а? Видит же, что я совершенно не в духе. — Вон, контрольная кое у кого кончилась, — толкнула она дверь на крыльцо. — Беги, вешайся своему Поэту на шею. — Отстранилась, пропуская меня вперед.
— Кирилл, — расплылась я в счастливой улыбке.
— Ой, только не визжи мне на ухо, — усмехнулась подруга, поправляя шапку.
Кир обхватил меня за талию и поцеловал в щеку, пощекотав кожу щетинкой.
— Как съездили? — вежливо поинтересовалась Ярик.
— Отлично. Варька только обиделась.
— Чего так? — Она сделала предельно любопытное лицо и выдула огромный пузырь из жвачки.
— Да уж рассказала небось, — хитро покосился он на меня.
Я уткнулась носом ему в куртку и сделала вид, что не услышала. Поэт положил руку мне на плечо. Улыбка расползлась по моему лицу.
— Кирилл! Кир! — раздалось за спиной. Это Настя с Женей вышли.
— В «Слона»? — спросил он у моих подруг.
— Если только… — замялась Женька.
— Друзья моей девушки — мои друзья. Терпела же моя девушка моих друзей два дня. Думаете, я не потерплю вас пару часов?
Точка ехидно усмехнулась.
— А… — заикнулась Настя.
— Я угощаю, — заулыбался Кирилл. Спорим, что она хотела спросить про Сережку?
До любимого кафе мы доехали быстро. Дорога оказалась свободной, словно кто-то специально расчистил ее для нас. И даже наш любимый столик был не занят. Мы сделали заказ. Я взяла горячий сандвич с курицей и большую чашку какао. Настя долго выбирала между пирожным и молочным коктейлем, в итоге заказала капуччино без сахара и фруктовый салат. Ярик не мудрствовала долго и ткнула пальцем в «Цезарь» и свежевыжатый апельсиновый сок. Женька недовольно хмурилась, бормотала, что негоже обирать бедных студентов, что с нее хватит и простого сока, на что Кир улыбнулся и заказал для нее чизкейк и эспрессо.
— Хотелось бы услышать твою версию вашей ссоры, — без какой-либо подготовки мило улыбнулась Женька. Я тут же пнула ее ногой под столом.
— Да не было никакой ссоры, — рассмеялся Кирилл. — Мы поспорили с ребятами, что я ночью обойду вокруг озера три раза.
— Для такого маленького мозга такая гениальная мысль — это удивительно, — тут же съязвила Точка.
Девчонки захихикали. Поэт, улыбаясь, покосился на нее и продолжил загадочным голосом, для пущей наглядности театрально размахивая руками:
— Пришел я на озеро. А там красота: представляете луну? Она так низко-низко висит над лесом, огромная, глазастая. Само озеро блестит в темноте серебром. И по кромке леса небо с землею неровно сшивает. И вот прям мурашки по спине бегают не то от страха, не то от восторга. И тишина, как будто мира больше нет, только я, это озеро и луна.
Я заметила, что Ярик и Настя приоткрыли рты и подались вперед, внимательно ловя каждое слово Кирилла, который постепенно понижал голос до таинственного шепота.
— Сказочник. Ганс Христиан, — зевнула Женька. — Ну-ну, продолжайте.
— Чего «ну-ну»? Ну вот я и пошел, как договаривались. Иду себе, никого не трогаю. Местами страшно было, потому что тропинка от озера уходила в лес, а в лесу очень темно и вообще ничего не видно. Все нервы на пределе, слух обострился, малейший звук ловлю. Прошел первый круг — никого нет. Иду второй — уже не страшно, только холодно как-то. Думаю, вот какой интересный момент в моей жизни, надо будет это как-нибудь использовать при написании текстов. Все-таки не каждый день я по лесу ночью один гуляю. И сюжет у меня придумался почти сразу же.
— Какой? Какой? — Девчонки пододвинулись к нам поближе.
— Про Китеж. Я так четко вдруг все это увидел и представил. Хан Батый, который нападает на городские стены, искаженные узкоглазые лица, низкорослые кони. Стрелы, чего там у них еще было? Катапульты, метающие огненные шары? И везде дым… — Кирилл замолчал, наслаждаясь эффектом.
Нам принесли заказ. Мы торопливо расставили тарелки на столе и принялись слушать.
— Третий круг я завершил ранним утром. И к концу прогулки уже знал, как построю произведение, какие у меня будут герои, в чем будет основная мысль. Единственное, о чем я переживал, — в библиотеке нет достаточно материалов, чтобы сделать полноценный текст во всей его красоте. И вот стоял я около камня Алатырь и думал, как писать, когда своими глазами не видел, не пережил, не потрогал руками? А если бы увидел? — каким-то утробным голосом вымолвил Поэт, состроив страшное лицо.
Настя взвизгнула. Ярик шумно выдохнула. Даже Женька перестала жевать. Она подперла голову рукой и внимательно уставилась на Кирилла.
— Алатырь — волшебный камень! — в ужасе пробормотала я. — Около него нельзя загадывать таких опрометчивых желаний! Там же хранится сила древних славян!
