Наталья Аверкиева - Тест на верность
— Ничего нет.
— Он контактный, спокойный, адекватный. Я за вами наблюдал несколько минут. Он считает тебя членом своей стаи и уважает. Это видно. Надеюсь, что его не украли и не бросили. Потому что, если его бросили…
— Я никогда не найду его хозяев? — пробормотала я.
Ахмед улыбнулся и кивнул. Протянул руку. Малыш тут же вложил в нее лапу.
— Хороший мальчик, хороший.
— Только на лестнице живет, — пожаловалась я.
— Почему? Боишься? Или родители не разрешают?
— Потому что дома у меня пекинес и кошки. Пекинес категорически против.
— Дааа, вот пекинесы — это серьезно, — рассмеялся Ахмед. — Если пекинес против, то все будут ходить по стенам и спать на потолке. Можно попробовать их подружить. Если ты не против.
— Это было бы здорово.
— О’кей, тогда жду тебя завтра часа в четыре на этом месте. Придешь?
— Приду, — улыбнулась я.
— Мы с Мартином будем ждать тебя, Ярослава.
— До встречи, Ахмед.
Я кивнула и все-таки поспешила домой, не хотелось заболеть из-за мокрой одежды. Прикольный этот Ахмед. Высокий, кучерявый, глаза зеленые, игривые. Похож на Таркана в молодости. Говорит без акцента, хотя явно нерусский. Голос очень приятный, бархатный. А еще Ахмед понравился Малышу. Впрочем, собаке, по-моему, все нравятся. Варька понравилась, сосед понравился, Ахмед понравился, только вот Женька не понравилась. Но у них это взаимно.
Лифт не работал, пришлось идти пешком. Мы с Малышом, перепрыгивая через ступеньку, неслись вверх. Он явно отставал. У меня дыхалка-то получше будет. Я и в спортлагере всех делала. Раньше только пешком ходила, на лифте не ездила. Сейчас обленилась.
— Догоняй, догоняй, догоняй, — приговаривала я.
Малыш, высунув тяжелый розовый язык, скакал за мной. Дурашка какой. А глаза от счастья горят — с ним играют, и все внимание сегодня достаётся только ему. Вот оно собачье счастье!
Мы добрались до своего этажа, где собаку уже ждала полная миска борща, миска с водой и еще одна миска с сухим кормом. Мне интересно, это кто тут ему такой пир для души устроил? Малыш тут же накинулся на борщ. Начал громко чавкать и порыкивать на меня — еду охраняет. Я уселась на собачью подстилку. Надо подождать, пока поест, да накрыть его. Пусть отдыхает.
— Ушла, кажется, — совсем рядом сказал женский голос.
Я закрутила головой, пытаясь понять, откуда звуки. Говорили из-за двери, которая отделяла лестничную клетку от тамбура, ведущего на технический балкон. Вчера я пыталась привязать там Малыша, но не нашла за что, к тому же от балконной двери сильно дуло. Прислушалась.
— О чем я? Ах да… Я беременна. И нам надо пожениться. Просто по-другому никак. Это единственный выход.
— Ну, хорошо, — недовольно выдохнул мужской. И я едва не вывихнула челюсть от удивления — Славка! Мой средний брат! — Хорошо, ты беременна, я на тебе женюсь, но ты же понимаешь, что это идиотизм? Так дела не делаются.
— Слав, а что мне делать? Только так: я беременна, мы женимся.
— Да какой женимся? Ритка, мне семнадцать будет только через три месяца!
— Слава, я в положении, ты на мне женишься.
— Абсурд!
Угу, абсурд! Мое лицо надо видеть — глаза чуть не выпали, такими большими стали.
Из квартиры напротив нашей вышел сосед в майке и трениках с оттянутыми коленками.
— Привет, Птица, — выдал меня с головой. — Гуляли?
Питбуль тут же зарычал, оскалился.
— Ну-ну, братан, дорычишься, вот не даст тебе больше никто борща, будешь знать, — заявил сосед и прикурил.
— Типа того, — пробормотала я. — Спасибо вам.
Мимо нас проскользнули Славик и какая-то худющая девчонка в сапогах на шпильках и в пальтишке. У лифта обернулась. Лицо красное, зареванное. Длинные вьющиеся волосы. Рыжая. С веснушками. Красивая. И, кажется, я ее знаю.
— Рит, — дернулся Слава, отдал девушке беретку. Та натянула ее на голову, шмыгнула носом и залетела в лифт. Когда двери закрылись и кабина поплыла вниз, брат неодобрительно на меня покосился, кивнул на собаку: — Опять ты притащила, гринпис, блин?
— Я хотя бы животных в дом тащу, — прищурилась я.
— Оно и видно. Недоросль, — ухмыльнулся Славик.
— Это я недоросль? — зашипела я, поднимаясь с подстилки. Малыш встал в стойку и зарычал. Я едва успела схватить его за ошейник. По лестнице пронесся громкий раскатистый лай. — От передоросли слышу!
Он показал мне средний палец и ушел домой.
— Высокие у вас в семье отношения, — улыбался сосед.
Я зло зыркнула на него. Договорится мне сейчас. Мужчина рассмеялся. Интересно, а что Славка скажет родителям? Мать удар хватит, а папа его убьет. Надо узнать, что за Рита такая. Лицо знакомое. Где-то я ее видела. Понять бы где.
Глава 3
Для самурая чрезвычайно важно водить компанию среди тех из сослуживцев, кто отличается доблестью, чувством долга, мудростью и влиятельностью. Но, поскольку люди такого рода немногочисленны, среди своих различных друзей он, вероятно, найдет лишь одного, на которого сможет действительно положиться в случае нужды.
Дайдодзи Юдзан. Сборник наставлений на воинском путиВсю ночь я думала, что делать и как быть, где могла видеть эту Риту. Крутилась с боку на бок, заставляла мозг работать, вспоминала друзей и их знакомых. Откуда эта Рита взялась? Вот откуда? Славик не приводил ее в дом, не гулял с ней, я бы знала. Трудно такое скрыть от сестры, которая учится с тобой в одной школе, где все на виду. Да и в друзьях у меня пацаны. Они б рассказали, что Славка шуры-муры крутит с какой-то рыжей телкой. Точняк, надо у них поспрашивать, что за Рита.
— Алло, Макс, привет, это Птица! — Я стояла у балкона, спрятавшись за занавеской от всех. За спиной Стасик пытался натянуть колготы и ныл.
— А, — сонно протянул Максим, заразительно зевая. — Птица, чего тебе не спится?
— Это ты спишь долго, — буркнула я. — Мне нужна твоя помощь.
— Яриииик, — заныл Стасик. — Яриииик! Они с дыркой на пальце!
— Блин! Но почему ты не увидел это сразу? — схватилась я за голову. — Сейчас, Макс, я… Две секунды!
Метнулась к шкафу и достала другие колготы. Стасик с пыхтением начал раскладывать их на кровати.
— Чего ты хотела-то? — снова зевнул Макс. — Я б спал еще пятнадцать минут. Не говори, что не пойдешь на тренировку и мне надо тебя отмазать.
— Вообще-то это я тебя вечно отмазываю, — буркнула я. — Стасик, шевелись! Опоздаешь! — Брат вздрогнул и принялся определять, где зад, а где перед. — Там, где одна полоска, сам знаешь что, а там, где две — там что у нас? — подсказала ему.
— Задница?
Макс заржал мне в ухо.
— Одевайся! — рявкнула на Стаса. — Макс, заткнись! Я тут паниковать пытаюсь, а ты мне мешаешь!
— Говори уже, не тяни, — снисходительно разрешил он.
Я опять отошла к балкону и понизила голос почти до шепота:
— Слушай, я вчера видела Славку своего с какой-то Ритой. Кто такая? Она рыжая, с карими глазами, тощая и длинноногая.
— Юбка короткая? И шпильки высоченные, да? — ухмылялся Максим.
— Вроде. Я не разглядывала, мельком видела.
— Это девушка Ракеты.
— Ракеты? Сереги Ракицкого? Скейтер?
— Райдер, Птица, райдер. Это называется райдер, — великодушно поправил Макс. — Да, у них вроде как отношения серьезные. Были. Я не знаю. Тебе знаешь кому надо позвонить?… Попробуй набрать Леху Ершова. Он с Ракетой общается регулярно, они катаются вместе.
— Кинь в меня его телефоном, — попросила я.
— О, кей, найду и эсэмэсну. А тебе вообще зачем?
— Не нравится она мне. Я б ее фейсом об тейбл пару раз. — Кулаки сжались сами собой.
Максим фыркнул:
— Фи, Птица, на фига девке интерфейс портить по таким мелочам?
— Если бы все было так, как ты говоришь…
— Ярииииик! — снова заскулил Стасик. — Яри-ииик! Тут нет резинки!
— Давай, вали к детям, женщина. А мужчина еще пять минут полежит. И не забудь, в семь, как штык! А то тебе Дмитрий Александрович покажет, как харакири делать.
Я попрощалась и отсоединилась. Пошла помогать мелкому одеваться.
Через пятнадцать минут мама упаковала брата в куртку и шапку, на плечи повесила огромный ранец, я застегнула молнию на куртке, подхватила свой рюкзак, и мы отправились в школу. Стасик еле передвигал ноги. Я набрала номер Алешки, закинула в рот подушечку жвачки. Дыхание должно всегда быть свежим. К тому же меня это успокаивает.
— Ершов, комо эста, амиго? — спросила я вальяжно, гоняя языком сладкий мятный шарик.
— Граце, мучачо, — улыбнулся Леха. — Ты кто и чего тебе надо?
— О, я буду богатой? — выдула большой пузырь.
— Когда перестанешь чавкать мне в ухо, может быть.
— Это Птица. Нас как-то представляли друг другу.
— Курица — не птица, баба — не человек.
— Слышь, ты, я могу помочь тебе усомниться в твоей гендерной принадлежности. Я к тебе по делу от Макса. Он сказал, что ты реальный пацан, и всегда поможешь другу.
