Соломон Лурье - Путешествие Демокрита
Дорогу нередко пересекали стада диких ослов и диких лошадей какой‑то особенной, очень красивой породы. Так путники подъехали к переправе через реку Галис. Ни в Греции, ни в Малой Азии не было больших рек, и нашим путешественникам она показалась огромной. Мост через реку охранялся стражей, к нему можно было проехать только через каменные ворота, рядом находилась крепость. Путешественники предъявили свой фирман, их пропустили беспрепятственно. Переехав через мост, они решили сделать привал на лугу близ реки под тенью большого дерева.
Как всегда на привале, Демокрит рассказывал своим молодым спутникам об истории тех мест, которые они проезжали.
— Река Галис имеет свою интересную историю, — говорил он. — Азия простирается от реки Фасиса[20] до реки Нила. Фасис отделяет ее от Европы, а Нил от Ливии[21]. Река Галис служит границей между верхней и нижней Азией. Галис берет свое начало в Армянских горах, описывает в своем течении по Каппадокии большую дугу и впадает в Черное море между Амисом и Синопом. В прежние времена Галис был границей между двумя могущественными царствами: Лидией и Персией. Лидийский царь Крез покорил все греческие города Малой Азии, кроме Милета. Он задумал также покорить и Каппадокию, принадлежавшую персидскому царю Киру. Перед тем как начать войну с персами, он послал богатые дары в Дельфийский храм богу Аполлону и спрашивал бога, удачной ли будет эта война. Оракул отвечал:
«Если Крез начнет войну с персами, он разрушит огромное царство».
Крез был очень обрадован этим ответом и рассчитывал разрушить царство Кира. Он снова обратился к оракулу и спросил, долго ли он, Крез, будет царствовать. Оракул на это ответил:
«Когда мул воцарится над мидянами, тогда, тщедушный лидиец, беги, не останавливайся и не стыдись прослыть трусом».
Этому ответу Крез еще больше обрадовался, считая, что мул никогда не может стать царем мидян, и пошел войною на персов. Он подошел вплотную к Галису, но не знал, как переправиться через него — ведь тогда на Галисе еще не было мостов.
В войске Креза находился грек Фалес из Милета, учитель Анаксимандра, который был учителем Анаксимена; Анаксимен же был учителем Левкиппа. Этот Фалес был основателем замечательной науки, которая объясняла все естественными причинами, обходясь без предсказаний богов.
Фалес устроил, что река, протекавшая с левой стороны войска, потекла с правой. Сделал он это так: выше лагеря он велел выкопать глубокий ров, имеющий вид полумесяца, чтобы река, отведенная здесь от своего русла, потекла в ров, обогнула бы лагерь с задней стороны и, обойдя его, снова возвратилась в свое прежнее русло. Когда это было сделано и река разделилась, она обмелела, и ее легко было перейти.
Кир тем временем собрал свое войско, присоединил к нему живущие на пути народы и выступил против Креза. Оба войска сражались с одинаковым мужеством. Но Крез увидел, что войско противника многочисленнее, и отступил к Сардам в ожидании подкреплений.
Суеверные люди рассказывали, что в это время все предместья Сард наполнились змеями, а лошади покидали свои пастбища, шли в предместья и поедали этих змей. Гадатели истолковали это как дурное предзнаменование. Но я думаю, что все это выдумки.
Кир не стал ждать, пока Крез получит подкрепление. Он сам явился к Крезу в Сарды вестником о войне. Крез, однако полагаясь на предсказания оракула, повел лидийцев в битву. В то время не было в Азии народа храбрее и воинственнее лидийцев. Они сражались на лошадях с длинными копьями в руках и были прекрасными всадниками.
Войска встретились под Сардами на большой открытой равнине. Когда Кир увидел перед собой ряды лидийцев, выстроившиеся к бою, он пришел в ужас от лидийской конницы и поступил так: всех верблюдов, которые шли за конницей и были нагружены съестными припасами, он велел собрать вместе, снять с них ношу и посадить на них всадников. Затем он велел им идти впереди остального войска против конницы Креза. Верблюдов Кир поставил против лидийской конницы потому, что лошади боятся верблюдов и не выносят ни их вида, ни запаха.
Лишь только оба войска сошлись, лошади, завидев верблюдов и почуяв их запах, повернули назад. Лидийцы, спешившись, продолжали храбро сражаться с персами, так как были убеждены, что боги покровительствуют Крезу. Только когда с обеих сторон пало множество воинов и перевес явно был на стороне персов, лидийцы обратились в бегство.
Как рассказывают, Крез после этого отправил послов в Дельфы и велел им напомнить о богатых подарках, сделанных им Аполлону, и спросить бога, не стыдно ли ему, что он своими советами толкнул Креза на безнадежную войну, обещая ему разрушение царства Кира.
Оракул на это ответил:
«Бог предсказал, что если Крез перейдет Галис, то он разрушит огромное царство. Если бы Крез был осторожен, он послал бы еще раз спросить, о каком царстве говорит оракул: о царстве Кира или о царстве самого Креза. Не понял Крез и второго предсказания о муле. Под мулом бог подразумевал Кира, ибо как мул происходит от отца–осла и матери–лошади, так и Кир происходит от отца–перса и матери — мидийской царевны. Поэтому он сам во всем виноват».
Лидийцы храбро сражались с персами
После рассказа Демокрита его спутники на протяжении всего пути к Сардам то и дело вспоминали о событиях, которые происходили здесь в давние времена.
Путь от озера Татта до Сард, продолжавшийся двенадцать дней, был довольно однообразным: те же нивы и торговые селения, которые Демокрит и Диагор видели на пути в Вавилон. Единственным событием на этом пути к Сардам была встреча в маленьком городке И псе с человеком средних лет, одежда которого представляла странное сочетание греческого и восточного. То хвастаясь, то униженно прося о помощи, он рассказал, что он богатый греческий купец из Эфеса, что по дороге его ограбили разбойники: отобрали все товары и деньги. С трудом удалось ему самому спастись. Он умолял довезти его до Сард, где у него есть друзья и где он сможет хорошо отблагодарить их за эту услугу.
Новый знакомец не внушал доверия, но Демокрит решил, что нельзя судить о человеке по внешности, тем более нельзя оставить в беде пострадавшего от злодеев, когда в повозке достаточно места. Дальше они поехали вчетвером. Попутчик оказался очень любопытным, он все выведал у спутников, узнал и про фирман. Когда они подъезжали к Сардам, купец внезапно куда‑то исчез.
Он догнал их снова, когда они уже выезжали из города. Купец сообщил, что не нашел в Сардах своих компаньонов — они выехали в Эфес, — и снова умолял довезти его, теперь до Эфеса. Опять пришлось взять его с собой.
Путь до Эфеса продолжался еще два дня. Демокрит и Диагор заметили, что за ними на небольшом расстоянии следуют три всадника, перед Эфесом всадники отстали.
Наконец они в Эфесе, греческом городе.
Здесь повозка остановилась на городском рынке, расположенном близ морской гавани. Купец опять куда‑то исчез.
Деркето посмотрела на небо и сказала:
— Видите на западе небольшую темную тучку? Скоро будет сильный дождь. Мне не раз приходилось в храме предсказывать погоду. Увидите, что это предсказание сбудется.
Путешественники хотели пойти осмотреть город и кое-что купить. Но как ни искал Демокрит сумку, в которой находились остаток денег и фирман, ее не оказалось. Не было сомнения, сумка была похищена мнимым купцом. Через несколько минут появился и он сам в сопровождении трех всадников.
— Вот они! Держите их! — закричал он на весь рынок. — Я грек из Милета, мое имя Левкипп. Вот фирман царя, из которого вы можете убедиться, что я Левкипп и что эта повозка моя. Ею завладели эти негодяи, пока я ходил по делам.
— Вот они! Держите их!..
Демокрит пытался опровергнуть эту наглую ложь. Но в руках мошенника был фирман, и Демокрита никто не стал слушать. А «купец» между тем кричал все громче:
Вот они! Держите их!..
— Прошу вас, граждане Эфеса, задержите этих негодяев и посадите их в тюрьму, пока суд не рассмотрит их преступления. Дела требуют моего отъезда, а когда я вернусь, то сам явлюсь на суд. А вот эти три эфесских гражданина, которых я привез из Сард, могут присягнуть, что так все и есть, как я говорю.
Появился астином[22] с отрядом воинов и приказал задержать Демокрита и его спутников. Их уже начали вязать, как вдруг Деркето с воплем выскочила вперед:
— О богиня, милостивая Милитта, которую греки называют Афродитой! О, справедливая! Пролей дождь на этот нечестивый народ, жители которого поднимают руку на твою жрицу и верят больше грабителям и мошенникам, чем почтенным и мудрым людям! Порази их молнией!
С этими словами Деркето обнажила правую руку, на которой все увидели татуировку — изображение священного голубя — знак высокого сана жрицы.
