Амалия Дэс - Вера остается жить (СИ)
Открыв дверь, молодой парень внес обезумевшую от счастья Веру в сухой, горячий воздух. Ее легкие вмиг обжег горький кедровый запах вперемешку с запахом березовых веников. Он поставил ее на ноги и разрешил открыть глаза.
– Ого! – вырвалось из ее уст.
Славка, никогда не был романтиком, и то, что увидела Вера, удивило ее очень. Повсюду горели свечи – большие и маленькие, трепещущие огоньки были везде – на стенах и на полу. Создавалось ощущение, что они стоят в церковной усыпальнице. Кедровый запах улетучивал мысли обоих далеко от земли. Вера повернулась к Славе и жадно поцеловала его. Молодые люди предались необычайной любви.
Глава 2 «Авария»
Заснула влюбленная пара далеко за полночь в теплой постели, прижавшись друг к другу горячими телами. За окном моросил мелкий дождь, а в их сказочном домике было тепло и уютно. Мелодично потрескивали дрова в печи и на душе Веры было так спокойно, словно, объятия Славы, были мягким плюшевым одеялом.
Но утро было менее приятным. Проснулась Вера от криков негодования, которые доносились с улицы. Она поднялась с постели и поняла, что в их уютное гнездышко прибыли гости. Она стала искать свою одежду, но ее в доме не оказалось! И правильно, ведь разделась она в бане! Девушка спешно накинула на себя покрывало и босыми ногами вскочила на холодный пол. Вера пронеслась мимо печки и наотмашь распахнула дверь. Неожиданно девушка нос к носу столкнулась с худощавой смуглой женщиной. Она окинула Веру суровым взглядом и холодно произнесла:
– Лучше бы оделась, чем скакать по хате, словно сайгак!
Вера опешила. И хотела было возмутиться, за такой тон, но вовремя остановилась и в смущении произнесла:
– Моя одежда в бане…
Женщина с усмешкой поглядела на Веру и хмыкнув сказала:
– Значит вы еще и в бане мылись! – Но увидев, что девчонка вспыхнула красными пятнами, сбавила тон – тогда иди в дом, я сейчас принесу твою одежду. Вера послушно попятилась назад, но, когда командующая смуглянка вышла во двор, девушка пригнувшись стала пробираться к двери. Словно партизан, который решил проявить героизм Вера вступала на вражескую территорию и подползала к двери, наконец, она ее приоткрыла. В щель Вера могла разглядеть немногое: только чью-то заднюю часть тела, облаченную в серые, вышедшие из моды штаны. Но и этот «пейзаж» ей сказал более, чем достаточно. Брюки настолько натягивались на ягодицах, что бедные нитки, скреплявшие две половинки штанов, чуть ли не лопались по швам. Это означало, что человек, который орал, как пострадавший и размахивал в разные стороны руками – полной комплекции. А если он имеет право кричать на ее возлюбленного, который сейчас больше напоминает бедную овцу, загнанную волком в тупик, то значит – этот человек авторитет перед Славкой. О, Боже! Мысль про то, что толстый мужик, может быть родным отцом Славика, а худая смуглянка – его мать, заставила лицо Веры вспыхнуть пожаром. Мужчина кричал о непонятных вещах. Что-то о Семье Орловых и про Екатерину 11. Понять о том, что родители Славы прикатили сюда, только лишь для того что бы прочитать лекцию по истории, Вере было сложно. А принять другое значение этих слов она была не в состоянии. Да и не успела, потому, что в этот самый момент, когда девчонка прильнула к щелочке, и собралась внимательней вслушаться в речь беснующего папаши… В этот самый момент дверь сильно дернулась, и Вера полетела вниз с крыльца! Расстелившись пузом на грязных ступеньках, она скользкой селедкой скатилась с лестницы и руками угодила прямо в лужу. Некоторое время побыв в липкой неуютной смеси, она решила, что стоя все же лучше, и поднялась на ноги. Но вот незадача, от волнения, девушка встала не на ступеньки, которые были все же почище земли, а в ту лужу, где только что почивали ее руки. Присутствующие все стихли. А, но и понятно! Представьте себе – растрепанное создание в белом покрывале свалилось со ступенек, и теперь стояло по колено в грязи с перемазанными по локоть руками! Вера окинула всех взглядом и ей стало на столько жаль себя, что ее глаза вмиг наполнились слезами. Но еще обиднее девушке стало от того, что толстый отец Славы вытаращив глаза ткнул пальцем в ее сторону и не найдя подходящих слов с жаром выпалил:
– Тьфу!
Толстый человек, тяжело ступая по нерастаявшему снегу удалился, а Слава вмиг подскочил к Вере и взяв ее на руки прошипел:
– Ты знаешь, что подслушивать не хорошо!
Девушка не нашлась, что ответить и залилась слезами.
Обратно все ехали в машине. За рулем сидел отец Славы. Кавалер Веры сидел возле него. Молодым отчего то не разрешили сесть вместе, поэтому возле Веры оказалась молчаливая мать Славика. Похоже в этой семейке никто не желал возлагать на себя миссию рассказчика, а потому все ехали молча, уткнувшись в свои окна. Да! Не о таком знакомстве с родителями суженного мечтала Вера. Так опозорить себя! Ну, предположим, пусть они застали сладкую парочку вместе в постели у себя на даче. Ну, пускай узнали о том, что влюбленные мылись в их бане, и вообще, может быть они давно встречаются и даже любят друг друга! Но ударить лицом в грязь!!! В самом прямом смысле… От этого, девушку снова бросило в жар.
– Вера, ты какую музыку больше любишь? – неожиданно спросил Слава и потянулся к приемнику.
К сожалению, Вера совсем не имела предпочтений. Она любила разную музыку! Все зависит от ситуации, в которой она находится, от места и компании. Вот, например, если в баре с друзьями – напитки, шашлыки, то можно послушать дворовую, легкую или танцевальную музыку. А если, вдруг, занесло в компанию людей, любящих экстрим, турпоходы по лесам или скалолазание, и находится компания на берегу реки с гитарой, уместнее всего забасить Высотского, может быть даже Цоя. Ну, как-то глупо будет выглядеть тот человек, который скажет: «А давай Королёву!» и заголосит песню про подсолнухи. Ну а вот когда Вера приезжает к бабушке в деревню, ей особо нравится, вечером после бани, все садятся за стол. На столе, как на скатерти – самобранке появляются деревенские угощения – сало, колбаса домашняя, круглая вареная картошечка в прикуску с зеленым луком. Созывают всех соседей – мол, приходите, у нас радость – родственники приехали! Выставляется на стол бутыль самогона и начинается: «Ой цвя–тет ка–ли–на, в поле у ручья…». А когда, Вера, погружаясь в свои мысли, берет в руки кисть и краски, раздвигает мольберт и кнопочкой прикалывает к нему лист бумаги, то в голове у нее звучит невероятно красивая музыка – может быть Enigma, может быть Энио Морриконе, Фаусто Папетти и много другой лиричной, таинственной музыки… Но сейчас, в этой напряженной обстановке, к сожалению, Вера не знала, что ответить, потому, что она и представить не могла, как можно слушать музыку здесь, с ними… Но учитывая, что ей было очень скучно смотреть в окно на моросящий скверный дождь, она просто сказала:
– Веселую.
На ее ответ толстый папаша как-то не естественно крякнул и скривившись, как от кислого лимона произнес:
– В твоем возрасте, деточка, нужно приучаться к искусству. Небось, даже не знаешь, что на свете есть классическая музыка! Думаешь, что Моцарт – это конфеты такие, а Бетховен – кличка собаки! – он покраснел, словно помидор и как-то нервно хихикнул. Темная женщина молча смотрела в окно. Ну, конечно же Вере показались обидными его слова. Девушка очень хорошо была знакома с инструментальной музыкой и легко могла отличить Моцарта от Бетховена. Вера слушала всех классиков не менее, чем два раза в неделю. В художественной школе на уроке живописи, преподаватель Валерий Валерьевич давал задание и включая, например, Чайковского, садился за свой мольберт. Он писал картины, и все ученики знали, что пока не проиграет симфония, учителя тревожить нельзя. Да, он попросту не обратит ни на кого внимания! Даже глаз не отведет от своего произведения. И все в классе, естественно, наученные этим, знали, что в начале «Лебединого озера» нужно сидеть тихо, и спрятавшись за своим мольбертом работать, что есть мочи. В середине произведения по классу проходил листочек, кто за кем строится в очередь к учителю с вопросом или проверкой задания. В школе, когда училась Вера современной техники было мало, и поэтому, музыкальное сопровождение было по старинке – музыка лилась из магнитофона. Как только проигрывала кассета и кнопочка магнитофона тяжелым щелчком выстреливала вверх Валерий Валерьевич поднимал свой взгляд поверх круглых очков, и окинув взором класс говорил: «У кого накопились вопросы, поднимите руку». И все по очереди поднимали вверх руку, подзывая к себе учителя. Разрешив все вопросы, магнитофонная лента ставилась на другую сторону. В конце урока, когда сдавались все работы учеников, преподаватель живописи проверяя их, бубнил себе под нос: «Настоящая муза приходит только под настоящую музыку» или «Творить нужно только тогда, когда к тебе приходит муза» или «Музу можно вызвать только классикой…» Поэтому проучившись там три года, Вера и все ее одноклассники стали звать учителя «Музой». Но представить живопись без инструментального аккомпанемента всем было уже невозможно.
