Наталья Аверкиева - Тайные знаки судьбы
— И прям Зоя Михайловна тебе все так и рассказала и про нее, и про Поэта, — упрямо поджала я губы, отказываясь верить, что так глупо попала.
— Ну… — Ярослава кокетливо повела плечом. — Я просто смогла грамотно сформулировать вопрос. Слушайте, идемте в Макдоналдс. Так есть хочется.
Набрав в Макдоналдсе всякой неполезной еды и оккупировав маленький столик у окошка, мы приготовились слушать подружку. Ярик развернула гамбургер, посмотрела на нас торжественно и широко улыбнулась.
— Яр, а что за синдром бежания ты мне придумала? — прищурилась я.
— Да так ляпнула… А что я должна была сказать? Что у тебя обострение ревности случилось? Тебе надо позвонить Киру и извиниться.
— Не буду ему звонить, — буркнула я.
— Почему? — в один голос спросили подруги.
— Стыдно мне.
— Ой, Варя, надо знаешь как сделать? — широко улыбнулась Настя.
— Надо сделать вид, что ничего не было, — гордо расправила плечи Ярик.
— А если он узнает?
Повисло молчание. Настя сделала вид, что она не с нами. Ярик задумчиво посмотрела на потолок, похлопала ресничками и впилась зубами в булочку с кунжутом, всем своим видом показывая, что «когда я ем, я глух и нем». Дьявол!
— Что теперь делать? — прошептала я.
— Выпей колы, — пихнула ко мне стакан Птица. — Для горла хорошо.
— Варь, ты должна радоваться. Кир не изменяет тебе с этой Косой, — хихикнула Настя.
— Изменяет, — издевалась надо мной Птица. — Но совершенно по другому поводу. Ты это… Картошку будешь?
— Ешь, — поделилась я с ней едой. Все равно мне теперь кусок в горло не полезет.
Можно, я побьюсь головой о стол? Что теперь сказать Кириллу? Как он отреагирует?
— Варь, не грузись, — протянула Ярик. — Все хорошо, причин для ревности нет никаких.
— При чем тут ревность? Как вы думаете, они скажут Поэту, что мы спрашивали про эту с косой?
— Пф, зачем? — фыркнула Настя.
— Не, не скажут, — тряхнула головой Птица.
— А вдруг? Может, мне лучше самой сказать? — Остановите землю, дайте мне сойти! Что я скажу Поэту? — Что делать?
— Говорю еще раз. Ничего криминального мы не сделали. Не грузись раньше времени. Ну спросили, ну и что? Ты думаешь, они тут же побегут ему докладывать?
— А вдруг?
— Тогда и будем думать, что делать! Поехали домой, я все съела.
— А мы нет, — пододвинула Настя к себе салат.
Как сказать Поэту? А может, сказать, что это не я? Что меня подставили? Ведь Ярик никогда так не одевается. Она парень, только женского рода. Настька тоже нормально выглядела. Она безобидная, как ромашка. Женя… Женя была в школе. Женя будет в шоке.
— Ярик, а вы точно никому ничего плохого не говорили? Насть, ты чего ей сказала?
— Да ничего особенного. — Настя выбирала креветки из салата. — Спросила, на каком она факультете. Она сказала, что преподает английский. И все.
— И я ничего не сказала такого. Варька, ну ты это… Кончай… Глупости все это.
— Девочки, только вы Жене об этом не говорите, ладно? — взмолилась я. — Что хотите просите, но не говорите о нашей вылазке Женьке.
— По-моему, мы классно повеселились, — хихикнула Ярик.
— Нет! Не говори ей! Она нас засмеет, — жалобно всхлипнула я.
— Варь, ну что ты так переживаешь-то? — сложила бровки домиком Птица. — Все будет хорошо.
— Я тебе верю, — опустила я голову. Все равно ничего другого мне не остается.
— Варя, подруги должны помогать друг другу, — нравоучительным тоном отозвалась Настя.
Угу, спасибо большое.
Домой я возвращалась в самых расстроенных чувствах. Всю дорогу от «Пушкинской» до «Охотного ряда» Настька учила Ярика, как правильно держать осанку на каблуках. Оказывается, там свои сложности. Мы шли по Тверской вниз к Красной площади словно по подиуму. Точнее, это Настя с Птицей были красивыми, а я держалась ближе к домам, чтобы они своим щебетом не мешали мне думать. Надо же, какой Ярик может быть красивой. Ходит только неуверенно, как цапля. Но прохожим парням это не мешает пялиться на моих подруг во все глаза. Я глянула на свои потрепанные сапоги, в которых хожу уже третий год, и мне стало не по себе. Интересно, а если меня одеть в Настькину одежду, я буду красивой? Телефон в кармане сначала завибрировал, а потом сообщил со вздохом, что мне пришло эсэмэс.
«Как ты, моя маленькая ведьма?» Я улыбнулась. Потом испугалась. Он уже знает? О, нет! Только не это!
«Скучаю по тебе», — написала ему. Будем вести разведку боем.
«Я тоже», — отозвался телефон очень быстро. Я счастливо выдохнула. Как будто мир стал ярче, а темное пасмурное небо на секундочку просветлело и открыло солнце.
«Когда мы увидимся?»
Я обеспокоенно закусила губу, вцепившись взглядом в дисплей и едва не врезавшись в какого-то дядьку.
«Прости, малыш. У меня сейчас много дел. Но скоро я снова буду с тобой».
Знаю, какие у тебя дела.
«Кира, нам надо поговорить».
«Это ждет?»
Я не знала, что ответить. Что я хочу сказать? То, что дух Симоны де Бовуар сказал мне на спиритическом сеансе, что он подвергался опасности на озере? Он же засмеет меня. То, что мне не нравятся его тайны от меня? Он имеет на них право.
«Ждет». А что я еще могу написать? Потом подумала и отправила еще одну эсэмэску: «Я люблю тебя».
«Я тоже тебя очень люблю, моя девочка», — ответил он, и мой мир осветился радугой.
В метро Птица вытянула длинные ноги на весь вагон. Я никогда не думала, что у Ярика такие длиннющие ноги. Вот уж точно, от ушей растут. Настя тут же зашикала на нее, чтобы она села прилично. Ярослава скуксилась, но конечности собрала. Что же мне делать? Так, надо завязывать с нытьем и думать позитивно. Это очень важный момент в жизни — думать позитивно. Вот говорят же: «Желаю удачи», ты идешь и веришь, что все получится. Ты настроен на позитив, на победу. И чужое пожелание удачи тебе как бы помогает. Мне нужен совет кого-то опытного. Мой взгляд блуждал по рекламным объявлениям на стенах вагона, по газетным заголовкам в руках пассажиров, словно искал ответ на этот трудный вопрос. Рядом со мной села женщина с моей любимой газетой о магии. И тут я увидела:
Терзают сомнения? Княгиня Эржебет ответит на все твои вопросы. Приходи. Тебе не надо спрашивать, что произошло. Княгиня Эржебет сама скажет, как быть, и подскажет, что делать.
И телефон. Легкий. Я мысленно повторила его несколько раз, а потом осторожно, чтобы не видели ни тетка слева, ни Ярик справа, записала его в записную книжку мобильника. Я позвоню. Как только доберусь до дома, обязательно позвоню. Княгиня Эржебет… Ох, на меня уже само имя страх нагоняет. Если верить древним легендам, то княгиня Эржебет Батори превзошла в своих злодеяниях самого графа Дракулу. Может быть, это кто-то из ее далеких предков? Хотя что делать потомкам Чахтицкой пани в Москве? Это знак! Ничего в этой жизни просто так не происходит. Я должна встретиться с ней.
Глава 9
Положение ваше запутанно, и в данный момент не так просто в нем разобраться и оценить его. Вы склонны изображать события слишком мрачно. Что-то препятствует исполнению ваших желаний, устранить помехи вам поможет женщина. В данный период ни в коем случае не позволяйте уговорить себя на такие действия, которые считаете неуместными и ошибочными.
Книга перемен. Гексаграмма 57. СУНЬ. ПроникновениеЯ шла по нескончаемому черному коридору. Иногда проходила по галереям залов, но, как ни старалась, все равно не могла рассмотреть ни единой комнаты. Все они были черными, пугающими, с закрытой темной тканью мебелью и очень узкими окошками, которые не пропускали лунный свет. В замершем воздухе пахло влажной землей. Иногда из темных углов слышались тяжелые вздохи, а темнота вдруг становилась осязаемой, начинала шевелиться, и я прибавляла шагу, стремясь уйти от призраков как можно быстрее и как можно дальше. Существа снова грустно вздыхали и что-то шептали вслед. Возможно, мне надо было бы испугаться, но я знала, на что шла. Меня вела интуиция. Благодаря ей я понимала, какие двери надо открыть, где ловушки и куда мне совсем не надо ходить. Я ловко перепрыгивала через остовы разрушенной мебели, не обращала внимания на шорох битого камня под ногами, уворачивалась в полумраке от прогнивших и обрушившихся балок потолочных перекрытий. Я искала ее — графиню Батори.
Вопреки моим представлениям, Эржебет оказалась невысокой, очень милой женщиной с большими выразительными глазами. Когда я вошла в ее темницу, она величественно повернула голову и вопросительно уставилась на меня, медленно скользя взглядом по одежде, рукам, шее, лицу. Я пыталась понять, что она думает о моем визите, но Эржебет вздохнула и отвернулась.
«Меня оклеветали», — прошелестела едва слышно.
«Я хочу спасти вас, — шепотом произнесла я. — Прошло много веков. Люди изменились. Сейчас никто не верит в ту ложь, в которой вас обвинили».
