Наталья Аверкиева - Тайные знаки судьбы
Дома я первым делом поставила электронный адрес Поэта в черный список, потом перевела его везде в режим «Никогда не виден», ну, то есть теперь Поэт меня видеть не будет, а я его буду. Потом подумала и решила, что мне не надо его видеть — к чему мне лишние страдания? И удалила его отовсюду. Домашний телефон разрывался. Его я тоже отключила. Все, теперь у меня начнется новая жизнь. Вообще уйду в монастырь и… и… И еще что-нибудь сделаю! Чтобы им всем обидно было. Подруг только жалко. Я буду по ним скучать…
Мне даже не надо раскладывать карты, чтобы предвидеть действия своих подруг. Едва закончились занятия, как они всей толпой нарисовались у меня с целью выяснить причину прогула. Впрочем, по моему лицу и так все было отлично видно: нос красный, глаза опухшие, на щеках бордово-красные пятна. Почему-то когда я плачу, я всегда потом так кошмарно выгляжу… Пришлось рассказывать и про изменщика Кирилла, и про русую косу, и про отца, от которого Поэт недалеко ушел в своей подлости.
— Ну ты… — Точка запнулась, пытаясь подобрать какое-то слово. — У меня приличных выражений в твой адрес нет!
— Сама такая! — огрызнулась я. Приперлись тут на мою голову. Мешают думать о монастыре. Там-то уж точно ни один парень меня не достанет.
— Пойми, Варя, это могла быть его однокурсница…
— Не могла! Я всех его однокурсниц в лицо знаю! — Я аж подскочила от возмущения.
— Ого, наш Отелло разошелся! — захохотала Женя.
— Кончай над ребенком издеваться, — миролюбиво буркнула Ярик.
— Женя, что ты в самом деле ржешь, как корова? — возмутилась Настя. — Варя, ты должна верить Поэту. Он тебя любит… Ты же помнишь, как я ошиблась с Сережей и что из этого вышло?
— Твой Сережа почти святой, сейчас таких не бывает, — возразила я. — Он от тебя не скрывался. Он за тобой везде ездил, пытался с тобой поговорить и объясниться! А Поэт меня бросил после поездки.
— А я тебе говорила, чтобы ты никуда не ездила! — вскочила со стула Женька и нависла надо мной так, что я аж просела. — Я тебе сто раз говорила: «Варя, не езди, Варя, не езди!» Нет, Варя поперлась!
— Женя, ты явно в детстве топила котят, — с возмущением посмотрела на нее Ярик.
— Что? — задохнулась она от гнева. — Я?!
— А то кто? Давай добей ее. Покажи, что ты тут самая умная. Надо ситуацию спасать…
— А что тут спасать? — наконец-то отстала от меня Волоточина и ринулась на Сокол. — Надо просто элементарно одним пальцем включить телефон! Всего лишь включить телефон!
— Я не хочу с ним говорить! — всхлипнула я. — Я все отключила! Вот все-все-все отключила! И даже дверной звонок.
— Зачем? — посмотрела на меня, как на больную, Женя, а Ярик закатилась от смеха.
— Чтобы он не нашел меня! Не пришел ко мне! Не звонил мне! Ничего не хочу про него знать! — зло топала я ногами.
— Варя, тебе сколько лет? — участливо спросила Волоточина. — Зачем столько лишних движений?
— Девочки, не ссорьтесь, — неуверенно попыталась остановить скандал Настя.
— Да я не могу с вами не ссориться! — окончательно вышла из себя всегда спокойная Женя. — Ты вот только-только боролась с какой-то девкой! Бросила своего парня! Кто разруливал все эти ситуации? Кто банил людей на сайте, защищая твою честь, хотя «Платон мне друг, но истина дороже»? Кто стирал вашу ругань на стенах?
— То есть тебе какой-то Платон дороже меня? — ахнула Настя.
— Варвара сейчас притащилась в институт, — не обращала на нее внимания Женька, — и вместо того, чтобы подойти и поздороваться, узнать, кто это, что ей надо и чего Поэт перед ней так вытанцовывает, думает, что Кирилл изменяет, психует и уезжает домой, вся в слезах и соплях! Вы думать не пробовали? Вот просто тихо, мирно и спокойно немного подумать?
— Он пишет мне странные письма! — выложила я веский аргумент.
— Он писатель!
— Он ее бросил по электронной почте! — заступилась за меня Ярик.
— Слушайте. — Женька выдохнула и села на стул. Сейчас она на нас смотрела, как на детей из детского сада. — Парни — существа простые. Им все эти ваши рассуждения «а так ли, а вдруг, а чего» — до лампочки. Так и надо с ними разговаривать — простым русским языком, они не понимают намеков. Они примитивные, как инфузория-туфелька.
— Ахмед не инфузория! — побагровела Птица.
— Нет, конечно, — простонала Точка.
— А Сережа не туфелька! — топнула ногой Настя.
Женя повернулась ко мне и вздернула подбородок:
— Ну давай теперь ты еще что-нибудь скажи. Или каждый услышал только то, что хотел услышать?
— Почему ты такая злая, Женечка? — покачала я головой.
— Я не злая! Я хочу сказать, что если бы он хотел тебя послать, то так бы и сказал: «Варя, пошла вон!»
У меня задрожали губы. Точка права. Кирилл хочет сказать мне, чтобы я убиралась, но не может. Поэтому шлет такие письма, не отвечает на телефонные звонки и только иногда со мной эсэмэсится. Это он отучает меня от себя. А у него уже давно другая.
— Варя! — кинулась ко мне Яра и крепко обняла. Я и не заметила, что расплакалась.
— Варечка, успокойся, — гладила меня по спине и голове Настя. — Сейчас Женьке станет стыдно, и она извинится.
— Даже не подумаю, — фыркнула Волоточина.
— Ты бессердечная! — бросила Ярик.
— У тебя нет сердца, ты автоматическая, с видеокартой вместо сердца, — обиделась Настя.
— Знаете что? — теперь пришло время обижаться Женьке. — Да ну вас!
Она быстрым шагом пошла в коридор.
— Женя! Куда ты? — кинулась за ней Настя.
— Разбирайтесь сами! А мне еще работать сегодня!
Дверь громко хлопнула. Настя ушла на кухню и принесла мне воды.
— Вот, Варечка, выпей. У меня тоже так бывает. Если я расстроюсь, то все плачу, плачу, а потом выпью воды и проходит. А Женька… Просто у нее личное, понимаешь? Я не могу сказать, она просила.
— Какие у нее от нас могут быть тайны? — нахмурилась Ярик, все еще не выпуская меня из объятий.
— Да глупости все это… Она переживает… Вы же знаете, что наша Женька очень ранимая внутри, хотя снаружи ну чистый ежик!
Мы рассмеялись.
— У меня есть идея, девочки. — Настя довольно улыбалась.
Мы с Яриком вопросительно на нее посмотрели. Я забралась обратно в кресло и поджала ноги. Яра развалилась на диване.
— Надо, чтобы кто-нибудь последил за Кириллом. Просто последил. Ну и если он будет с той девушкой, поговорить с ней. Только без запугиваний, спокойно. Объяснить, что у него есть девушка, если их встречи — это решение Поэта, то тогда, Варя, насильно мил не будешь. А вот если это она козни тебе строит…
— …то я с ней поговорю, — хрустнула пальцами Птица. Ненавижу, когда она так делает! Мурашки по спине.
— Все это гениально, но он нас всех знает в лицо, а посвящать чужих в эту проблемы я бы не хотела.
— Н-да, неувязочка, — почесала затылок Яра.
— Может, из класса кого-нибудь попросить? — робко предложила Настя.
— Пустомелю позови, — хмыкнула Ярик.
Я посмотрела на Ярославу. Она всегда ходит в объемной одежде — толстовки, широкие штаны, кроссовки, кепки. Нет, иногда Яра надевает что-то более облегающее, но в это более облегающее можно засунуть нас втроем, и еще место останется. Повернулась к Насте. Кажется, Настя думает о том же.
— Ярик, — сладко-сладко протянула она. — А ну сними штаны.
Птица гыкнула и прищурилась с подозрением.
— Сними-сними, тут все свои.
— А больше тебе ничего не надо? — отошла от нас на безопасное расстояние Птица.
— Может, у нее там колготы с дыркой, — подмигнула я подруге.
— Это у вас там колготы с дырками, — набычилась она.
— Слушай, ну кончай ломаться-то! Снимай штаны, я посмотрю на твои ноги!
— А что, ты их не видела?
— Мы переоденем тебя. Настя красиво тебя накрасит…
— Да, я сделаю из тебя человека!
— Не надо!
— Настя тебя красиво накрасит, и пойдешь следить за Кириллом. Ты единственная, кого он не узнает.
— Ага, меня он видел, Варю тоже. Точка на это не согласится, осталась одна ты.
— Вы спятили?
— Ярослава, ну побудь человеком хотя бы ради Вари, — взмолилась Козарева. — От тебя зависит ее судьба.
— К тому же ты единственная, кто сможет отомстить за меня, — опять чуть не расплакалась я.
— Ой, ну только не реви, — скривилась Птица. — Все, что хочешь проси, только не реви. Не выношу, когда девчонки плачут.
Настя посмотрела на меня, и я заметила, что ее глаза подозрительно заблестели.
— Ну, все, давайте теперь зальем весь дом слезами, — недовольно фыркнула Птица.
— Яра, на тебя вся надежда, — заломила Козарева тощие ручки и преданно похлопала ресничками.
— Что я могу сделать? Кир меня отлично знает!
— Такой, думаю, тебя не знает никто, — тут же изменилась в лице Настя и заговорщицки мне подмигнула. — Варька, ты знаешь, как он завтра учится?
