Двенадцать рождественских свиданий - Бейлисс Дженни

Кейт почувствовала, как Мэтт подошел к ней сзади. Оглянувшись, она с облегчением отметила, что он одет. Глаза Мака расширились при виде Мэтта, но он быстро пришел в себя.

– Я в порядке, Мак, – Мэтт положил руку на плечо Кейт и улыбнулся, – просто замечательно.

Мак тоже улыбнулся.

– Глазам не верю! Это просто рождественское чудо!

День был напряженный. Мэтт ушел в кафе, Кейт приготовила завтрак, отец принес из сарая коробки с овощами. Уходя, он обнял ее.

– Я так счастлив за тебя, Кейт. Это здорово. Просто замечательно. – Он махнул ей рукой и крикнул, уходя: – Увидимся на рождественской процессии!

Кейт позвонила Лауре, чтобы сообщить новости. Нужно было с этим поторапливаться. Всего один человек видел, что Мэтт выходит из ее дома в той же одежде, что и вчера, но скоро об этом узнает вся деревня. Лаура так долго радовалась по телефону, что Кейт поставила ее на громкую связь, чтобы параллельно заниматься делами.

– Поверить не могу! То есть я и верю, и не могу поверить, хотя хочу.

– Поверь.

– Я так рада за вас обоих! Так рада! Даже немного захотелось пи́сать.

– Это уже лишняя информация.

– Мой мочевой пузырь не тот, что раньше. Я не могу так резко воспринимать сюрпризы. Родить Чарли было непросто, все равно что бегемота.

– Лаура, пожалуйста, не пугай мои яичники.

– Ладно, ладно. Ну, выкладывай. Я хочу слышать все подробности.

– В общем, Мэтт…

Лаура перебила ее:

– А вообще, не хочу знать. Будто моя сестра спит с моим братом!

– Придется к этому привыкнуть!

– Фу-у-у!

Лаура была рада не только оттого, что Кейт счастлива. По большей части она радовалась за себя, ведь ее лучшая подруга осталась в Блексфорде.

Кейт пришлось написать Джози письмо с извинениями, что комната ей все же не понадобится, чтобы та не волновалась.

«Ах, моя деревенская мышка! – ответила Джози. – Это магия зимнего солнцестояния околдовала тебя! Рада, что ты нашла свою вторую половинку. Все равно нужно было прибраться в той комнате, весь этот беспорядок мешал моему фен-шую! Удачи и любви, милая девочка, любви и удачи!»

Кейт упаковала подарки для Мэтта, приготовив овощи к завтрашнему обеду. Теперь их будет четверо на Рождество в коттедже отца. Как это ни странно, но после стольких лет знакомства они с Мэттом впервые встречали Рождество вместе.

У нее было ощущение, что она в пузыре. В хорошем пузыре, теплом и безопасном. В какой-то момент она стала сомневаться, что это счастье реально. Но потом пришло сообщение от Мэтта, и вокруг снова появились стенки пузыря.

Улыбаюсь, не могу остановиться. Люди удивляются, что со мной. М.

Прошлая ночь была потрясающей. Я люблю тебя. М.

Утро тоже было неплохим!! М

Колядование началось, когда закончилось детское христианское богослужение в церкви. Эвелин организовала новый маршрут, все должны были собраться на кладбище в 18:00.

Мэтт предупредил, что закроет кафе в половину четвертого. Когда Кейт пришла, чтобы помочь ему подготовиться, кафе было забито. Многие привели детей, в том числе Лаура и Бен, чтобы выпить чего-нибудь горяченького перед церковной службой.

Кейт сразу же заметила Лауру и помахала ей. У Мины был серьезный диалог с огромным пряником. Румяный Чарли крепко спал, растянувшись на коленях Бена. Карла громко приветствовала Кейт, и Мэтт обернулся. Он широко улыбнулся, завидев ее, а щеки стали такими же румяными, как у Чарли.

– Пряник с глазурью? – предложил он.

Кейт кивнула и выскользнула из куртки. На ней было чайное платье с цветочным орнаментом, в котором она была на первом из своих двенадцати свиданий. Мэтт хищно улыбнулся.

– Куда-то собралась? – спросил он.

– У меня тут намечено жаркое свидание.

Мэтт перегнулся через прилавок.

– Будь осторожнее, – заговорщицки прошептал ей он. – Я слыхал, хозяин заведения положил на тебя глаз!

Кейт ухмыльнулась и почти почувствовала, как расширяются ее зрачки. Она провела руками по платью, чтобы убедиться, что бедра не начали тлеть.

Выйдя на кухню, Кейт принялась за вечернее угощение. Она надела фартук и начала с песочного печенья с апельсином и шоколадом. Также планировались улитки с сахаром для детей, пироги с начинкой и рождественские мини-пудинги для взрослых.

На плите стояли две гигантские кастрюли с красным вином, апельсиновой цедрой, гвоздикой, корицей, лавровым листом и сахаром; готовые к подогреву две огромные пластины имбирного пирога, в котором Кейт узнала работу Эвелин, лежали на столе, готовые к разрезанию на липкие сладкие полоски.

Каждые десять минут Мэтт находил предлог, чтобы зайти на кухню и чмокнуть Кейт, чему она была только рада. Каждый поцелуй придавал ей уверенности в реальности происходящего.

Пока песочное печенье застывало в холодильнике, Кейт принялась за сладости. Она размолола два купленных в магазине кекса, превратив их в липкую рассыпчатую массу в большой миске, добавила немного растопленного темного шоколада и чуть-чуть бренди. Обсыпав руки какао, она брала кусочки получившегося теста, катала из него шарики и складывала в коробки. Когда набралось уже около сотни конфет размером с грецкий орех, она покрыла каждую белым шоколадом, посыпала кусочками засахаренной вишни и спрятала в холодильник для придания формы.

Когда они закрыли и прибрали кафе, пришла Карла и помогла ей с улитками, пока выпекалось песочное печенье. Мэтт зашел на кухню с перекинутым через плечо полотенцем.

– Мне нужно зайти в магазин, – сказал он. – Поговорить с Эвелин. Рассказать ей о нас. Пока она сама не узнала о Санта-Барбаре.

– Хорошая идея, – одобрила Кейт, хотя Эвелин наверняка знала, что они будут вместе задолго до этого.

– Так мило, что вы вместе, – проворковала Карла. – Вы же все время спорили, ни в чем не могли сойтись.

Мэтт улыбнулся.

– Мы умеем договариваться о главном.

Он взглянул на Кейт, и она улыбнулась ему в ответ. Ее ноги теперь тверже касались земли, как будто у нее были корни, которые наконец-то проросли в землю. Домом был не сам дом и не этот городок. Настоящий дом был внутри нее, в сердце, где обитал Мэтт.

Мэтт вернулся в восхищении беспрецедентной способностью Эвелин к дедукции и вручил Кейт забытое намедни пальто.

Кто-то отнес пальто в магазин, и Эвелин его узнала. Кажется, она его постирала. Похоже, оно был в птичьем дерьме.

– Это хорошая примета, – сказала Карла и улыбнулась, глядя на них. – И кажется, она сработала.

Карла ушла, чтобы отыскать маму перед процессией. В кафе все было готово, и Мэтт налил им по чашечке горячего глинтвейна.

– Отдохнем минутку, пока не началось все это безумие, – сказал он, отводя ее в зал, где было темно, если не считать света гирлянд.

Они устроились на софе. Кейт внезапно ощутила, что за весь день у нее не было ни одной свободной минуты, и теперь даже не знала, как себя вести. Она смутилась, ей стало странно неловко рядом с Мэттом. Теперь они были влюбленной парой. Какой ей нужно быть: обычной Кейт или Кейт-его-девушкой? Не изменились ли правила? Мэтт взял ее за руку.

– Целые сутки уже прошли.

– Да. Не верится.

– В ту ночь, в университете…

– Не нужно вспоминать.

«Зачем портить идеальный вечер, вороша прошлое?» – подумала она. Кейт не хотела, чтобы ее пузырь лопнул, не сейчас.

– Нет. Нужно.

Кейт вздрогнула. У нее было несколько коротких приключений после двадцати, но ни одно не задевало ее так, как ночь с Мэттом. Не заставляло чувствовать себя отвергнутой. Она давно простила Мэтта. Но забыть было сложнее.

– Я запаниковал. Не знал, правда ли я хочу быть с тобой или просто пытаюсь урвать счастливые минуты. Ты напоминала мне о доме. Ты была как обоюдоострый меч: с одной стороны знакомая и родная, а с другой – напоминание о том, что мама и Корина мертвы. Ты была нужна мне, но я не мог быть рядом. – Мэтт поднес ее руку к губам и поцеловал пальчики. – Я чувствовал, что схожу с ума, думал, что единственный способ остановить боль – отрезать прошлое. Тебя, Эвелин, все, что напоминало о доме, – он вздохнул, – мне не хватало зрелости понять, что моя боль была внутренней. Отказ от вас только усугубил положение.