Лили и море - Пулэн Катрин

— Где я буду спать? Ты сказал мне кто первый пришел, первым обслужен, и я действительно была первой, это закон корабля, сказал ты…

И я больше ничего не говорю. Он рассеянно смотрит в сторону. Небо темнеет над большими горами к западу от Кетчикана.

— Я не знаю, где ты будешь спать, — наконец сказал он тихо. — Я предложил тебе свою каюту. Ты отказалась. Ищи себе место на лодке, ибо спать придется в любом случае. Оставь свой спальный мешок здесь, если хочешь.

Я положила спальник и спустилась по лестнице из рулевой рубки. Луис лежал на квадратной полке. Я присоединилась к Саймону на палубе. Он предложил мне сигарету. Мы смотрим на море без единого слова. Поднимается ветер, мы видим, как отдаляется берег. Уже от него осталась лишь темная полоска, которая все уменьшалась и уменьшалась. «Мятежный» покидает порт и ложится на курс. Саймон побледнел. Мы проходим к скамье. Луис предоставил нам место на скамейке. Наступает ночь. Мы ждем, когда включат неоновое освещение.

Ребята просыпаются, и мы должны испытать наши спасательные костюмы. Джуд приготовил еду. Он несет блюдо из макарон для шкипера, который не покинул свой штурвал. Они спускаются вместе.

— Займи мое место на некоторое время, Дэйв.

Он наливает себе кофе и говорит резким тоном:

— Сегодня вечером, ребята, можете хорошенько поспать, вы нуждаетесь в покое и отдыхе. Восход солнца завтра в пять часов.

Он поворачивается к Джуду:

— Дэйв примет первую вахту. Вы заступите через два часа. Никогда вахта не будет больше двух часов, это и так довольно много. Джезус приходит после тебя. Потом будет работать Джесс. Другие спят. У них будет время позже… Разбуди меня, если что-нибудь случится. Если без происшествий, идем на автопилоте. Мы сейчас максимум в двух милях от берега. В конце рабочей смены не забудьте наведаться в машинное отделение, чтобы убедиться — вспомогательный двигатель работает как часы, и смажьте вал. Это может быть довольно трудно, и еще поглядывайте на палубу время от времени, крючковые снасти, конечно, хорошо закреплены, но тем не менее все это для безопасности.

— ОК.

Джуд смотрит вниз. Он молча подбирает остатки еды. Джезус поднимается, благодарит, закатывает рукава над небольшой цинковой раковиной.

Я присоединяюсь к нему. У меня нет еще привычки двигаться как настоящий моряк. Меня шатает.

— Спасибо за еду, было очень вкусно, — попутно я шепчу это Джуду.

— Да, — отвечает он.

Встает и Джон:

— Благодарю тебя, Джуд.

Джезус помогает мне с посудой.

— И еще, тот, кто готовит еду, всегда ест последним, это правило, — тихо сказал он, — а еще он никогда не моет посуду, и мы ценим его труди всегда благодарим. И это нормально и правильно. Когда ты на вахте, то ты готовишь пишу для тех, кто еще спит, а потом ты возвращаешься за штурвал, и, когда ты спускаешься, никто тебе ничего не оставил и надо убегать на палубу…

— Они заняли мою койку, — отвечаю я.

— Это не хорошо, но в порядке вещей для Джона. Нужно, чтобы ты научилась защищаться. Но пока ты еще «зеленая», то есть новичок.

Ребята снова пошли спать. Дэйв уступает мне свое спальное место. Он осторожно будит меня через два часа.

— Моя очередь…

Встаю и едва не падаю. Я еще совсем сонная. Каюта завалена одеждой и обувью. Урчание мотора, в настоящее время корабль движется быстрее. Я шатаясь иду по коридору, держа в руках спальный мешок. Кают-компания по-прежнему освещается неоновым светом. Луис спит на скамейке. Я лежу на другой стороне, завернувшись в спальный мешок — мой кокон, моя берлога на гудящем корабле. На следующее утро мы обнаружили, что спали друг напротив друга на полу рулевой рубки, Луис, Саймон и я, на глазах у безразличного Джесса, который принял свою вахту.

Наконец мы рыбачим… День начался. День: серый рассвет, мутное, налитое свинцом небо над нашими головами. Слабый свет солнца борется с туманом. Вокруг нас до горизонта один лишь океан. Холодно. Саймон включил радиомаяк на верхней палубе и буй. Развертываем ярус. Мы отходим в сторону. Дэйв опускает якорь. Первые секции погружаются в воду, двигатель ревет, работая в режиме перегрузки, кружение чаек, которые пытаются схватить нашу приманку, прежде чем она исчезнет в волнах. Я подношу лотки Джуду. Он связывает концы троса один за другим. Ветер свистит в ушах. Быстрыми и резкими движениями он бросает на палубу пустые лотки. Я сразу же убираю их. Мое сердце гулко бьется. Мужчины кричат в страшном грохоте. Джуд стоит перед пузырящимися волнами, которые окатывают, обрисовывая, его крепкие ноги, поясница подвязана, все тело напряжено, челюсти крепко сжаты, глаза сфокусированы на бухте яруса, которая развертывается как безумный зверь, страшный морской монстр, покрытый тысячами крючков. Часто один из поводков цепляется за корзину.

Трос опасно натягивается. В один миг Джуд хватает снасть, конец которой закреплен морским узлом.

— Отойдите в сторону! — И он отрезает поводок, привязанный к хребтине яруса.

— Последняя секция! — выкрикивает он, предупреждая шкипера. Кто-то обязательно услышит, несмотря на завывание ветра, гул мотора и крики людей. Дэйв бросает якорь, выбираются тросы последнего буя и радиомаяка. Корабль замедляет движение. Напряжение, которое мы ощущали, неожиданно исчезло. Все смеются. У меня перехватывает дыхание. Джуд закуривает сигарету. Он подходит к нам снова. Он шутит с Дэйвом, который обращается ко мне:

— Ты в порядке?

— Да, — шепчу я.

Я еще не пришла в себя, у меня комок в горле, я собираюсь почистить лотки. Я ничего не понимаю. Крики людей приводят меня в ужас. У Джезуса появляется обаятельная улыбка.

— Все, возвращаемся, — сказал он мне.

Появляется шкипер.

— А теперь, парни, мы на рыбалке. Идем пить кофе!

Мне были найдены сапоги, которые валялись на палубе. Настоящие такие. Они огромные и порезанные у лодыжек. Через разрезы набирается вода. Холодно. Еще мне нашли комбинезон и куртку с капюшоном — пошире и покрепче, чем мой клоунский плащ.

Я поднимаюсь в каюту управления кораблем с кофе в руках. Я встречаю Джесса, прижимаюсь к стене. Он меня толкает. Высокий худой парень беззаботно развалился в кресле капитана.

— Все нормально, воробышек?

— Да. Когда я буду на вахте, как и другие?

— Надо будет об этом сказать Джессу.

— Когда?

— Как только ты сможешь его зажать в угол.

Небо непроницаемо. Туман окутывает нас. Люди развернули стабилизаторы бортовой качки с обеих сторон корабля, как два железных крыла. «Мятежный» качается странно, как очень тяжелая птица, которая не может или не умеет взлетать, срезая волны над морем. Тяжелые волны накрывают корабль, который в свою очередь хочет их преодолеть, замирает в тревожном ожидании на гребне, прежде чем снова опуститься в зеленоватые впадины. Накрапывает мелкий дождь. Мы попадаем в холодную массу воздуха. Мы молча прячемся в плащи и резиновые перчатки, застегиваем пояса. Йан натянут как струна, Дэйв больше не улыбается, Джезус и Луис кажутся серыми под загаром. Джесс точит лезвие своего ножа. Я встречаюсь с ними взглядом, они как бы не видят меня. Саймон прикрепляет нужные детали к клеткам, готовый отпрыгнуть при первом же крике людей. В его глазах та же тревога, которая меня пугает.

Шкипер находится в углублении средней надстройки судна, напротив фальшборта. Руки на рычагах управления, он увеличивает скорость, когда замечает буй, корабль поворачивается, замедляет ход, ищет наилучший курс отклонения. Джуд размахивает шестом, ловит буй и поднимает его на борт.

— Тащите!

И все вцепляются в буйреп [8]. Натяжение нарастает. Йан еще сбрасывает скорость, помалу продвигается вперед, стоп перед крючковой снастью, трос натягивается. Дэйв заправляет его в шкив приспособления для сворачивания. Люди что-то выкрикивают. Шкипер кричит: «Снимите сигнальный огонь и буй! Быстро!» Гидравлический натяжитель опять работает. Все переводят дыхание. Крючковая снасть снова поднимается. Йан ускоряет темп. Джуд сворачивает ярус в бухту. Я подаю ему пустой лоток, когда крючковая снасть поднимается на борт. Я быстро ее принимаю, затем перехожу к следующей. При жуткой качке я навожу порядок на баке. Это нелегко, там много воды и старой наживки. Позади нас Джезус и Луис разделывают кальмаров. Грохот двигателей и шум волн оглушительны. В наших ушах гудит лишь ветер. Люди молчат. Йан опечален. Крючки, которые мы вылавливаем, пусты и печально свисают. Тут и там маленькая черная треска вздрагивает, когда ее сваливают на стол для резки. Джесс острым ножом красиво вспарывает ей брюхо. Он потрошит рыбу сердито и бросает ее на поверхность стола с отверстием посередине, над люком трюма. Так проходит несколько часов. Когда наконец появляется маяк, шкипер сердито сбрасывает перчатки, снимает свой комбинезон и без единого слова оставляет палубу, мы разговариваем.