Отель «Нантакет» - Хильдебранд Элин

Он был в несколько более солидном возрасте, чем ее обычные мишени… Но, может, именно это ей и было нужно. Кто-то «в возрасте».

В четверть третьего Лизбет выскочила из своего кабинета. Алессандра с одобрением отметила, что на ней было одно из ее самых милых платьев: шифт из белого льна от нантакетского бренда Cartolina с волнообразным краем. Однако наряд портила прическа: из-за двух косичек казалась, что женщина вот-вот начнет исполнять йодль.

— Ксавьер только что приземлился! — сказала Лизбет. — Он будет в отеле через двадцать минут!

Лизбет даже не пыталась казаться спокойной, но разве не это привлекало в ней людей — то, что она была словно открытая книга? Хотя бы Эди держалась стойко. С того дня, как Алессандра отпугнула того мерзкого манипулятора (единственный поступок этим летом, которым она гордилась), Эди направила свое тепло и свет на нее. «Какая вы крутая! Как мне вас отблагодарить?» Алессандра купалась в ее восхищении. Женщине так понравилось унижать мудака Грэйдона, что она даже задумалась о том, чтобы пойти на курсы помощи жертвам токсичных отношений. Но, конечно, Алессандра бы никогда не прошла специальную проверку.

Лизбет вышла к парадному входу в отель, словно ведущая игрового телешоу, а Зейк и Рауль встали с двух сторон от нее, словно телохранители. Луи сидел в холле и играл в шахматы с девочкой-подростком из номера двести десять: она недавно посмотрела «Ход королевы» на Netflix и считала, что может обыграть Луи, хотя за короткое время успела проиграть ему три партии. В перколяторе варился кофе, а из колонок доносился голос Шерил Кроу — та пела, что хочет лишь немного повеселиться до того, как умрет.

Лизбет обернулась и вскрикнула:

— Он здесь!

Сердце Алессандры слегка подскочило. Она взглянула на Эди: та разговаривала по телефону с сотрудницей салона «Р. Дж. Миллер» и пыталась записать миссис Баскин из номера триста четыре на педикюр. Алессандра коснулась спины Эди.

— Ксавьер приехал.

— У меня вызов на удержании, — прошептала Эди. — Не могу отключиться — она просила записать ее на завтрашнее утро.

Алессандра подумала, что Эди куда профессиональнее ее самой: она бы точно повесила трубку.

Алессандра позавидовала Эди: ей было чем заняться! Женщине оставалось только улыбнуться, глядя на дверь, а затем без причины проверить компьютер. У Ксавьера, в отличие от других гостей, не было бронирования, а ключ-карты для него Лизбет сделала еще утром.

И тут Алессандра услышала голоса: Зейк и Лизбет говорили так, словно играли на сцене. Спустя секунду в холл вошел мужчина.

«Что ж!» — подумала Алессандра.

Ксавьер Дарлинг оказался выше, чем она ожидала (отлично!), и излучал уверенность, привычную крайне обеспеченным людям. На нем был бежевый костюм, кораллово-розовая рубашка с расстегнутой верхней пуговицей, ремень с покрытой серебром пряжкой (не привлекающий внимания — тоже отлично) и кожаные мокасины с плетеным верхом (от фирмы Fratelli Rossetti, как тут же поняла Алессандра). Ксавьер выглядел так, словно только что приехал с острова Капри — Алессандру даже охватила ностальгия по летним сезонам ее недавнего прошлого. Она скучала по бирюзовой воде, прыжкам в воду с носа яхты Джакомо, долгим обедам жаренными на гриле норвежскими омарами и хрустящим хлебом со свежевыжатым оливковым маслом и неровными солеными кусками пармезана. Ксавьер хорошо загорел, поэтому Алессандра предположила, что он отлично провел лето у штурвала яхты или в домике на пляже Иль-Риччио.

— Это просто великолепно, Элизабет, — произнес Ксавьер, поднимая руки к старинным балкам на потолке и обводя взглядом люстру в виде остова китобойной лодки, фотографию Джеймса Огилви и сам холл, где царила элегантная атмосфера и преобладала морская тематика. — Какой восхитительный холл!

Беатрис вышла с кухни и принесла Ксавьеру ярко-красный коктейль («Сердцеедку» — Алессандра была о ней наслышана) и маленькую корзинку гужеров из набора выпечки «Лазурного бара». Гужеры были золотистыми и ароматными, только что из печи, но, несомненно, остужены до такой температуры, чтобы Ксавьер не обжег язык. Когда Алессандра начнет встречаться с Ксавьером, ее жизнь будет наполнена столь же превосходными приветствиями.

Ксавьер взял бокал и поднял его, повернувшись к стойке регистрации.

— За всех вас! — сказал он и отпил коктейль.

Затем Лизбет проводила мужчину к стойке, чтобы представить ему Эди — та как раз закончила разговаривать по телефону. Девушка вышла из-за стойки, повернулась к Ксавьеру и сделала реверанс. Алессандре хотелось поморщиться, но Ксавьер рассмеялся, запрокинув голову. Он пожал руку Эди, и, пока Лизбет нахваливала ту Ксавьеру («Эди возглавляла студенческий отель в Корнеллском университете!»), Алессандра вышла ко всем и встала чуть поодаль от девушки, ожидая, когда представят и ее. Когда Эди упомянула, что она выросла на Нантакете, Ксавьер заинтересовался беседой сильнее. Девушка вовлекла в разговор и Зейка, сказав, что он тоже родился на острове. Лизбет упомянула, что Зейк — талантливый серфингист, а еще племянник Мегды Инглиш, заведующей хозяйством. И тут Ксавьер втянулся в разговор по-настоящему: по его словам, он был знаком с Мегдой уже больше тридцати лет. Алессандре стало неловко: она чувствовала себя какой-то фрейлиной. Однако напротив нее, позади Ксавьера, стоял Рауль, и видно было, что он вежливо заинтересован в этой никак не относящейся к нему беседе. Алессандра терпеливо вдохнула и напомнила себе, что готова сколько угодно стоять в очереди, главное — добраться до автомата и сорвать джекпот.

Зазвонил телефон. Алессандра стояла ближе всех, но отвечать не стала: она еще не представилась Ксавьеру! Она мысленно попросила Эди услышать телефон и понять, что это ей нужно взять трубку. Однако девушка все еще общалась с Ксавьером, а Лизбет наградила Алессандру недовольным взглядом: она не любила, когда на звонок отвечали дольше, чем через два гудка. Женщине ничего не осталось, кроме как вернуться за стойку и поднять трубку.

Звонила секретарша мистера Иануччи, который должен был заселиться позже днем. Она хотела подтвердить бронирование номера с видом на бассейн на две ночи. Алессандра ответила, что все подтвердила. Разве мистер Иануччи не получил письмо об этом по электронной почте? С другой стороны, он, скорее всего, был слишком занят, чтобы его открыть.

— Будем рады видеть мистера Иануччи в нашем отеле, — сказала Алессандра — возможно, чуть громче, чем нужно. Пусть Ксавьер услышит ее навыки общения по телефону и поймет, что хоть кто-то работает, пока остальные подлизываются к нему!

Как только Алессандра повесила трубку, Лизбет обратилась к Ксавьеру:

— Давайте я покажу вам комнату отдыха.

Эди вернулась за стойку, Зейк и Рауль направились на свои места.

— Рад был с вами познакомиться! — сказал Ксавьер.

Но ведь он еще не представился Алессандре! А как же то адресованное ей одной письмо? Женщина подождала еще секунду и затем с редким чувством отчаяния направилась в комнату отдыха вслед за Ксавьером и Лизбет.

Ксавьер стоял у пинбольного автомата.

— Ого, это же Hocus Pocus! В семидесятые я однажды проводил лето в Америке и как раз играл на таком автомате. Я жил с тетей и дядей в Каспере, штат Вайоминг. У дяди там было ранчо, и в местном баре стоял пинбол.

Алессандра и сама много играла в пинбол этим летом. Он напоминал ей собственные подростковые годы: такой же автомат стоял в пиццерии в районе Хейт-Ашбери, куда они часто ходили с Даффи. Но сейчас, хоть запрос в друзья от Даффи гнил на «Фейсбуке»^◊ Алессандры, было не время думать о ней.

Ксавьер нажал на кнопки по бокам автомата, и флипперы звонко щелкнули. Мужчина повернулся к Лизбет:

— У вас, случайно, нет монеты в двадцать пять центов?

Алессандра кашлянула.

— У меня есть, сэр.

И Ксавьер, и Лизбет обернулись в ее сторону. Алессандра ожидала, что Лизбет разозлится на нее: ее же никто не приглашал в комнату отдыха. Однако женщина лишь улыбнулась и заговорила откуда-то взявшимся неестественно бодрым голосом: