1Q84. Тысяча Невестьсот Восемьдесят Четыре. Книга 1. Апрель–июнь - Мураками Харуки

– Делиться будем? – предложила Аюми.

– Не вопрос,- согласилась Аомамэ.- И на закуску – креветок во фритюре, одну порцию на двоих, берем?

– Класс! – кивнула Аюми.

– Если уже выбрала, меню лучше закрыть,- подсказала Аомамэ.- Иначе официант до скончания века не подойдет.

– И то верно…

С явным сожалением Аюми закрыла меню и вернула на стол. Тут же словно из воздуха появился официант и принял заказ.

– Всякий раз, как закажу что-нибудь в ресторане, тут же боюсь: а может, я заказала не то, чего на самом деле хотела? – сказала Аюми, когда официант исчез.- У тебя не бывает такого?

– А чего тут бояться? Это же просто еда. От такой ошибки ни черта в твоей жизни не изменится.

– Да понятно,- вроде как согласилась Аюми.- Но меня почему-то на этом заклинивает. Причем с самого детства. Только закажу что-нибудь, сразу жалею: «Эх, зачем мне эта котлета? Лучше бы креветок взяла!» А ты, наверно, и в детстве сразу знала, чего тебе хочется?

– У меня было не совсем обычное детство. Никаких ресторанов. Вообще. Сколько себя помню, всегда ела дома. И пока совсем не выросла, ни разу не довелось сесть за столик, раскрыть меню и выбрать, что хочется. День за днем молча ела, что дают. И пожаловаться не могла, если мало или невкусно. Да и сейчас по большому счету разносолами не увлекаюсь.

– Да ты что? – с интересом протянула Аюми.- Вот, значит, как? Я, конечно, твоих обстоятельств не знаю, но… верится с трудом. По крайней мере, держишься ты так, будто во французских ресторанах чуть ли не с колыбели.

Спасибо Тамаки, подумала Аомамэ. Как держаться в дорогущих европейских заведениях, как сочетать блюда, чтобы не попасть впросак, как заказывать вино, выбирать десерт, разговаривать с официантами, как не запутаться в бесконечных ложках-вилках-ножах,- всем этим премудростям до мельчайших нюансов Аомамэ научилась у Тамаки. А также тому, как ориентироваться в безбрежном океане платьев, бижутерии и косметики. Для Аомамэ все это было в диковинку. А Тамаки выросла в элитных кварталах Яманотэ. Ее родители, известные представители столичного бомонда, тщательно следили за манерами, стилем одежды и воспитывали дочь в атмосфере элитарности с ранних лет. Еще старшеклассницей Тамаки посещала банкеты, светские рауты и прочие «взрослые» мероприятия. А у нее все эти «ноу-хау», в свою очередь, с жадностью перенимала Аомамэ. Что и говорить, без такой прекрасной подруги и наставницы, как Тамаки, Аомамэ выросла бы совсем другим человеком. До сих пор ей то и дело чудилось, будто Тамаки не умерла, а продолжает жить у нее внутри.

Аюми поначалу держалась скованно, однако после нескольких глотков вина расслабилась.

– Знаешь, у меня к тебе вопрос,- сказала она.- Не захочешь – можешь не отвечать. Но я все-таки спрошу. Только обещай, что не рассердишься, ладно?

– Ладно, сердиться не буду.

– Вопрос, конечно, странный, но я ведь не из дурных побуждений спрашиваю, ты пойми… Просто мне интересно. А некоторые сразу начинают злиться.

– Не волнуйся, я не разозлюсь.

– Правда? Те вон тоже так говорили, а потом злились.

– Все в порядке. Я не из таких.

– Ну, слушай… Вот у тебя в детстве было такое, чтобы взрослые мужчины занимались с тобой чем-нибудь странным?

Аомамэ покачала головой.

– Нет, такого не помню. А что?

– Да так, любопытно. Ну и хорошо, если не было…- ответила Аюми. И тут же сменила тему: – А скажи-ка, до сих пор у тебя получалось подолгу встречаться с парнем? То есть серьезно, по-настоящему?

– Нет.

– Что, вообще ни с кем?

– Вообще,- сказала Аомамэ. И, чуть замявшись, добавила: – Я вообще до двадцати шести в старых девах ходила.

На несколько секунд Аюми потеряла дар речи. Положила на край тарелки вилку с ножом, промокнула салфеткой губы и недоверчиво прищурилась.

– Такая красавица, как ты? В жизни бы не поверила!

– А меня это как-то не интересовало.

– Что не интересовало? Мужчины?

– У меня уже есть любимый человек,- пояснила Аомамэ.- Когда нам было десять лет, он мне так понравился, что я даже пожала ему руку.

– Значит, в десять лет ты влюбилась в мальчика. И это все?

– И это все.

Аюми снова взялась за приборы и в глубокой задумчивости отрезала кусочек креветки.

– И что же? Где этот парень теперь? Чем занимается?

Аомамэ покачала головой.

– Не знаю. Мы проучились вместе третий и четвертый класс в Тибе, а потом моя семья переехала в Токио, и школу пришлось сменить. С тех пор мы с ним ни разу не виделись и не общались. Если он еще жив, ему сейчас должно быть двадцать девять. Осенью, кажется, тридцать исполнится.

– То есть ты даже не пыталась выяснить, где этот человек сейчас живет и что делает? Насколько я знаю, устроить такую проверку – раз плюнуть!

Аомамэ снова покачала головой, на сей раз – еще категоричнее:

– Нет, все эти проверки не по мне.

– Странно! Я бы на твоем месте давно все вверх дном перевернула и вычислила, где он да что с ним. Если уж так его любишь – найди его и скажи прямо в лицо: люблю, мол, и жить без тебя не могу.

– Как раз этого я делать не хочу,- отозвалась Аомамэ.- Я просто мечтаю когда-нибудь нечаянно увидеться с ним опять. Скажем, столкнуться на улице или встретиться в одном автобусе…

– Роковая встреча?

– Ну, можно и так сказать,- кивнула Аомамэ и пригубила еще вина.- Вот тогда я и смогла бы ему открыться. И сказать, что, кроме него, никогда никого не любила.

– Это, конечно, звучит до ужаса романтично,- произнесла Аюми скептически.- Только вероятность такой встречи, мне кажется, близка к нулю. Не говоря уж о том, что вы уже двадцать лет не встречались. Да мало ли в кого он превратился? С чего ты взяла, что узнаешь его на улице?

Аомамэ в очередной раз покачала головой.

– Как бы он ни изменился, его я узнаю сразу. Без вариантов.

– Ты уверена?

– Да.

– То есть ты продолжаешь ждать судьбоносной встречи?

– Ну да. И разгуливаю по городу в ожидании.

– Вот как? – якобы удивилась Аюми.- И это не мешает тебе трахаться с другими мужчинами? Начиная с двадцати шести лет.

Аомамэ задумалась на несколько секунд.

– Это все пройдет,- наконец сказала она.- Ничего не останется.

Между ними повисла тишина. Обе занялись едой. Пока наконец Аюми не сказала:

– Извини за расспросы, но… В двадцать шесть лет с тобой случилось что-то не то?

– В двадцать шесть лет,- ответила Аомамэ,- со мной случилось то, что перевернуло всю мою жизнь. Но здесь и сейчас об этом говорить не стоит. Прости.

– Ну и ладно,- сказала Аюми.- Не обижаешься, что я такая любопытная?

– Нисколечко.

Принесли первые блюда. Каждая молча съела свой суп. Когда официант забрал тарелки и ложки, они продолжили беседу.

– Но разве ты не боишься? – спросила Аюми.

– Чего именно?

– Ну как же. А может, вы с ним уже никогда-никогда не встретитесь? То есть я, конечно, от всей души тебе этой встречи желаю. Ну а вдруг ее просто не произойдет? Или, хуже того, встретитесь – а он на ком-то женат? И у него уже два ребенка? И ты останешься на всю жизнь одна. Неужели не боишься?

Аомамэ уставилась на красное вино в бокале.

– Может, и боюсь. Но у меня, по крайней мере, есть тот, кого я люблю.

– Даже если он не любит тебя?

– Пока любишь кого-то всем сердцем – хотя бы одного человека,- в твоей жизни еще остается надежда. Даже если вам не суждено быть вместе.

Аюми надолго задумалась. Появился официант, подлил вина в бокалы. Сделав еще глоток, Аомамэ мысленно согласилась с Аюми. Нужно быть полным кретином, чтобы жаловаться на такое восхитительное вино.

– Классно формулируешь! – наконец сказала Аюми.- В корень смотришь.

– В какой еще корень? – пожала плечами Аомамэ.- Что думаю, то и говорю.

– У меня тоже был парень,- призналась Аюми.- На три года старше. Как только я окончила школу, он стал моим первым. Но сразу после этого начал путаться с другими девчонками. А меня словно на помойку выбросил. Как же было хреново! В итоге я, конечно, его послала, но до сих пор в себя прийти не могу. Этот член на ножках трахает все, что движется. Вообще без тормозов. Угораздило же втрескаться в такого кобелину!