Двенадцать рождественских свиданий - Бейлисс Дженни

– Разве не мило? – вздохнула Кейт.

Эвелин кивнула.

– Его матери понравилось бы, как он управляется с ее заведением, – с любовью в голосе сказала она.

Когда Мэтт был моложе, он не всегда ценил поддержку Эвелин, равно как и ее критику (Эвелин не отличалась особой деликатностью), но за последние десять лет на День матери она всегда просыпалась с поздравительной открыткой в почтовом ящике и букетом цветов у порога. Из ее дня рождения он делал ужасно важное событие, с продуманными подарками и особыми угощениями, которые Эвелин нечасто покупала, но все знали, что втайне она их очень любит.

– Пирожок с начинкой, Эвелин? – промычал Мэтт, дожевывая пирожное.

Он протянул им тарелку. Рука Эвелин зависла над ней, пока она выбирала.

– Не разговаривай с набитым ртом! – отрезала она.

Мэтт улыбнулся.

– Ладно, я пойду, – сказала Кейт. – Сколько с меня?

– Будто ты тут когда-то платишь, – усмехнулся Мэтт. – Сделай мне еще пирожных, как будет возможность. Я тебе заплачу за все разом.

– Без проблем, – ответила Кейт.

Когда она закрывала за собой дверь кафе, играла песенка “Wonderful Christmastime” Пола Маккартни.

Воздух был свежим и чистым, двойной эспрессо в сочетании с ним оказал на Кейт желаемый эффект. Небеса, похоже, готовы были разразиться новой порцией снега. Кейт прошла Гончарным переулком и сфотографировала его, пока освещение позволяло, а затем двинулась к отцу, но его не оказалось дома. Наверное, пошел к ней и сейчас копается в саду, решила Кейт. Догадка подтвердилась.

Она разлила по тарелкам суп, пока отец отряхивал ботинки снаружи. Сняв пальто и перчатки, они сел за стол. В углу потрескивал камин, и Мак обхватил руками тарелку, чтобы согреть их.

– Как там мама? – спросил он.

– Ты правда хочешь знать?

– Мы были женаты тридцать четыре года. Когда так долго заботишься о ком-то, сложно выбросить человека из жизни, когда он уходит.

– Она нормально. Сейчас на Барбадосе.

– Барбадос, боже мой! – воскликнул отец. – Отдыхает?

– В командировке, – объяснила Кейт. – Продает там яхту, и владелец разрешил ей остаться там на Рождество.

– Ничего себе! Вот это жизнь, а? Ну и хорошо. Я рад, что у нее все в порядке.

– Эх, папа. Ты хороший человек. Лучше, чем я. Не уверена, что стану такой всепрощающей, – вздохнула Кейт.

Отец улыбнулся.

– Правда? А как насчет Мэтта?

– А что насчет него? – удивилась Кейт.

– После вашей ссоры, я думал, вы никогда не заговорите снова. И посмотри на себя сейчас! Лучшие друзья, живете в одной деревне, ты печешь для его…

– Ну, это не одно и то же, правда? – возразила Кейт. – Мы не были в браке, и у нас нет детей.

– Верно. Но твои чувства к нему были… – Он запнулся, подыскивая правильное слово. – Сильными, – произнес он наконец. Заметив, что Кейт ёрзает на стуле, Мак сменил тему: – Я знаю, что твоя мама не ангел.

– Не ангел? – Кейт вздохнула. – Это еще мягко сказано!

– Она была недовольна своим положением.

– Ее поведению нет оправдания. Не знаю, почему ты все это терпел. Я бы вышвырнула ее из дома после первого романа.

Ее отец нахмурился, и Кейт пожалела о сказанном. Она всегда боялась, что он снова может впасть в депрессию.

– С таким человеком, как твоя мама, всегда надеешься, что характер изменится. Каждый раз, когда они возвращаются, то клянутся, что такого никогда больше не повторится, и так хочется в это верить, господи!.. – Он умолк, упершись взглядом в стену позади Кейт, и она поняла, что мысли отца блуждают где-то далеко отсюда. Но вот он моргнул и вернулся к реальности, с улыбкой посмотрев на Кейт.

– Возможно, Джерри наконец удалось приручить ее, – сказал он. – Желаю ему удачи. Она ему пригодится.

Экран телефона Кейт засветился – сообщение от Мэтта.

Пять свиданий Рождества

С геем я потанцева…

В баре в слюни напива…

На пожарном покаталась,

 По-вегански прорыдалась,

У кафешки настоялась.

Кейт покачала головой и напечатала ответ.

Опять твои шуточки. Может, забросишь ресторанный бизнес и будешь сниматься в комедиях?

Затем она убрала телефон в ящик комода.

– Этот человек – проклятие моей жизни.

– Мэтт? – уточнил Мак.

– А кто же еще.

– Он привнес в твою жизнь изюминку.

– Изюмину, – поправила его Кейт. – Изюмищу!

Кейт часто чувствовала, что в глазах Мака Мэтт непогрешим. Мак заменял ему настоящего отца, которого никогда не было рядом, когда Мэтт был ребенком. Хотя Кейт и подозревала, что это не альтруистический жест и, скорее, связано с тем, что сам Мак имел только дочь, мало интересовавшуюся футболом и крикетом. Иногда, по воскресеньям, когда мать Мэтта была занята выпечкой или читала книгу, Мак брал его на крикет, а иной раз они и сами разыгрывали подачи. Отец прикладывал усилия, чтобы заинтересовать крикетом Кейт, но безрезультатно, потому он переключился на Мэтта. А дочь вовсе не жалела, поскольку это делало отца счастливее, а ей позволяло держаться подальше от трибун.

– Мне нравился Дэн, – сказал Мак, не желая спорить. – Хороший парень. Деловой. Сделал нам замечательные клумбы в саду. Вы двое выглядели очень гармонично вместе. Но…

– Без блеска? – закончила Кейт.

– Точно. И этот мне тоже понравился. Как там его звали? Ты отправляла мне фото из Марокко.

– Аарон, – вспомнила Кейт.

– Да, он. Уверен, что он и тебе нравился. Но не смог заставить тебя светиться изнутри.

– Пап, я не ищу сияния, – возразила Кейт. – У меня серьезная миссия взрослой женщины – найти подходящего разумного партнера без капли самовлюбленности, который был бы добр ко мне…

– Ты снова пересматривала «Гордость и предубеждение»?

– Возможно.

Они доели суп с крутонами в теплом молчании, а снаружи снова сыпал снег. После обеда отец помог ей с посудой, а она ему с овощами. Папа отобрал несколько для себя, еще несколько для Эвелин, а остальное оставил Кейт.

– Еще кое-что я не выкапывал, пусть дозреет к рождественскому обеду, – сказал он, уходя. На улице валил густой снег, и его следы между грядок уже почти занесло.

– Пап, – спросила Кейт, – а ты когда-нибудь задумывался над тем, чтобы начать все сначала? Ну, ты понимаешь, встретить кого-то?..

– Конечно, – ответил Мак, загадочно подмигнув ей.

* * *

Кейт работала с набросками, пока не стало настолько темно, что даже при зажженном свете оттенки цветов было не разобрать. Тогда она вымыла кисти и разложила прижатые бумагой цветы на столе к следующему утру. Под ними поместила иллюстрированную сокровищницу детских стихов. Это была толстая потрепанная книжка, сохранившаяся от бабушки. В детстве Кейт часами рассматривала изображения рубиново-красных мухоморов и фей, прячущихся в цветах. Теперь собиралась использовать их как источник вдохновения для своей весенней коллекции.

Зазвонил телефон.

– Знаю, ты будешь меня ненавидеть, – раздался голос Лауры.

– Почему? Что ты натворила?

– Бена уволили с работы. Я не могу пойти с тобой вместе на «Свидание с друзьями». Мне очень жаль.

Кейт была очень разочарована, но вслух, конечно же, сказала:

– Все в порядке. У меня как раз много работы навалилось. Наверное, я пропущу это свидание.

– Нет, ты не можешь пропустить! – воскликнула Лаура, – Иначе я буду чувствовать себя просто ужасно. Ты же хочешь посетить все двенадцать, правда? А это свидание может оказаться тем самым! Кроме того, ты вложила приличные деньги и должна выжать из этого максимум.

Лаура была права: ей действительно следовало извлечь всю пользу, так как пришлось заплатить за мероприятие бешеные деньги, и, честно говоря, трата оказалась довольно ощутимой.