Кот Боб: во имя любви - Боуэн Джеймс

— Так это будет какая-то специальная книга? — спросил он меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, это будет альбом с фотографиями или детская книга? О чем именно она будет?

— Это история о том, как мы с Бобом встретились, — объяснил я, — и как помогли друг другу.

Отец выглядел слегка смущенным.

— А про нас с мамой там будет? — спросил он.

— Возможно, — ответил я. — Но не волнуйся, единственным плохим персонажем буду я.

— А это надолго? — продолжил он. — В смысле, ты будешь теперь писать?

— Нет, — признался я. — Я не собираюсь становиться следующей Роулинг, пап. Каждый год выходят тысячи книг, и только несколько из них становятся бестселлерами. Вряд ли история об уличном музыканте и его бездомном рыжем коте станет одной из них. Это неплохой источник дохода, и все.

— Это еще одна причина быть осторожным с этими деньгами, — сказал он.

Конечно, он был прав. Но когда он принялся читать лекцию об инвестициях и способах накопления, я полностью отключился.

Глава XX. Смех и слезы

Жизнь с Бобом многому меня научила. От него я узнал больше, чем от любого человека, с кем мне приходилось сталкиваться. Я узнал, что такое настоящая ответственность, дружба, самоотверженность. Он также дал мне представление о том, чего, как я думал, я никогда не постигну, — о родительском долге.

Я понял, что отцовство связано прежде всего с тревогами. Жизнь с Бобом всегда была одной сплошной чередой волнений: я должен был заботиться о его здоровье, смотреть за ним, когда мы выходим на улицу, следить, чтобы он был в тепле и накормлен.

Это на самом деле перекликалось с тем, что мой отец сказал мне, когда наши отношения испортились: в то время я как раз сидел на наркотиках, и мои родители сходили с ума от беспокойства.

— Ты понятия не имеешь, как родители переживают за своего ребенка, — говорил он. — Это очень эгоистично с твоей стороны — не давать знать о себе.

Тогда мне было все равно. Однако с тех пор, как у меня появился Боб, я понял, что имел в виду отец. Я бы хотел повернуть время вспять и унять их печаль.

Это была плохая сторона отцовства. Хорошая же заключалась в том, что оно принесло много радости в мою жизнь, а этого не случалось уже очень давно. Боб научил меня быть счастливым. С ним я улыбался даже в самых нелепых ситуациях.

Однажды в субботу днем раздался стук в дверь. Я открыл и увидел парня, который жил в квартире напротив.

— Привет, — сказал он. — Я просто хотел сказать, что здесь твой кот.

— Это, наверное, чей-то еще. Мой дома, — ответил я и, обернувшись, заглянул в гостиную. — Боб? Ты где?

Там никого не было.

— Нет, я уверен, что это он. Рыжий такой, да?

Я вышел в коридор и увидел, что Боб сидит неподвижно на шкафу на лестничной площадке и, прижавшись мордой к окну, смотрит на улицу.

— Он уже довольно долго тут сидит. Я заметил его раньше, — добавил парень и пошел к лифту.

Боб посмотрел на меня так, будто я был величайшим в мире обломщиком. Он как будто говорил: «Давай поднимись сюда и насладись видом вместе со мной. Это действительно интересно».

У нас в гостях как раз была Бэлль. Она делала сэндвич на кухне.

— Это ты выпустила Боба? — спросил я. — Не могу понять, как он выбрался в коридор и забрался на шкаф.

— Примерно час назад я выходила выбросить мусор, — задумчиво произнесла Бэлль. — Наверное, он выскользнул вместе со мной, а потом где-нибудь спрятался. Иногда мне хочется знать, что у него на уме.

Я, не удержавшись, громко рассмеялся: мне бы тоже хотелось это знать.

Больше всего Боб любил наблюдать за прохожими. Он постоянно сидел на подоконнике в кухне и смотрел, что происходит внизу, словно страж.

Он следил за людьми, которые входили и выходили из нашего дома. Когда кто-то покидал здание, Боб вытягивал шею и сидел так до тех пор, как человек не исчезал из виду. Я нашел это очень занимательным — такое ощущение, будто он знал всех тех, кто ходил этой дорогой.

Он замечал какого-нибудь прохожего и как будто говорил: «Да, хорошо, я знаю, кто ты» или «Быстрее, ты опаздываешь на автобус». Иногда он казался взволнованным: «Подожди, я тебя не знаю!» или «Куда ты идешь? Тебе никто не разрешал. Вернись!»

Боб также любил играть в прятки. Я постоянно находил его в каких-нибудь углах и щелях. Особенно он любил те места, где было тепло.

Однажды вечером я пошел принимать ванну перед сном. Легко толкнув дверь локтем, я почувствовал нечто странное. Она поддалась не так легко, как обычно, а потребовала немного большего усилия.

Я выбросил это из головы и включил воду. Затем посмотрел в зеркало… и тут заметил какое-то движение на двери среди полотенец, висевших на вешалке. Это был Боб.

— Боже, как ты туда забрался? — спросил я, засмеявшись.

Я догадался, что сначала он влез на стеллаж у двери, а затем прыгнул на полотенца. Ему было неудобно, и он, казалось, вот-вот сорвется, однако выглядел он при этом довольным.

Еще одной его забавой было прятаться среди одежды, которая сохла на раме для белья. Ее я расставлял в ванной, особенно зимой. Сколько раз случалось так, что, находясь в ванной, я вдруг замечал, что одежда шевелится. Боб раздвигал ее, точно занавески, и на его морде было выражение типа: «Бу-у-у». Ему это казалось смешным.

Боб любил сидеть перед экраном телевизора и компьютера. Он мог часами смотреть программы о животных или лошадиные бега. Поэтому, когда мы однажды днем проходили мимо нового магазина «Apple» на Конент-Гарден, я решил побаловать его. Там было полно мерцающих ноутбуков и компьютеров, ни один из которых я не мог себе позволить. Но в «Apple» мог зайти кто угодно. И мы зашли.

Несколько минут мы играли на компьютере, лазили в Сети и смотрели видео на YouTube, а затем Боб приметил экран с заставкой в виде аквариума, там плавала разноцветные экзотические рыбы. Я понял, почему они привлекли его: они были очень красивые.

Я подвел его к огромному экрану, чтобы он полюбовался зрелищем. Это было забавно. Он следил за какой-нибудь одной рыбкой, пока она не исчезала. Тогда он бросался за экран в надежде обнаружить рыбку там. Затем возвращался и следил уже за другой рыбкой.

Так продолжалось несколько минут до тех пор, пока я не обнаружил, что вокруг одной из лап Боба обмотан белый кабель. Он тянул его, а вместе с ним и огромный пульт.

— Боб, что ты делаешь? — воскликнул я.

Несколько работников, стоявших поблизости, рассмеялись.

— Он звезда, да? — сказал один из них.

— Если он что-нибудь сломает, я боюсь, вам придется заплатить за это, — сказал старший член команды «Apple».

Приняв во внимание цены на продукцию в этом магазине, я не стал тратить время на бесполезный спор и убрался оттуда.

Глава XXI. Радость Боба

В начале нашего знакомства Боб ненавидел спускаться по эскалатору и на лифте в метро, и особенно сильно ему не нравились толпы людей в час пик. Однако за годы он поборол эти страхи… и теперь иногда даже шалил. У Боба даже есть собственный проездной, который ему выдали на станции «Энджел».

Теперь он путешествовал так же, как и любой другой житель Лондона, спешащий по своим делам. Он бегал по туннелям, держась около стены для безопасности. Выходя на платформу, он останавливался за желтой линией и спокойно реагировал на приближающийся поезд, несмотря на шум. Затем он терпеливо ждал, когда откроются двери, неторопливо заходил в вагон и искал свободное место.

Даже самые угрюмые пассажиры расплывались в улыбке при виде Боба. Они снимали его на камеру в мобильном телефоне и затем шли на работу — радостные! Жизнь в Лондоне тяжела, и мне приятна мысль о том, что мы хоть немного облегчаем ее людям.