Отель «Нантакет» - Хильдебранд Элин
У Эди аж челюсть упала. Она посмотрела на Зейка, потом на Адама, но, судя по всему, те ожидали, что она что-нибудь придумает.
— Это и есть Даг? — пробормотала Эди.
Лицо Кимбер просветлело.
— Он самый. В минивэне я надела на него намордник, и он этому не очень рад. Он мирный домашний пес, вы не подумайте. Просто нервничает, когда вокруг много незнакомых людей.
«Нервничает, когда вокруг много незнакомых людей. И зачем привозить его в отель, где таких людей тьма тьмущая?!»
На лбу Эди выступил пот. Если ты проводишь лето на Нантакете с детьми и собакой, нужно снимать дом. Почему Кимбер Марш просто не сняла дом? Возможно, она смотрела предложения в последний момент, и все подходящее уже разобрали. А может, ей хотелось не заниматься делами по дому, а отдыхать у бассейна, ходить в оздоровительный центр и чтобы при этом в номере убирался кто-то другой. Причины могли быть разными, но ясно было только одно: Эди было просто необходимо поговорить с Лизбет. Она не осмелилась посмотреть, как отреагировала Алессандра.
— Пожалуйста, отведите мисс Марш и детей в номер, — попросила Эди Адама. — Я позвоню Лизбет.
— А питбуль? Его тоже отвести? — спросил Зейк.
В голове Эди пронеслись возможные картины: Даг заберется на роскошную белоснежную постель, будет жевать канаты и каркас из корабельной древесины, драть когтями белые занавески, метить коврики от фирмы Annie Selke. По спине Эди побежали мурашки. Так вот почему семье Марш не разрешили остановиться в «Фарэвее»! Дело было не в отсутствии карты, а в собаке!
— Можешь немного подождать с ним на улице? Я поговорю с Лизбет, хорошо?
Зейк, кажется, огорчился. Питбулю очень хотелось пойти с семьей, но парень вышел вместе с ним за дверь. Эди посмотрела на Алессандру, и та ответила ей ледяным взглядом. Судя по всему, помогать она не собиралась. Что ж, ладно.
Эди удалилась в кабинет и попробовала снова позвонить Лизбет — на этот раз удачно.
— Лизбет, здравствуйте! К нам только что заселились без бронирования! Женщина по имени Кимбер Марш и двое детей. Они хотят остаться на все лето и будут платить наличными.
— Она хотя бы дала тебе номер карты? — спросила Лизбет.
— Она в процессе развода, и обе ее карты заблокированы. Она сказала, что прямо сейчас заплатит нам за первую неделю, плюс пятьсот долларов на непредвиденные расходы…
— О нет, Эди!
И только сейчас Эди поняла, насколько нелепо это все звучало. А ведь она только начала!
— Я заселила ее в люкс-номер сто четырнадцать по сниженной цене, потому что он пустовал…
— По сниженной цене? На все лето? Эди, пожалуйста, скажи, что ты шутишь.
— Но эти семейные люксы никто не бронировал.
— Позже в них кто-нибудь заселится. И мы потеряем часть дохода за одиннадцать недель.
Эди все сделала не так. Если бы это был сценарий, который они разыгрывали в университете, ей бы только дали советы о том, что можно в следующий раз сделать лучше. Но здесь, в настоящем отеле, Эди могли уволить, а она даже не дошла до худшей новости.
— А еще у них есть питбуль. По имени Даг.
— Что?! — воскликнула Лизбет.
Эди мысленно распрощалась с премией в тысячу долларов за эту неделю.
Глава 6. Скелеты в шкафах
Грейс провела сотню лет в качестве призрака и за это время отлично развила эмоциональный интеллект. Ее впечатление о людях (почти) всегда оказывалось верным. Грейс могла и предчувствовать неприятности — для нее они были словно фальшивая нота в песне или подкисшее вино. Да, Грейс заинтересовало нежданно прибывшее семейство Марш, но, взглянув на мать, она будто увидела предупреждающий знак. Кимбер Марш что-то скрывала. Дети же, с другой стороны, были невинными ангелочками, настолько милыми и странноватыми, что Грейс захотелось обнять их.
Дети с радостными криками побежали в чудесную детскую номера сто четырнадцать, и пес трусцой последовал за ними. Мальчик, Луи, забрался по лестнице на верхний ярус ближайшей к двери кровати, а затем перелез на другую по веревочному мосту. Девочка, Ванда, устроилась на качелях в форме яйца и открыла детский детектив. Питбуль, Даг, остановился на самом пороге комнаты, поднял напоминающую небольшую бочку голову и заскулил.
«О нет», — подумала Грейс. Как и большинство животных, пес чуял ее.
— Дагги, что случилось? — спросила Ванда. — Иди к нам!
Грейс полетела взглянуть, как дела в спальне. Кимбер Марш как раз проводила пальцем по корешкам книг на одной из полок. Грейс даже решила, что она довольно милая, когда улыбается. Однако зеленые с синим волосы смотрелись как-то странно. И казалось, что-то еще было не так.
Кимбер открыла мини-бар и достала пачку крекеров, упаковку копченого паштета из голубой рыбы и (что ж, в Гренландии уже вечер) бутылку клюквенного пино-гри местного производства. Она налила себе бокал вина, зачерпнула крекером паштет и отправила в рот. Грейс простила ей неаккуратные манеры: женщина была очень худой и, наверное, ужасно проголодалась. Затем Кимбер взяла в руки планшет с прикроватной тумбочки, и комната наполнилась музыкой. Играла песня Home Sweet Home от Mötley Crüe — Грейс не слышала ее с начала девяностых.
Кимбер отправилась в ванную комнату, прихватив предметы личной гигиены. Грейс с осторожностью последовала за ней: приходилось избегать зеркал. Вдруг у Кимбер было, как говорили в конце девяностых, шестое чувство и она видела умерших?
Женщина оглядела ванную, понюхала свечу с ароматом амальфитанского лимона и мяты от фирмы Nest, включила подсветку у зеркала и подмигнула своему отражению. «Зачем?» — подумала Грейс. В какой ситуации человек подмигивает сам себе? Может, Кимбер провернула какую-то аферу? Может, у нее не было ни пенни за душой, а она сумела устроиться в такой роскоши с детьми и собакой?
Кимбер вернулась в спальню, съела еще один крекер, а затем вытащила из огромной кучи багажа красную спортивную сумку. Она открыла ее, и Грейс увидела целую гору толстых пачек купюр. «Так она не лгала насчет денег!» — подумала девушка.
Кимбер принялась складывать деньги в сейф, стоявший в гардеробной, и тут в дверь кто-то постучал. Женщина напряглась и на цыпочках вышла в гостиную. Она осторожно посмотрела в глазок и с облегчением улыбнулась. Пришел Зейк, парень, в которого влюбилась Грейс (ох!), и принес одну из шахматных досок с мраморными фигурами из тех, что стояли в холле.
— Эди сказала, Луи потерял свой набор шахмат. Она решила, что собственная доска в номере его порадует.
— Спасибо! Вы так внимательны! — улыбнулась Ким и подняла палец. — Давайте я вам как-нибудь отплачу.
— Не стоит! Нам только в радость, — ответил Зейк.
Лизбет как раз закончила экскурсию по отелю для пары из Сиракьюса — супруга сказала, что у нее было «неплохое» число подписчиков в «Инстаграме»◊, и Лизбет надеялась, что благодаря ей об отеле узнает больше людей. С начала дня она ни разу не присела (и кто просил ее надевать сандалии на шпильках?!), но после рассказа Эди о новоприбывшей семье из номера сто четырнадцать Лизбет направилась прямиком в свой кабинет. Она рухнула в кресло, думая только о том, что Лапушку Эди в первый же рабочий день обвела вокруг пальца какая-то мошенница.
Пришло время заглянуть в номер сто четырнадцать.
Прихрамывая, Лизбет прошла по коридору и постучалась в дверь. На ее лице была настолько фальшивая улыбка, что аж голова болела.
Ей открыла Кимбер Марш. Хорошо хоть Эди предупредила Лизбет о цвете ее волос — он был ошеломляющим.
— Здравствуйте, мисс Марш. Я Лизбет Китон, управляющая отелем.
— У вас здесь так красиво, — ответила Кимбер. — Дети словно в раю.
Лизбет собиралась держаться твердо, но, когда из детской тихонько вышли двое светловолосых малышей в круглых очках, она не могла не смягчиться. У девочки в руках была книга, а у мальчика — белая шахматная королева.
