Снежок - Леттс Элизабет
Для школы Нокс подобное внимание к спорту и в частности к верховой езде не было чем-то уникальным. Многие женщины-преподаватели конца XIX – начала XX столетий учились в школах физического воспитания и впоследствии ввели спорт как элемент обучения в собственных школах. Шарлотта Хексалл Ноланд, основательница Фокскрофта, частной школы для девочек в Вирджинии, известной благодаря обучению верховой езде, училась в школе физического воспитания Сарджент в Гарварде. М. Кэрри Томас, другая поборница женского образования, построила спортзал в Балтиморе, когда основала школу Брин-Мор в 1884 году. В XIX веке полагали, что академическое образование, аналогичное мужскому, направляет энергию в мозг женщины за счет ее репродуктивных органов, что приводит к их заболеваниям. Веря в то, что женщина должна быть и здоровой, и образованной, многие преподаватели включали физкультуру в свои образовательные программы и часто отдавали предпочтение именно верховой езде.
Она учила грации, уверенности и манере держаться и в то же время была полезна для здоровья и обеспечивала прогулки на свежем воздухе. В женских школах практиковались и другие виды спорта, но ни один из них не был одновременно таким требовательным, таким веселым и дающим такое ощущение свободы, и уж точно у девочек не было шанса поучаствовать в чем-то еще столь же захватывающем, энергичном и опасном. Верховая езда в то время была так же популярна и у мужчин, и в этом виде спорта женщины могли чувствовать себя равными им. Женщины надевали брюки и сапоги вместо платьев, пачкались и иногда падали, что приводило к растяжениям, ушибам и переломам. Верховая езда была уникальным видом спорта для женщин – женственным и социально приемлемым, но в то же время увлекательным и рискованным.
В школе Нокс занятия верховой ездой позволяли девочкам избегать вездесущего надзора. Некоторые девочки, такие как Венди Плам, чей отец был отличным наездником, а брат – членом олимпийской команды США по конному спорту, уже умели держаться в седле, придя в школу. Венди, которая обычно проводила лето на выставках лошадей, развешивая наградные ленты рядом с конюшней, посвящала свободное время в школе Нокс совершенствованию своей техники.
В конюшне Гарри де Лейера правила были не такими, как в школе. Несомненно, тот факт, что он был симпатичным молодым человеком, прибавлял курсу привлекательности. Среди строгих, серьезных старых дев мистер Ди, как его называли, выделялся – он был молод и весел. И он был мужчиной. Гарри не было дела до одежды и манер юных девушек, он просто хотел научить их держаться в седле.
Ходили слухи, что после его собеседования среди учителей, многие из которых были незамужними женщинами «определенного возраста», произошел жаркий спор о том, насколько прилично будет оставлять его одного с девочками на конюшне. Конечно, он был женат, имел детей, но он был молодым, улыбчивым и веселым, а значит – подобным удару молнии для школьного уклада. Девочки любили мистера Ди, чувствуя, что он на их стороне. Но из-за каждого угла за ним неодобрительно следила женщина в роговых очках с затянутыми в пучок волосами и немедленно вызывала его в главный корпус, едва что-то казалось ей неправильным.
Бонни Корнелиус была одной из лучших наездниц мистера Ди, помогавшей ему на конюшне, всегда приходившей одной из первых и уходившей одной из последних. Каждый день, когда девочки приходили, мистер Ди называл номер стойла. Бонни никогда не знала, на какой лошади ей придется ездить, но никогда и не имела ничего против вызова.
На узкой дорожке, которая кольцом охватывала двор конюшни, мистер Ди расставлял препятствия, чтобы лошади перепрыгивали через них. Со временем он ставил все более и более высокие препятствия. Одна за другой девочки отказывались пробовать, пока не оставались лишь самые смелые. В другие дни он сам седлал лошадь и ехал с девочками в поля в поисках естественных препятствий. Обычно инструкторы по верховой езде предпочитают стоять в центре круга, давая указания своим ученикам, но мистер Ди любил кататься вместе с ними. Мистеру Ди не говорили «нет», если не хотели расседлать лошадь, отправить ее на конюшню и вернуться к остальным девочкам в главный корпус.
Однажды Бонни каталась на одном из новых жеребцов по кличке Вождь Закат. Как и у многих лошадей, которых покупал Гарри, у него был один ужасный недостаток, почти сводивший на нет все достоинства, за счет чего Гарри и купил его по низкой цене. Вождь был чистокровной верховой лошадью с родословной, восходящей к Мэновару, но крайне норовистой и непослушной. Только Бонни умела с ним справляться. В тот день скакун был особенно беспокойным и девушка не могла заставить его слушаться. Он дергался и брыкался, не подчиняясь командам.
Мистер Ди велел ей вывести Вождя за пределы дорожки и погонять галопом по полям, чтобы тот набегался. Бонни, которая и так с трудом справлялась с ним, сказала, что не хочет этого делать. Она тут же укорила себя за это, но, к ее облегчению, Гарри лишь улыбнулся. «Хорошо, – сказал он. – Тогда я сам».
Легко запрыгнув на спину лошади, он вывел жеребца за пределы дорожки, направив в поле. Приподнявшись в стременах, Гарри позволил лошади бежать с полной скоростью – галопом. Начинающие наездники не пользуются этим аллюром, но для чистокровных верховых лошадей это нормальная скорость. Быстроногий конь несся через поле, а Гарри приник к его развевающейся гриве. Для Бонни это было потрясающее зрелище. Несколькими минутами позже Гарри замедлил бег лошади и привел ее обратно к конюшне, где стояли ученицы, завороженные этой скоростью. Вернувшись на дорожку, лошадь стала спокойной и послушной. Гарри спрыгнул и протянул поводья Бонни, улыбаясь. Его голубые глаза блестели.
«С ним нужно разговаривать по-голландски, Бонни».
Девочка робко забралась в седло, коря себя за то, что не приняла вызов. Остаток дня лошадь вела себя хорошо.
Учительницы в школе преподавали девушкам манеры и этикет, латынь и французский, однако под дружественным, но требовательным руководством мистера Ди они учились храбрости.
Жизнь научила Гарри тому, что храбрость иногда необходима. Не манеры, не воспитание, не белые перчатки и элегантное пальто, а отвага, которая понадобится для того, чтобы делать, что нужно, когда становится трудно. Гарри научился быть храбрым в раннем детстве, скача на спине галопирующей лошади и еще не зная, что эта храбрость пригодится ему, чтобы пройти мимо нацистских блокпостов. Он искренне надеялся, что этим девочкам не придется быть храбрыми под пулями и что здесь никогда не будет войны, но ни один человек из тех, что пережили ужасную войну в Европе, не мог позволить себе быть наивным.
Гарри намеревался научить девочек быть храбрыми и крепкими. Никогда нельзя знать наверняка, как обернется жизнь. В поле, за пределами дорожки, девочки почти летели, балансируя в стременах в быстром галопе, подставляя лица ветру. Ничто Гарри не любил больше, чем вести своих учениц галопом через лес и поле, скача вместе, перепрыгивая через препятствия по дороге, приноравливаясь к неровностям земли, – навыки, полезные в охоте на лис, и Гарри хотел, чтобы его ученицы владели ими. От школы можно было проехать верхом к пляжу или к Сент-Джеймсу, хотя девочек наказывали, если они самовольно покидали территорию школы.
Гарри заметил, что девочки были похожи на лошадей, – и тех и других нельзя было долго держать взаперти.
Гарри выкрикивал инструкции, перекрывая завывания холодного ветра. На дорожке он поднимал планку препятствия и восклицал: «Ты сможешь! Ты сможешь!» Он видел, как сияли глаза девушки, преодолевавшей страх.
Суровый контроль над их жизнями сделал девушек робкими. Гарри помнил дни, проведенные им в католической школе, – как он сидел на краю стула, держа спину ровно, поставив обе ноги на пол. В 1940 году, когда нацисты вторглись в Голландию, все следили за военными действиями, слушая радио. Когда пал Роттердам – а этот город находился всего в семидесяти милях, – отец пришел в школу, забрал Гарри и его братьев и отвез всю семью – его мать и двенадцать братьев и сестер – в небольшой дом с двумя комнатами в сельской местности. Они, сбившись в кучу, слушали радио, рассказывающее о продвижении нацистов к Синт-Оденроде. Пять дней спустя семья вернулась в город, оккупированный нацистами, и мир изменился навсегда. Тихо, но решительно семья Гарри оказывала сопротивление как могла. Немецкая армия реквизировала все продовольствие в районе, забирая лучшее себе и распределяя остатки среди голландского населения. Людям едва хватало пищи, и она была плохого качества. У священника, который управлял школой, закончились припасы для учеников, и он попросил отца Гарри, пивовара, поделиться зерном из того, что тот сумел припрятать. Под покровом ночи они засыпали пшено и рожь в пивные бочки и загрузили в конную повозку. Тринадцатилетнему Гарри предстояло проехать тридцать миль от дома до школы, надеясь на то, что маленький мальчик на телеге с пивом не привлечет внимания. Гарри по меньшей мере шесть раз проделал этот путь, крепко вцепляясь в поводья на блокпостах. Нацисты присматривались к нему, но пропускали, ведь он был просто тощим мальчуганом, ведущим телегу. Храбрость и управление лошадью – эти две вещи с тех пор навсегда были взаимосвязаны в сознании Гарри.
