Владимир Сорокин - Голубое Сало
– Сибирь не обеднела золотом, детка Тит. Ты доверяешь мне? – Вил посмотрел в желтые глаза Тита.
– Детка Вил, кому мне доверять, если не тебе! – вздохнул Тит и шумно высосал мозг из головы кабаненка.
– А ты, детка Кир? – Вил тронул кончиками пальцев голову жующего Кира.
– Как своей залупе! – прорычал Кир.
– Тогда положитесь на меня, – Вид медленно развернулся, скрипя колесами, и вышел с кейсом в руке.
В транспортной Вила давно ждали – восемь рабочих стояли возле готовой к спуску Большой корзины.
– Спуск! – скомандовал на ходу Вил. Рабочие подхватили его на руки, внесли в корзину, раздвинули пол и заскрипели барабанами – корзина, покачиваясь на четырех толстых канатах, стала медленно опускаться вниз. Ее спускали долго по темному сырому колодцу; раскачиваясь, Вил смотрел на каменные стены с сочащейся водой и иногда громко плевал на них. Становилось все темнее.
Наконец корзина коснулась дна. Вил с трудом вылез из нее и двинулся наощупь в темноте – туда, где поблескивал огонь. Коляска его подпрыгивала на неровностях каменистого пола, гениталии сотрясались. Света впереди стало больше, он был изумрудного оттенка. Вил дошел до каменной арки и оказался в зале, стены которого источали все тот же сдержанный зеленоватый свет.
– Приветствую тебя, детка! – раздался голос. – Раздевайся и ступай ко мне!
Появились карлики в зеленой одежде. Они раздели Вила, сняли с его руки часы, вынули из-под гениталий коляску и пригласили его сесть на ковер. Держа кейс и с трудом волоча гениталии по полу, Вил дошел до ковра и сел. Карлики быстро поволокли ковер по полу Вил сидел, полусонно глядя на интерьеры проплывающих пространств; все они были выдержаны в зеленых тонах.
Тянущие ковер карлики остановились перед темно-зеленой дверью.
Двое привратников с автоматами растворили дверные створы, Вил приподнялся и, пыхтя, двинулся вперед, толкая коленями собственные гениталии.
Великий магистр сидел на войлочной подстилке на полу маленькой и совершенно пустой комнаты, стены, пол и потолок которой были из яшмы. Великий магистр был чуть больше прислуживающих ему карликов; маленькая лысая голова его утопала в зеленой, грубо сотканной робе с капюшоном; желтоватое лицо с невыразительными мелкими чертами приветливо улыбалось Вилу
Вил тяжело опустился на колени и, изогнувшись над своей складчатой мошонкой, семь раз достал лбом прохладную яшму пола.
– Садись, детка, – тихим голосом проговорил великий магистр.
Вил сел на пол, положил на гениталии кейс.
– Все ли благополучно наверху? – спросил великий магистр.
– Слава Земле, все спокойно, великий отче, – тяжело дыша, ответил Вил.
– Ты пренебрег трапезой ради визита ко мне.
– Не дарами Земли едиными жив русский землеёб, но любовью к Матери Сырой Земле.
– Это верно, детка. Но, чтобы любить и ебать Матушку Землю Теплую, нужна энергия. Прошу тебя сердцем любящего отца, раздели со мной скромную трапезу.
– С земным удовольствием, великий отче.
Великий магистр пяткой нажал на пол; яшмовая панель с нежным перезвоном колокольчиков опустилась вниз, в стене открылся проем, из которого стали выходить карлики и ставить на пол агатовые чаши с едой и напитками.
– Здоров ли ты, детка? – спросил великий магистр.
– Слава Земле, здоров, великий отче.
– Готов ли ты к Весенней Ебле?
– Готов, великий отче.
– Стоит ли хуило твое?
– Стоит, великий отче.
– Покажи, детка.
Вил снял с гениталий кейс и положил его на пол, затем приподнялся, обнял обеими руками свой член, поднял его с пола, перевалил на плечо и стал с силой мастурбировать. Мощные мускулистые руки Вила двигали толстую белую кожу члена, она то наползала, то стягивалась с розовой головки, покоящейся на плече детки.
Карлики, между тем, вышли, проем закрылся.
Великий магистр, сцепив маленькие руки замком, смотрел на трудящегося Вила.
На складчатой коже члена обозначились вены, налились, головка покраснела; член стал расти, головка вылезла из кожи и потянулась к потолку Вил мастурбировал изо всех сил. Мошонка, лежащая на полу, собралась и подтянулась к основанию члена; два огромных яйца полиловели, кожа сжалась вокруг них и залоснилась. Багровая головка коснулась потолка.
– Верю, – произнес великий магистр. – Садись, детка. Вил сел, отчего член его качнулся назад и глухо стукнул в дверь. Створы моментально открылись, привратники навели на Вила автоматы.
– Обор, – тихо скомандовал великий магистр, и дверь закрыли.
Он зачерпнул из чаши горсть белых, похожих на рис муравьиных яиц и протянул Виду. Вил выглянул из-за члена и поспешно протянул ладони. Великий магистр насыпал в них яиц:
– Расскажи мне, что принес.
Держа на ладонях муравьиные яйца и выглядывая из-за венозной плоти члена, детка заговорил:
– Великий отче, я принес тебе вещество, полученное блядями в тайном месте. Блядское государство уже дважды пыталось получить это вещество, но попытки провалились. Третья попытка удалась блядям. Это вещество устроено по-другому, чем все сущее на Земле. Оно не может ни нагреваться, ни охлаждаться и всегда такое же теплое, как наша кровь. Его можно резать – оно разрежется, можно рвать – оно разорвется. Но если его вложить в раскаленную печь оно не сгорит и не нагреется, если опустить в ледяную майну – не охладится. Оно вечно. И всегда будет таким же теплым, как кровь людей. Его можно раздробить и развеять по ветру, но частицы его все равно будут в мире, и даже если мир наш замерзнет ледяной глыбой или превратится в пылающее солнце – голубое сало навсегда останется в нем.
Великий магистр задумчиво жевал муравьиные яйца. Член Вила стал постепенно опадать.
– Как блядям удалось получить это вещество?
– Случайно, великий отче. Они делали блядские опыты с восстановлением и выращиванием людей по памяти их костей. Там были люди разных профессий. Но только люди, которые когда-то записывали на бумаге свои фантазии оказались способны произвести голубое сало.
Магистр взял из чаши кусочек торфа, поджаренного в кедровом масле, положил в рот.
Вил, пользуясь паузой, потянулся ртом к своим ладоням с муравьиными яйцами, но уменьшающийся член его стал падать с плеча, он подхватил его обеими руками, муравьиные яйца посыпались на пол.
– Ради Матери Земли, прости меня, великий отче, – пробормотал Вил, опуская член на прохладный пол.
– Покажи мне голубое сало, – сказал великий магистр. Вил открыл кейс.
– Да. Такого света нет в природе, – произнес после долгой паузы великий магистр. – Закрой.
Вил закрыл.
– Ты слышал о воронке времени? – спросил великий магистр.
– Как всякий посвященный, великий отче.
– Знаешь, сколько раз мы ей пользовались?
– Нет, великий отче.
– И не надо тебе знать. Готов ли ты пройти сквозь время для Высших Целей?
– Готов, великий отче.
– Ты пойдешь в середину прошлого века, отдашь голубое сало и вернешься назад, принеся нашим братьям то, чего они алчут уже сорок два года.
Магистр нажал пяткой на одну из неразличимых панелей пола. Панель опустилась. В комнате ожила невидимая звуковая система.
– Слушай внимательно, – сказал великий магистр. – Это поможет тебе.
Раздались позывные радио; вслед за ними послышалась мелодичная симфоническая музыка и женский голос вкрадчиво произнес:
– Писатели у микрофона.
Симфоническая музыка зазвучала громче, потом стихла, уступая мужскому голосу:
– Здравствуйте, дорогие товарищи! Сегодня у нас в гостях лауреат Сталинской премии, московский писатель Николай Буряк. Только что в издательстве «Гослитиздат» вышла его новая книга рассказов «Паводок». В нее вошли рассказы, написанные Николаем Буряком за последние три года во время многочисленных поездок писателя по стране Советов и по зарубежным странам и континентам. Широко известный прозаик, печатное слово которого так любимо нашим народом, объездил Дальний Восток и Прибалтику, Среднюю Азию и Цейлон, был в Нью-Йорке и Берлине, на мысе Доброй Надежды и на острове Комодо, встречался с рыбаками Камчатки и полярниками Севера, южно-африканскими миллиардерами и бесстрашными офицерами «Люфтваффе». Сейчас вы услышите рассказ из новой книги Николая Буряка «Паводок». Читает автор.
Спокойный, слегка хрипловатый мужской голос стал читать:
Синяя Таблетка
Когда в час сгущения зимних сумерек я чувствую нарастание беспричинной злобы и покалывание в кончиках пальцев, когда жена фальшивым голосом сообщает мне, что она снова должна ехать в Ленинград на консультацию к профессору Лебедеву «по женским делам», когда секретарь Союза писателей приглашает меня к себе на дачу в Переделкино и, прохаживаясь между тоскливо скрипящих сосен, предлагает взяться за самую важную и нужную тему, которая «к сожалению, еще неглубоко вспахана нашей отечественной прозой», когда в школьных брюках сына я нахожу рваный презерватив, когда в ресторане ЦДЛ не оказывается маслин и куриных котлет де-воляй, когда ломаются сразу обе мои пишущие машинки, когда прижатая мною к стене домработница бормочет, что «сегодня неудобный день», когда ночью ко мне вваливается пьяный и плачущий собрат по перу, чтобы сначала сообщить «об окончательном разрыве с Соней», а под утро, что «он закрыл тему любовного треугольника», когда, наконец, мне фатально не хватает витамина В-12, я понимаю, что готов открыть мою железную коробку из-под зубного порошка «Свежесть».
