Вуди Аллен - Записки городского невротика
Этот прославленный электронный балет, пожалуй, одна из самых драматических балетных постановок. Начинается он увертюрой из повседневных звуков – слышатся уличные шумы, тиканье часов, гном играет «Хоро Стаккато» на расческе, обернутой в папиросную бумагу. Занавес поднят. Сцена пуста. Несколько минут не происходит ничего. Наконец занавес падает. Антракт.
Действие Второе. В полной тишине танцуют несколько молодых людей, притворяясь насекомыми. Солист – муха комнатная обыкновенная, остальные напоминают различных представителей врагов садов и полей. Под диссонирующую музыку они плетут запутанную нить своего танца в поисках огромного бутерброда, который постепенно появляется на заднем плане. Они уже совсем было не прочь приступить к трапезе, но тут процессия женщин вносит огромную банку ДДТ. Самцы бросаются в паническое бегство, но их всех запирают в железные клетки, где и почитать-то нечего. Женщины оргиастически танцуют вокруг клеток, они готовятся к пожиранию самцов, нужен только соевый соус, который им что-то никак не найти. Все самки намерены приняться за обед, а одна юная девушка замечает одинокого покинутого самца с обвисшими усиками-антенками. Ее влечет к нему неудержимо, и пока они медленно танцуют под звуки французских рожков, он шепчет ей на ухо: «Не ешь меня!» Они любят друг друга и строят планы свадебного полета, но настроение самки внезапно меняется, и она пожирает самца, решив поселиться вдвоем с подружкой.
Олененок 22]Когда занавес подымается, мы слышим нестерпимо грустную мелодию и видим густой лес, залитый полуденным солнцем. Олененок танцует и неторопливо щиплет траву. Лениво прогуливается среди густой листвы. Через некоторое время начинает кашлять, падает и умирает.
Размышляя о женщинах Ловберга
Пожалуй, ни одному писателю не удалось создать столь сильные и сложные женские образы, как великому скандинавскому драматургу Йоргену Ловбергу, известному своим современникам под именем Йорген Ловберг. Его отношения с противоположным полом были мучительны, но благодаря страданиям и горю, которые они принесли самому автору, Ловберг подарил миру таких непохожих и незабываемых героинь, как Дженни Ангстрем в пьесе «Всюду гуси» и фрекен Дроссель в «Маминых галошах». Ловберг (урожденный Lovberg, он в зрелые годы снял точки над «о» и разместил их на переносице) родился в Стокгольме в 1836 году. Первую пьесу он написал в четырнадцать лет. Она называлась «Муки смущения» и увидела свет рампы, когда автору было уже за шестьдесят. Критика встретила ту постановку разноречиво, однако смелость темы (любовь благовоспитанной девушки к головке швейцарского сыра) заставила
консервативную публику покраснеть. В творчестве Ловберга можно выделить три периода. Первым был создан цикл пьес о страхе, ужасе, отчаянье и одиночестве (комедии). Затем драматург обратился к острым общественным проблемам. Его драмы того периода сыграли немалую роль в переходе к более безопасным методам взвешивания кильки. И наконец, шесть великих трагедий, образующих последний цикл: они написаны незадолго до смерти. В 1902 году от творческого перенапряжения у Ловберга отвалился нос, и драматурга не стало.
Первой из великих ловберговских женщин пришла к зрителю Хедвиг Молдау – главная героиня пьесы «До гланд», в которой автор вынес насмешливый приговор великосветской графомании. Хедвиг известно, что Грегор Нор-стад использовал нестандартный строительный раствор, когда клал крышу курятника. Однажды ночью крыша обрушивается на Клавара Экдаля. Хедвиг узнает, что несчастный одновременно ослеп и облысел, и её охватывают муки совести. Следует знаменитая финальная сцена.
Хедвиг. Значит… все-таки рухнула.
Доктор Рорлунд (после большой паузы). Да. Прямо на голову.
Хедвиг (насмешливо). Интересно, что его занесло в курятник?
Доктор. Любил кур. Нет-нет, не всех, не кур
вообще, уверяю вас. Некоторых. (Многозначительно.) Он умел ценить кур.
X е д в и г. А Норстад? Что он делал, когда… это случилось?
Доктор. Натерся чесноком и спрятался в погребе.
X е д в и г (себе). Я никогда не выйду замуж.
Доктор. Вы что-то сказали?
Хедвиг. Вам показалось. Идемте, доктор. Пора бы вам постирать рубашку. Пора бы всем постирать рубашки…
Образ Хедвиг многим обязан родной сестре Ловберга Хильде, властной и неврастеничной женщине. Она была замужем за вспыльчивым финским мореходом, который в конце концов загарпунил ее. Ловберг боготворил сестру и только благодаря ее влиянию избавился от привычки разговаривать со своей тростью.
Вторую в череде великих героинь Ловберг вывел в пьесе «Дикая шутка», могучей драме ревности и страсти. Мольтвик Дорф, укротитель анчоусов, узнает, что его брат Аовульф получил в наследство деликатную болезнь их отца. Дорф обращается в суд. Он утверждает, что болезнь по праву принадлежит ему, но судья Мандерс берет сторону Аовульфа. Нетта Хольмквист, хорошенькая и самоуверенная актриса, подбивает Дорфа пойти на шантаж: пускай он пригрозит Аовульфу, что сообщит властям, как тот в свое
консервативную публику покраснеть. В творчестве Ловберга можно выделить три периода. Первым был создан цикл пьес о страхе, ужасе, отчаянье и одиночестве (комедии). Затем драматург обратился к острым общественным проблемам. Его драмы того периода сыграли немалую роль в переходе к более безопасным методам взвешивания кильки. И наконец, шесть великих трагедий, образующих последний цикл: они написаны незадолго до смерти. В 1902 году от творческого перенапряжения у Ловберга отвалился нос, и драматурга не стало.
Первой из великих ловберговских женщин пришла к зрителю Хедвиг Молдау – главная героиня пьесы «До гланд», в которой автор вынес насмешливый приговор великосветской графомании. Хедвиг известно, что Грегор Нор-стад использовал нестандартный строительный раствор, когда клал крышу курятника. Однажды ночью крыша обрушивается на Клавара Экдаля. Хедвиг узнает, что несчастный одновременно ослеп и облысел, и её охватывают муки совести. Следует знаменитая финальная сцена.
Хедвиг. Значит… все-таки рухнула.
Доктор Рорлунд (после большой паузы). Да. Прямо на голову.
Хедвиг (насмешливо). Интересно, что его занесло в курятник?
Доктор. Любил кур. Нет-нет, не всех, не кур
вообще, уверяю вас. Некоторых. (Многозначительно.) Он умел ценить кур.
X е д в и г. А Норстад? Что он делал, когда… это случилось?
Доктор. Натерся чесноком и спрятался в погребе.
X е д в и г (себе). Я никогда не выйду замуж.
Доктор. Вы что-то сказали?
Хедвиг. Вам показалось. Идемте, доктор. Пора бы вам постирать рубашку. Пора бы всем постирать рубашки…
Образ Хедвиг многим обязан родной сестре Ловберга Хильде, властной и неврастеничной женщине. Она была замужем за вспыльчивым финским мореходом, который в конце концов загарпунил ее. Ловберг боготворил сестру и только благодаря ее влиянию избавился от привычки разговаривать со своей тростью.
Вторую в череде великих героинь Ловберг вывел в пьесе «Дикая шутка», могучей драме ревности и страсти. Мольтвик Дорф, укротитель анчоусов, узнает, что его брат Аовульф получил в наследство деликатную болезнь их отца. Дорф обращается в суд. Он утверждает, что болезнь по праву принадлежит ему, но судья Мандерс берет сторону Аовульфа. Нетта Хольмквист, хорошенькая и самоуверенная актриса, подбивает Дорфа пойти на шантаж: пускай он пригрозит Аовульфу, что сообщит властям, как тот в свое
время подделал подпись одного пингвина на страховом свидетельстве. Следует четвертая сцена второго действия.
Дорф. Нетта, Нетта! Всё кончено. Я проиграл.
Нетта. Так может говорить только ничтожный слабак, который не способен найти в себе мужества…
Дорф. Мужества?
Нетта. Мужества сказать Парсону Сматерсу, что он никогда больше не сумеет ходить нормально и обречен прыгать до конца своих дней.
Дорф. Нетта! Нет. Я не могу.
Нетта. Еще бы! Конечно, не можешь. Зря я заговорила об этом.
Дорф. Парсон Сматерс доверяет Аовульфу. Было время, он делил с ним последнюю пластинку жвачки. Правда, меня тогда еще не было на свете. Ах, Нетта…
Нетта. Не хнычь. Банк не позволит Аовульфу перезаложить крендель. Тем более, он уже съел половину.
Дорф. Нетта, что ты предлагаешь?
Нетта. То, что любая жена сделала бы ради собственного мужа. Надо засолить Аофульва.
Дорф. Опустить в рассол собственного брата?
Нетта. А что тут такого? Чем ты ему обязан?
Дорф. Но это слишком жестоко. Послушай, Нетта… А что, если уступить ему нашу наследственную болезнь? В конце концов, можно найти компромисс. Скажем, он забирает болезнь, но оставляет мне симптомы?
Н е т т а. Компромисс? Не смеши меня. Господи, как меня тошнит от твоего мещанства, Мольтвик. Если бы ты знал, как я устала от нашего брака. От твоих вечных идей, твоих привычек, твоих разговоров. От этого плюмажа, который ты надеваешь к обеду.
