air - Unknown
В доме тихо, и морской ветер хлещет меня по ладоням. Наконец, я слышу шаги, и открывается входная дверь.
Финн стягивает кухонное полотенце со своего плеча и вытирает руки. Он без рубашки, и джинсы сидят на бедрах так низко, что я вижу черную резинку его боксеров.
– Привет, Имбирная Барби.
Один удар сердца, и я перестаю переживать, ненавидя этот момент. Я чувствую себя уязвимой и на грани слез, но не ожидаю особенного сочувствия от Финна. Пьяный Финн – это просто аномалия, игривый и мягкий во всех отношениях. Финн в свете дня – умелый и грубоватый, он хорош в рыбалке, сексе и – судя по всему – даже в мытье посуды.
– Знаешь, что… – глядя на свою припаркованную машину, говорю я. – Это была глупая идея.
– Подожди, ты ведь пришла увидеться со мной, не с Оливером? – он делает шаг ближе.
– Да…
– Ты пришла, чтобы закончить вчера начатое?
Я уже собираюсь уходить, не зная, что ответить на его слишком прямой вопрос. Я имею в виду, конечно, я пришла за этим. Но это больше, чем просто желание пошалить. То, чего я хочу с Финном – это секс, который полностью поглощает меня и выключает мозг. Я не хочу играть в кошки-мышки, не хочу это обсуждать. Просто хочу делать это.
Я слышу игривую насмешку в его голосе:
– Если ты этого хочешь, тебе нужно просто сказать, Харлоу.
Я стою лицом к дороге и делаю несколько глубоких вдохов. Мимо проезжает машина с такой низкой посадкой, что почти царапает асфальт, звуки басов разносятся в разные стороны и вибрируют под ногами. Машина замедляется, и на меня пялится парень с пассажирского сидения.
Последняя юная и странная, с которой я встречался, была рыжей, – доносятся слова песни, искажаясь через дерьмовые динамики.
Я расправляю плечи, когда взгляд парней с моего лица опускается на грудь.
Я отвел ее в дом, и она мне отсосала.
После таких слов песни парень широко улыбается, поднимая брови и как бы спрашивая, может ли это быть правдой, словно именно я была той сумасшедшей. Машина останавливается посреди улицы, будто водитель ждет, что я запрыгну к ним в машину и поеду развлекаться. Я хочу подойти к своей, но чувствую себя в ловушке между этими парнями и дерзким ублюдком у себя за спиной.
Финн выходит из дома, убирает полотенце и встает передо мной, закрывая меня одним плечом, и смотрит на придурков в машине.
– И какого хера уставились? – рычит он себе под нос.
Теперь мне плевать на них. Меня никто, кроме папы, никогда не защищал. А парни, с которыми я спала, могли или притвориться, что не замечают машину, или тревожно прошептать, чтобы я возвращалась в дом. Но в отличие от остальных, Финн просто огромный. Я никогда не видела его кожу на солнце, но, похоже, они встречались тысячу раз. Я, конечно, высокая, но он на несколько дюймов выше меня и вдвое шире. У него загорелая и накаченная грудь без единой татуировки, только с небольшими шрамами. Порез там, отметина здесь. Он видел гораздо больше настоящей жизни, чем живущие тут мальчики-серферы или тощие уличные бандиты. Машина с визгом стартует и двигается дальше по улице.
– Эти мудаки даже близко не знают, как с тобой обращаться, – тихо говорит он, глядя на меня, словно я уже согласилась с ними ехать. И снова этот его взгляд, точно такой же, как я видела вчера – собственнический, с интересом и голодом – как будто он увидел другую меня, не ту, которой всегда считал… И что, возможно, та я ему понравилась.
Под действием адреналина мое сердце дико стучит, я еще больше хочу войти с ним в дом, чтобы он заставил меня обо всем забыть.
– Ну ладно, да. Я здесь, чтобы закончить начатое.
Он ждет, обдумывая. И я понимаю, что впервые вижу его без бейсболки. Я могу разглядеть его глаза на солнце, увидеть их без всякой тени или без приглушенного тяжелого света. Мне нравится, как он все обдумывает и изучает, особенно меня.
Его глаза гораздо умнее, чем рот.
Словно придя к какому-то заключению, он говорит с небольшой ухмылкой:
– Девчонки, как ты, приносят больше проблем, чем пользы.
Боже, какой же он мудак. Но искорки в его глазах ясно дают понять, что он чертовски счастлив, что я здесь. И, если честно, он даже может считать меня капризной дивой, до тех пор пока будет помогать мне на некоторое время забыться.
– Ясно.
– Мы будем заниматься сексом, и все. Надеюсь, это понятно.
Я смеюсь.
– Я здесь исключительно ради секса, а не глубоких отношений.
Он делает вежливый знак рукой, чтобы я первой вошла в дом.
Мне требуется несколько секунд, чтобы оглядеться после яркого солнца. Финн закрывает дверь и прислоняется к ней, скрестив руки на груди. Я отворачиваюсь, ощущая, как на моей шее пульсирует вена, пытаюсь успокоиться и притворяюсь, что осматриваю комнату. Это просто неожиданность, заставшая меня врасплох, и я стараюсь забыть о нервозности.
Через окно со стороны океана льется свет, и куст акации отбрасывает тень на гостиную и столовую. Мебель кажется старой и переделанной, но со вкусом расставленной. Диван и кресла разных оттенков синего. Большой пуфик, отделанный тканью в стиле ацтеков, в качестве журнального столика. Несколько оформленных фотографий стоят на столике возле дивана, а рядом небольшая ваза из плетеного бамбука. Стол был сделан из цельного куска дерева, из темной и светлой древесины, но все-таки гладко и хорошо отполированной, а естественные неровные края предают ему поразительно живописный вид.
– Оливер меня удивил, этот дом не выглядит, как холостяцкая берлога.
Финн смеется.
– Он чистюля.
Я смотрю на полотенце у него на плече.
– Ты моешь посуду.
Слегка пожимая одним плечом, он бормочет:
– Я тоже чистюля.
– Значит, Ансель неряха? – улыбаясь, спрашиваю я. Мое сердце стучит так сильно, что я слышу шум в ушах. Мне не хватает пьяной раскованности в общении. Он смотрит на меня с удивлением, и я поясняю: – Кто-то же должен быть грязнулей, основываясь на статистике.
– Вообще-то, он самый помешанный на чистоте придурок из всех, кого я знаю. Перри неряха. Так что все сходится.
– Конечно, неряха, она же чудовище.
Финн стоит молча, и сложно понять его выражение лица. Я не жду, что он начнет оскорблять кого-то из своих лучших друзей, и не важно, какой бы ужасной она ни была.
– А почему ты все еще в городе? – наконец спрашиваю я. – Ты же никогда не пропускаешь смену на работе?
Он проводит рукой по губам и подбородку, удерживая мой взгляд.
– Ты кажешься хорошим поводом для исключения из этого правила.
– Это не похоже на ответ.
– Я тут по делам.
– По делам?
– Ага, – он медленно подходит ко мне. – А почему ты здесь?
– Мне кажется, мы это выяснили еще на улице.
– Я знаю, зачем ты здесь, но не почему.
– Я… – я замолкаю, сразу передумав говорить ему настоящую причину. Это слишком тяжело. Слишком… много. – Я просто хотела сбежать из дома.
Он хмурит брови, и кажется, что у него на языке вертится куча вопросов, но вместо этого он подходит ближе. Держа руки перед собой, он слегка покачивает ими из стороны в сторону, указывая на варианты:
– Финн… Обувной магазин… Финн… Обувной магазин…
– Думаю, ты выиграл.
Он сдается улыбке, с которой боролся.
– Скажи, почему я? В городе полно богатеньких парней, которые только и ждут, когда ты заберешься к ним под одеяло.
Кровь наполняется жаром, когда он протягивает руку и играет с лямкой моего платья.
– Они не достаточно хороши, – признаюсь я.
– Да неужели? – похоже, он не удивлен.
– У меня еще не было парня, который бы заставил меня кончить. Без моей помощи.
Я игнорирую его самодовольную ухмылку, когда говорю это. Но я стараюсь скрыть, что внутри меня все отчаянно дрожит, что я переполнена ощущениями, когда он касается меня. Но, возможно, пусть он увидит. Может, это заставит его захотеть сегодня превзойти самого себя.
– Чтобы было понятно, – шепчу я. – Я использую тебя только для секса.
Финн заводит руку за мою голову, и в ожидании его первого прикосновения мои глаза закрываются, а чувства обостряются. Он осторожно собирает мои волосы, едва касаясь моего затылка, и наматывает их на кулак.
– Тогда поцелуй меня для начала.
Он держит меня за волосы, я пытаюсь, но не могу пододвинуться ближе.
Пытаюсь еще раз, но он все еще держит меня, улыбаясь прямо возле моих губ. Я закрываю глаза и провожу рукой по его голому животу вверх к груди. Его кожа такая горячая. Он твердый, гладкий, соски напрягаются под моими ладонями, и когда я провожу по ним ногтями, он резко шипит и ослабляет хватку на моих волосах. Мне знакомо это чувство, но все же не совсем: на этот раз секс не быстрый, не неуклюжий, не пьяный и не спонтанный.
Он осознанный, и у нас впереди весь день.
По крайней мере, я на это надеюсь. Неопределенность в связи с его делами здесь немного беспокоит, но тут же забывается, едва мои руки двигаются к его шее, и мой рот обрушивается на его. Со стоном он скользит губами по моим, окунает язык внутрь, и все становится лихорадочно жарким. Он толкает меня, разворачивает, ведя дальше по коридору и, спотыкаясь, мы с силой прижимаемся к стене, где он нависает надо мной.
