Charlaine Harris - МЁРТВ НАВЕКИ
Чертовски бесит, что эти коробки не входят в мешки для мусора, не так ли? К тому времени, когда я наконец разобралась с коробкой, он подошел к задней двери и постучал.
– Привет, Билл, – поздоровалась я. – Входи.
В следующую секунду он стоял в дверях, вдыхая воздух, чтобы лучше уловить запах, который привел его сюда. Я удивилась, увидев Билла дышащим.
– Пахнет лучше, – заметил Билл, и в его голосе слышалось разочарование. – Хоть в твоём ужине и было немного чеснока.
– Нет запаха фейри?
– Совсем чуть-чуть.
Аромат фейри действует на вампиров так же, как валерьянка на кошек. Когда Дермот и Клод жили у меня, их запах был настолько силён, что вампиры могли чувствовать его даже, когда их не было.
Но мои родственники-фейри ушли и уже никогда не вернутся. Целую ночь я держала окна наверху открытыми, чтобы выветрить устойчивый запах фейри и сейчас от него, в эту жару, не осталось и следа.
– Отлично, – ответила я бодро. – Есть какие-нибудь сплетни? Хоть какие-то новости? У тебя произошло что-то интересное?
Билл был моим ближайшим соседом. Его дом находился прямо рядом с кладбищем, где стоит его надгробный камень, установленный семьей.
Его семья знала, что гроб пуст. Они были уверены, что его съела пума. Но считалось, что человеку необходима могила. Если честно, на него и вправду напали, только это было кое-что пострашнее, чем пума.
– Спасибо за прекрасные розы, – сказал он. – Кстати, у меня был посетитель.
Мои брови поползли вверх. – Плохой? Хороший?
Он поднял бровь. – Как посмотреть, – сказал он.
– Раз так, давай присядем в гостиной, и ты мне обо всем расскажешь, – предложила я. – Хочешь бутылочку крови?
Он покачал головой:
– Позже у меня назначена встреча с донором.
Федеральное Бюро по делам Вампиров (БДВ) оставило этот вопрос в введении отдельных штатов.
Луизиана разрешила частные реестры доноров одной из первых, но государственная программа была намного безопаснее и для донора, и для вампира. Билл мог получить кровь человека при контролируемых условиях.
– Ну и как это? Не противно? – Интересно, похоже ли это на донорство спермы – необходимо, нужно, но немного щекотливо.
– Это немного своеобразно, – признался Билл. – Времена охоты, выслеживания и обольщения прошли. Но это человеческая кровь, которая намного лучше синтетической.
– Значит, ты должен прийти в центр, а потом что?..
– В некоторых штатах они приходят на дом, но не в Луизиане. Мы оставляем заявку, приходим в центр и регистрируемся. В клинике есть комната с диваном – большим диваном – с видом на "витрину" с донорами.
– И ты можешь выбрать себе донора?
– Нет. БДВ Луизианы хочет исключить личный элемент из процесса.
– А при чем здесь диван?
– Думаю, это скрытое послание. Ты же знаешь, какой может быть приятный укус, и кроме кусания может последовать что-то более значительное, неважно что.
– Ты когда-нибудь выбирал одного и того же человека дважды?
– Еще нет. Уверен, они хранят список, чтобы держать вампиров и людей порознь после того, как они встречались в бюро.
Пока мы разговаривали, Билл уселся на мой диван, а я устроилась, поджав под себя ноги, в большом старом кресле, которое так любила бабуля. Было удивительно комфортно, что моим первым посетителем оказался мой первый бойфренд.
С того момента, как мы расстались, у каждого из нас было несколько связей. И хотя Билл говорил мне (постоянно), что был бы только рад возобновить наши интимные отношения, сегодня у него было совсем другое на уме.
Не то, чтобы я могла читать мысли Билла; так как вампиры мертвы, их мозг не излучает волн, как человеческий. Но язык тела мужчины, как правило, позволяет мне определить, когда он думает о моих женских прелестях.
Я включила верхний свет, Билл выглядел белым как полотно при таком освещении. Его блестящие темные волосы смотрелись еще темнее, а глаза казались почти черными. Он колебался, раздумывая, как перейти к следующей теме, и я вдруг почувствовала себя совсем не так расслабленно и уютно.
– Карин в городе, – сказал он и посмотрел на меня серьезно.
Можно было подумать, что меня должна была шокировать эта информация, но я была совершенно растеряна.
– Это еще кто?
– Карин – ещё одно дитя Эрика – сказал он, потрясенно. – Ты никогда не слышала о ней?
– А должна была? И почему я должна быть в восторге, от того, что она в городе?
– Карин называют Живодером.
– Это как-то глупо. "Живодер" – слишком громоздко. "Карин-киллер" звучало бы лучше.
Если Билл не был склонен к таким жестам, он бы закатил глаза.
– Соки...
– Посмотри, какой великолепный боец Пэм, – сказала я уклончиво, – Эрик наверняка любит сильных женщин, способных постоять за себя.
Билл многозначительно посмотрел на меня.
– Да, любит.
Ладно, буду считать это комплиментом, может только, грустным. Я не собиралась убивать людей (или вампиров, или вервольфов, или фейри), или выслеживать их, чтобы убить, и даже вообще не хотела их убивать... Но за последние два года я в этом преуспела.
С того момента, как Билл вошел в "Мерлотт", и я увидела его – моего первого вампира – я узнала о себе и об окружающем мире намного больше, чем хотела бы вообще знать.
И вот мы сидим в моей гостиной, Билл и я, как старые добрые друзья, и разговариваем о вампире-убийце.
– Думаешь, Карин здесь, чтобы навредить мне? – спросила я. Я ухватилась за лодыжку и сжала ее рукой. Как раз то, что надо, еще одна психованная сучка, которая охотится за мной. Разве веры уже не монополизировали этот рынок?
– У меня создалось другое впечатление, – сказал Билл.
– Она прибыла не за мной?
Если тебя удивляет тот факт, что кто-то не хочет тебя убить, значит, в твоей жизни не все в порядке.
– Нет. Она задавала мне очень много вопросов о тебе, Бон Темпс, о сильных и слабых людях в твоем окружении. Она бы сказала мне, если бы намеревалась причинить тебе вред. Карин не настолько сложный человек, как Пэм... или Эрик, если уж на то пошло.
У меня мгновенно возникли сразу четыре варианта ответа на заявление Билла, но я мудро решила не озвучивать их. Пришлось удовлетвориться таким:
– Вот интересно, почему бы ей не прийти ко мне и спросить, если так нужно все это знать.
– Думаю, она собирает эту информацию для личных целей.
Иногда я просто не понимаю вампиров.
– Тебе нужно кое-что понять в отношении Карин, – проницательно заметил Билл, когда я ничего не ответила. – Она может обидеться на малейшее пренебрежение Эриком или оскорбление. Она много лет провела с ним и была его сторожевым псом.
Я была рада, что у меня всегда висел на кухне отрывной календарик "Слово дня", иначе мне пришлось бы залезть в словарь, чтобы понять это предложение.
Я хотела спросить Билла: если Карин настолько зациклена на Эрике, почему я не встречала ее раньше.
Но передумала:
– Я не порочу Эрика. Я люблю его. Не моя вина в том, что он огорчен из-за меня, или что его придурошный создатель обручил его с малознакомой вампиршей.
Это прозвучало горько – именно так я себя и чувствовала.
– Так что пусть обижается на это.
Билл выглядел задумчивым, и это заставило меня занервничать. Он собирался сказать то, что мне не понравится. Я сжала свою лодыжку чуть крепче.
– Весь пятый вампирский округ знает о том, что произошло на собрании стаи "Длинный Клык", – сказал он.
Меня это не удивило. – Ты узнал об этом от Эрика, – и подумав, что еще могу добавить, честно сказала: – Это была ужасная ночь.
– Он вернулся в "Фангтазию" в страшной ярости, но не уточнял, из-за чего он так злится. Он все повторял: "Гребанные волки!"
Здесь Билл осторожно остановился. Я догадалась, что Эрик, скорее всего, несколько раз добавил и "Гребанная Соки". Билл продолжил: – Паломино все еще встречается с тем вером, Роем, который работает на Алсида.
Он пожал плечами, как бы давая понять, что о вкусах не спорят. – Так как мы все хотели узнать, в чем дело, она позвонила Рою, чтобы узнать подробности. Затем она все пересказала нам, для нас было важно узнать обо всем.
Немного погодя Билл добавил:
– Мы спрашивали Мустафу, ведь было очевидно, что он побывал в драке, но он все равно ничего не рассказал. Он очень неразговорчив, когда дело касается веров.
Наступило долгое молчание. Я просто не знала, что ответить, и лицо Билла не давало мне никакой подсказки. В основном, я чувствовала огромную благодарность к Мустафе, веру, который был дневным человеком Эрика. Мустафа был огромной редкостью – человеком, который умел держать рот на замке.
– Итак, – заставила я себя сказать, – что ты думаешь?
– Это имеет какое-то значение? – спросил Билл.
– Ты такой таинственный.
– Это ты хранила огромный секрет, – отметил он. – У тебя был фейрийский эквивалент колодца желаний.
