Джек Вэнс - Мэдук
Мэдук нахмурилась и пожала плечами: «Лучше бросаться фрук- тами, чем другими вещами. Если уж сравнивать, леди Дездея, навер- ное, предпочтет, чтобы в нее кидали фруктами».
«Другими вещами тоже нельзя бросаться! Принцессы королевской крови должны выражать неудовольствие изящно и благосклонно».
Мэдук задумалась: «Что, если другие вещи будут падать ей на го- лову сами по себе?»
«Нельзя допускать, чтобы какие-либо вещества или предметы — грязные, дурно пахнущие, причиняющие ушибы или царапины, вызы- вающие отвращение и какие бы то ни было — падали под собствен- ным весом или как-либо иначе, будучи направлены твоей рукой или оставлены тобой в том или ином месте, на леди Дездею, на леди Бу- детту, на леди Мармону или на кого-нибудь еще. Короче говоря, не- медленно перестань хулиганить!»
Мэдук досадливо поджала губы; по-видимому, на короля Казмира не действовали ни логика, ни красноречие. Мэдук решила не тратить лишних слов: «Как будет угодно вашему величеству».
Бросив еще один грозный взгляд на служебный двор, Казмир про- должил путь. Мэдук задержалась на минуту, а затем последовала за королем по сводчатой галерее.
Глава 2
Допущения Мэдук оказались ошибочными. Происшествие на слу- жебном дворе оказало существенное воздействие на леди Дездею, но не побудило ее тут же изменить философские воззрения, а следова- тельно и методы обучения принцессы. Торопливо шагая по полутем- ным коридорам Хайдиона, леди Дездея находилась в полном замеша- тельстве. Она спрашивала себя: «Чем я провинилась? Каким проступ- ком я вызвала такую реакцию его величества? И, прежде всего, почему он предпочел выразить неудовольствие столь необычайным способом? Не скрывается ли в этом некое символическое значение, ускользаю- щее от моего внимания? Его величество не может не знать, как при- лежно и самоотверженно я тружусь на благо принцессы! Все это чрез- вычайно странно!»
Войдя в Большой зал, леди Дездея сделала несколько шагов и за- мерла — новое подозрение пришло ей в голову: «Нет ли здесь более глубокой подоплеки? Может ли быть, что я стала жертвой интриги? Какое еще объяснение можно подыскать случившемуся? Или — если представить себе немыслимое — возможно ли, что его величество на- ходит мою персону отталкивающей? Невозможно отрицать, что моя внешность свидетельствует скорее о представительности и хорошем воспитании, нежели о жеманном кокетстве, свойственном какой- нибудь пустоголовой вертихвостке, напомаженной и надушенной, го- товой из кожи лезть, чтобы мужчины бегали за ней, высунув язык. Но благородный человек, разбирающийся в людях, конечно же, не может не замечать мою внутреннюю красоту, порожденную зрелостью и ду- ховным самоусовершенствованием!»
Действительно, внешность леди Дездеи, как она и подозревала, нельзя было назвать вызывающей симпатию с первого взгляда. Широ- кокостная и плоскогрудая, с непропорционально длинными голенями и тощим задом, вытянутым лицом она напоминала лошадиную морду, и мелко завитые локоны соломенного оттенка не помогали устранить это впечатление. Несмотря на все свои недостатки, леди Дездея слыла специалисткой в том, что касалось благопристойности, и досконально разбиралась в тончайших нюансах придворного этикета («Отвечая на обращение благородного кавалера, настоящая леди не стоит, уставив- шись на него, как цапля, только что проглотившая рыбу, но и не по- зволяет себе расплываться в идиотской ухмылке. Нет! Она застенчиво отзывается на комплимент благонравным замечанием и приятной, но не чересчур самодовольной улыбкой. Она следит за тем, чтобы ее фи- гура сохраняла осанистую стройность, не переступает с ноги на ногу и не подпрыгивает, не вертит плечами или бедрами. Ее локти остаются прижатыми к телу, а не растопыриваются в стороны. Наклонив голову, леди может заложить руки за спину, если считает такое движение дос- таточно изящным. При этом само собой разумеется, что она должна смотреть на собеседника, а не считать ворон, и тем более не подзывать проходящих мимо подруг, не плевать на пол и не смущать кавалера неуместными шутками»).
Весь жизненный опыт леди Дездеи, однако, не подготовил ее ни к чему, напоминающему ситуацию, возникшую на служебном дворе. Продолжая лавировать по галереям и переходам Хайдиона, воспита- тельница принцессы не успокаивалась — напротив, ее растерянное возбуждение только возрастало. Наконец леди Дездея явилась в част- ные апартаменты королевы Соллас и была допущена в гостиную ее величества. Соллас полулежала на большом диване, окруженная бар- хатными зелеными подушками. За ней стояла горничная Эрмельгарта, занятая обработкой каскадов бледных тонких волос королевы. Pacnyc- тив тяжелые косы, горничная припудрила королевскую шевелюру пи- тательной смесью тертого миндаля, каломели и жженых павлиньих костей, истолченных в порошок. Волосы надлежало расчесывать, пока они не начинали блестеть, как бледно-желтый шелк, после чего их ак- куратно укладывали в пару валиков, закрепленных шелковыми сетка- ми, усеянными мелкими сапфирами.
К вящему огорчению Дездеи, в гостиной присутствовали еще три персоны. У окна занимались вышиванием леди Бортруда и леди Пар- тенопа, а рядом с королевой, на табурете, заставлявшем свисать его жирные ягодицы, скромно восседал отец Умфред. Сегодня на священ- нослужителе была бурая фланелевая ряса с откинутым на спину ка- пюшоном. Его тонзура обнажала бледный плоский череп, окаймлен- ный порослью коричневато-мышиного оттенка; на курносом лице с пухлыми белыми щеками и маленьким розовым ртом выделялись влажные, выпуклые темные глаза. Отец Умфред официально занимал должность духовника королевы; сегодня он держал в холеной руке пачку эскизов, изображавших в различных аспектах новую базилику, строившуюся на оконечности мыса к северу от гавани.
Леди Дездея приблизилась на пару шагов и начала было говорить, но королева Соллас остановила ее движением пальцев: «Одну минуту! Как вы могли заметить, я занята».
Закусив губу, Дездея отступила и стала ждать, пока Умфред де- монстрировал один за другим зарисовки, вызывавшие у королевы ти- хие возгласы энтузиазма. Соллас позволила себе только один упрек: «Если бы только мы могли воздвигнуть храм поистине величествен- ных пропорций, заставляющий поблекнуть все архитектурные дости- жения мира!»
Отец Умфред с улыбкой покачал головой: «Будьте уверены, дра- жайшая королева! Базилика Святейшей Соллас, возлюбленной анге- лами небесными, воссияет божественным озарением превыше боль- шинства храмов Господних!»
«Смею ли я надеяться?»
«Без сомнения! Благочестие не измеряется величиной и тяжестью. Будь это так, крохотный младенец, освященный обрядом крещения, не занимал бы более почетное место в Царствии Небесном, чем дикая бестия, сотрясающая клетку топотом и бешеным ревом!»
«Как всегда, вы умеете взглянуть на суетные заботы в надлежащей перспективе!»
Леди Дездея больше не могла сдерживаться. Она решительно пе- ресекла гостиную и, наклонившись, пробормотала королеве на ухо: «Ваше величество, мне необходимо срочно поговорить с вами наеди- не».
Поглощенная эскизами, Соллас рассеянно отмахнулась: «Будьте добры, потерпите! Мы обсуждаем серьезные вопросы». Королева при- коснулась пальцем к наброску: «Несмотря ни на что, мы могли бы до- бавить здесь внутренний дворик с подсобными помещениями с обеих сторон, вместо того, чтобы устраивать их вдоль трансепта, и тогда ос- вободилось бы место для пары апсид поменьше, с отдельной часовней в каждой».
«Дражайшая королева, чтобы это сделать, пришлось бы укоротить неф на такое же расстояние».
Соллас капризно развела руками: «Но я не хочу укорачивать неф! Наоборот, я хотела бы удлинить его еще ярдов на пять, а также углу- бить алтарную нишу за апсидой. Тогда мы могли бы установить рос- кошную запрестольную перегородку!»
«В принципе это превосходная идея! — заявил отец Умфред. — Тем не менее, следует учитывать, что фундамент уже заложен. А фундаментом определяются размеры базилики».
«Неужели нельзя хотя бы немного увеличить фундамент?»
Умфред печально покачал головой: «К сожалению, наши возмож- ности ограничены отсутствием средств! Если бы у нас было достаточ- но денег, все было бы возможно».
«Ну вот, опять! Каждый раз одно и то же! — помрачнела короле- ва. — Неужели все эти каменщики, землекопы, каменотесы или как их еще называют — неужели все они настолько падки на золото, что не хотят ничего сделать от души, во славу церкви?»
«Увы, так оно всегда было, дражайшая государыня! Тем не менее, я ежедневно молюсь о том, чтобы его величество проявил свою щед- рость во всей ее полноте и приказал удовлетворять наши нужды из государственной казны».
Королева Соллас удрученно хмыкнула: «К сожалению, его вели- чество не рассматривает обустройство базилики как задачу первосте- пенного значения».
