Макс Лукадо - Точно как Иисус
отсчитывать. Когда он их досчитал, его ударили по голове, и незадачливый
путешественник надолго потерял сознание. Очнулся он в бочке, плывущей по какой-то
реке. Его спрашивает другой недотепа, проплывающий мимо на такой же посудине:
— Слушай, а в этом круизе подают обед?
Первый простофиля отвечает:
24
— В прошлом году не подавали.
Одно дело — не знать о чем-то. Другое — знать и ничему не научиться. Павел
побуждает читающих его послание воплощать в жизни то, что они от него узнали:
«Чему вы научились, что приняли и что слышали и видели во мне, то исполняйте» (Флп.
4:9).
Если вы хотите быть в точности похожими на Иисуса, позвольте Богу обладать вами.
Проводите время, слушая Его, пока не получите урок на сегодняшний день, а потом
применяйте его в жизни.
У меня есть еще кое-что для проверки вашего слуха. Прочитайте этот вопрос и
посмотрите, как хорошо у вас с этим пунктом.
Когда в последний раз вы позволяли Богу любить вас?
Мои дочки уже выросли, но когда они были маленькими (спали в детских кроватках
и утопали в памперсах), стоило мне только прийти домой и позвать их, они бежали ко
мне с раскрытыми объятиями и восторженными криками. После этого мы говорили на
языке любви. Мы катались по полу, надували и щекотали животики, смеялись и играли.
Мы радовались тому, что были вместе. Девочки ни о чем меня не просили, кроме:
«Папа, давай играть». А я от них ничего не требовал, лишь напоминал: «Только
молотком папу не бейте, хорошо?»
Дети позволяли мне проявлять к ним любовь.
Но представьте, что было бы, если бы мои дочери относились ко мне, как мы порой
относимся к Богу:
— Эй, пап, хорошо, что ты дома. Вот чего я хочу. Больше игрушек. Больше сладостей.
Да, и мы можем этим летом поехать в Диснейленд?
— Ого... — захотелось бы мне сказать. — Я не официант, а это не ресторан. Я твой
отец. Почему ты просто не забираешься ко мне на колени и не даешь мне сказать, как я
тебя люблю?
Никогда не думали, что Богу, возможно, хочется сказать вам то же самое? Ну нет, мне бы Он такое не сказал. Нет? Тогда к кому Он обращается: «Любовью вечною Я
возлюбил тебя» (Иер. 31:3)? Неужели Он шутит, утверждая: «Ни высота, ни глубина... не
может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8:39)? В
редко разрабатываемых нами драгоценных залежах малых библейских пророков мы
находим такой бриллиант:
Господь Бог твой среди тебя, Он силен спасти тебя; возвеселится о тебе с
радостью, будет милостив по любви Своей, будет торжествовать о тебе с
ликованием (Соф. 3:17).
Не торопитесь, читая этот стих. Перечтите его вновь и приготовьтесь к сюрпризу.
Господь Бог твой среди тебя, Он силен спасти тебя; возвеселится о тебе с
радостью, будет милостив по любви Своей, будет торжествовать о тебе с
ликованием (Соф. 3:17).
25
Заметьте, кто приходит, а кто — принимает. Кто поет, а кто отдыхает. Кто
веселится, а о ком возвеселятся.
Мы склонны думать, что мы сами певцы, а Бог — Тот, Кому поют. Конечно, в
большинстве случаев это так. Но, очевидно, есть периоды, когда Бог желает, чтобы мы
пребывали в покое и (какое поразительное желание!) позволили Ему торжествовать о
нас с ликованием.
Я представляю себе, как вы ежитесь. Вы говорите, что не достойны такой любви?
Иуда тоже не был достоин, но Иисус омыл его ноги. Петр тоже не дотягивал до идеала, но Иисус добыл ему пищи на завтрак. Не достойны были и ученики, мысли которых не
уходили дальше Еммауса, но Иисус нашел время и сидел с ними за столом.
Кроме того, кто мы такие, чтобы определять, достойны ли чего-нибудь? Наше дело
— просто быть в покое достаточное количество времени, чтобы позволить Ему быть с
нами и любить нас.
Слышите ли вы музыку?
Я завершу историей, которую вы наверняка слышали раньше, но точно не в таком
исполнении. Но точно слышали. Вы ее знаете, потому что сами в ней участвуете. Вы
один из персонажей. Это история о танцорах, у которых не было музыки.
Представьте, как это должно быть сложно — танцевать без музыки! День за днем
они приходили в большой зал неподалеку от Бродвея. Они приводили жен. Приходили с
мужьями. Они приходили с детьми и своими надеждами. Они приходили танцевать.
Зал был приготовлен для танцев. Праздничные транспаранты с приветствиями
растянуты, чаши для смешивания пунша заправлены. Стулья расставлены вдоль стен.
Люди приходили и рассаживались. Они пришли танцевать, но не знали как, ведь у них не
было музыки. У них были воздушные шары, был торт. Была даже сцена, на которой
могли играть музыканты, но самих музыкантов не было.
Однажды долговязый парень заявил, что он умеет играть. Он и вправду напоминал
музыканта — борода до пояса и причудливая скрипка в руке. Все поднялись со своих
стульев, когда он встал, вытащил скрипку из футляра и взял ее под подбородок.
«Теперь-то мы потанцуем», — думали все, но они сильно ошибались. Хотя у него была
скрипка, на ней совсем не было струн. Он двигал смычком, и это было похоже на скрип
несмазанной двери. Как можно танцевать под такое? И вновь танцующие сели на свои
места.
Некоторые пытались танцевать без музыки. Какая-то женщина убедила своего мужа
попробовать, и они вышли на паркет: он танцевал по-своему, а она — по-своему. Эти
попытки были достойны одобрения, но их движения были совсем не согласованы друг с
другом. Его танец напоминал одиночное танго, а жена показывала балетные па. Кое-кто
пытался следовать их примеру, но раз как такового примера и не было, эти смельчаки
не знали, кому подражать. В результате на паркете было около дюжины танцующих без
музыки людей, двигающихся кто во что горазд — они наталкивались друг на друга и
заставляли многих наблюдателей спешно искать убежища за стульями.
Через какое-то время эти пары уставали, и все вновь садились, ожидая, когда хоть
что-нибудь изменится. И однажды это действительно произошло.
26
Его не сразу увидели. Лишь некоторые заметили, как он вошел. В его внешности не
было ничего примечательного. Он выглядел вполне заурядно, а вот его музыка была
необыкновенна. Он запел песню, нежную и ласковую, добрую и захватывающую. Она
убрала холодок из зала и принесла в сердца сияние летнего рассвета.
Он пел, и люди вставали — сначала немногие, потом их становилось все больше и
больше — и начинали танцевать. Вместе. Они плыли под музыку, которую никогда до
этого не слышали.
Но некоторые продолжали сидеть. Что это за музыкант, который и на сцене-то
никогда не выступал? У него нет оркестра. У него нет приличного костюма. И вообще, музыканты не приходят вот так, с улицы. Вокруг них своя атмосфера, у них есть
репутация, имидж, который нужно разрабатывать и поддерживать. А этот парень даже
толком не представился!
— Откуда нам знать, что твоя песня — это и есть настоящая музыка? — требовали
они ответа.
Он ответил им очень метко:
— Имеющий уши слышать, да слышит.
Но нежелающие двигаться под музыку и слышать ничего не хотели. И они
отказались танцевать. Многие отказываются до сих пор. Музыкант приходит и поет.
Некоторые танцуют, а другие — нет. Одни обретают музыку жизни, другие живут в
тишине. К тем, кто упускает музыку, обращен тот же призыв: «Имеющий ухо слышать, да слышит».
Постоянное время и место.
Открытая Библия.
Открытое сердце.
Позвольте Богу быть с вами и любить вас — и не удивляйтесь, если ваше сердце
начнет слышать музыку, которую вы никогда до этого не слышали, а ноги начнут
танцевать так, как никогда прежде.
Я В НИХ, И ТЫ ВО МНЕ; ДА БУДУТ СОВЕРШЕНЫ
ВОЕДИНО, И ДА ПОЗНАЕТ МИР,
ЧТО ТЫ ПОСЛАЛ МЕНЯ И ВОЗЛЮБИЛ ИХ,
КАК ВОЗЛЮБИЛ МЕНЯ.
ИОАННА 17:23
27
ГЛАВА 5
Когда вас ведет невидимая рука
Увлеченное Богом сердце
Воистину, чудесен тот день, когда мы прекращаем работать для Бога и начинаем
трудиться вместе с Ним (ну же, прочтите это предложение снова).
Долгие годы я воспринимал Бога как сострадательного генерального директора, а
себя — как верного торгового представителя. Он сидит в Своем офисе, а у меня есть
своя территория. Я мог связываться с Ним так часто, сколько мне было угодно. Он был
все время на расстоянии телефонного звонка или факса. Он вдохновлял меня, был
моим тылом и поддерживал меня, но никогда не шел со мной рядом. По крайней мере я
