Комбат Найтов - Крымский тустеп или два шага налево...
- Снайперам работать по офицерам и унтерам. Особое внимание пулемётчикам.
Попав под плотный огонь, немцы вызвали артиллерию. С нашей стороны артподдержки не оказалось. Напрасно связист кричал в трубку телефона: 'Ольха, Ольха!'
- Ольха, я - Брелок! Подавите огонь батареи у изгиба шоссе! - сказал Дмитрий.
- Брелок, я - Ольха! Корректуру обеспечите?
- Давай пристрелку!
На шестом залпе 'полкачи' пристрелялись, и перешли на беглый. В это время начали перебегать немцы, пытаясь задавить роту, но, снайперы не давали возможности пулемётчикам поддержать атаку. Атака захлебнулась. Немцы поняли, что вместо батальона подошло другое подразделение. Началась охота за командирами и снайперами уже с их стороны. А Дмитрий начал выдвигать вперёд пулемётчиков. В роте их сорок. С тыла поднесли ещё боеприпасы для Бирюкова. Тот неспешно распределял их по ротам и взводам. Его связисты восстановили связь.
- Эй, ротный! Хлебнёшь?
- В бою не пью, и тебе не советую!
- Оно и верно, но, нас чуть не смяли.
- Да выбили вас, чего прибедняешься.
- Ну, метров на шестьсот отошли, щас заберём взад.
Дмитрий непрерывно наблюдал за боем, иногда производя выстрелы, затем сменил позицию. Заметил появившихся огнемётчиков у немцев, и устроил там 'подсветку'. Пламя осветило разбегающихся немцев, по которым ударили пулеметчики. За кочующей миномётной батареей немцев вели охоту часа четыре. Немцы меняли позицию после двух-трех залпов, располагались за хатами, и вели беспокоящий огонь. Начало светать. Бойцы Дмитрия уже форсировали ручей и залегли на довольно высоком берегу. Он сам находился сзади, лежал под довольно большим и толстым тополем на другой стороне реки. Подал команду:
- Перебежками вперёд! - внимательно следя за противником. Восход слепил немцев, и их приборы наблюдения бликовали, поэтому участились выстрелы снайперов. Несколько пулемётов противника захлебнулись, в этот момент Бирюков поднял свою роту в атаку. Дмитрий недовольно поморщился, глядя, как пехотинцы в рост пошли в атаку.
- Поддержать огнём! - скомандовал он.
Немцы отошли на одну линию домов, и открыли сильный огонь, находясь в мёртвой зоне для разведчиков. Пришлось выдвигаться вперёд, оставив удобную позицию. Дома здесь сложены из известняка, и каждый дом - маленькая крепость. В ход пошли гранаты. Дмитрий заменил магазин и перескочил через ручей, гордо считающийся рекой. Шесть домов - шесть гранат, улица Зелёная, как написано на покосившейся табличке. С рассветом заговорила дивизионная артиллерия, сзади подошёл свежий полк. Какой-то чудак, на букву 'М', послал вперёд танки 'БратскаяМогила-2' типа Т-60, пехота за ними не успела, и немцы со смаком и удовольствием их сожгли, все 20. Дмитрий грязно выругался, и подал команду выходить из боя на исходные. Увидев, что приказ выполняется, пожал руку Бирюкову, выслушал его многочисленные 'Спасибо', и, вместе с радистом, пошагал к машинам. На дворе МТС был остановлен вопросом:
- Почему отходите, боец? - и, с удивлением, повернулся в сторону говорящего.
- Командир роты разведки Азовской Военной Флотилии лейтенант Матвеев, товарищ армейский комиссар. Рота прибыла для разгрузки боеприпасов, немцы мешали нормальной выгрузке, поэтому, я дал команду выдвинуться вперёд и прикрыть выгрузку. Выгрузка закончена, рота следует к месту расположения в станицу Владиславовку.
Вокруг них стали скапливаться командиры и краснофлотцы. Несколько бойцов были ранены, их сразу несли к машинам, а комиссар разошёлся, стал кричать что-то о приказе Сталина.
- Я не получал такого приказа, товарищ армейский комиссар. Сталин в Москве, а я у Карасу-Базара. Я получил приказ подполковника Нечихайло: погрузить боеприпасы и выгрузить их на территории МТС в Карасу-Базаре. Приказ мной выполнен.
Тут в дело вмешалась Соня Красовская, потрясающей красоты полуполячка-полуеврейка, которая весь бой находилась на КП 655 полка, и, что-то отрывисто и с возмущением сказала по-еврейски.
- Молчать! - подал команду Дмитрий. Но, армейский комиссар уже повернулся к ней. Девчонку спасло то, что она еврейка, и комиссар был им. Соня с вызовом смотрела на него, и он опустил глаза.
- Следуйте в расположение! - сквозь зубы процедил он
- Есть, товарищ армейский комиссар! Рота! Становись! Командирам взводов доложить о потерях!
Выслушав доклады, Дмитрий повернулся к, продолжавшему стоять рядом, незнакомому комиссару:
- Товарищ армейский комиссар! Отдельная рота разведки разгрузила боеприпасы на МТС Карасу-Базара. В ходе разгрузки имела боестолкновение с противником. Потери: 1 убитый, 11 легкораненных. Командир роты лейтенант Матвеев. Прошу разрешения следовать на погрузку!
- Демагог! Следуйте!
- Рота! Напра-во! На погрузку шагом марш! - повернулся к комиссару и, вскинув руку, сказал:
- Разрешите идти?
- Девчонке спасибо скажи! Свободен!
- Есть объявить наряд вне очереди!
- Это за что?
- Чтобы не вмешивалась в разговор старших по званию, товарищ армейский комиссар!
- Клоун! Идите!
Дмитрий бегом побежал к машинам, на ходу подав команду 'по машинам'.
Вернувшись на базу, Дмитрий доложил о происшествии и бое Бархоткину, и попросил его перевести роту подальше от фронтового склада боепитания. В тот же день перебрались в Ичку, на самую окраину в какую-то старинную кошару, палуба которой была покрыта толстым слоем овечьего навоза. Сверху набросали соломы, заделали часть окон, старшина добыл досок, и соорудили нары, комнаты для комсостава и единственной девушки-радистки. Дмитрий поинтересовался у неё, что она сказала аркому.
- Ничего особенного, товарищ командир, напомнила ему, что он, только что, хвалил роту и обещал дать Героя их командиру.
- Угу, даст! Если догонит.
Как в воду глядел! Где-то через неделю, 'Крымский воин' опубликовал Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении званий Героев Советского Союза трем командирам Крымского фронта: подполковнику Няшеву, капитану Андрейченко, старшему лейтенанту Иванову и краснофлотцу Суничеву (посмертно). Под указом громадный подвал, где в красках описан их подвиг. Они остановили 132-ю пехотную дивизию, нанесли ей тяжёлые потери и долго мотали тех по лесным горным дорогам и тропам. Остатки батальона в количестве 25 человек были представлены к орденам Ленина и Красного Знамени. Об участии в этом приключении взвода разведки АВФ ни одного слова не было написано. Прочитав статью, Дима специально зашёл к радистке и показал её. Он, вообще-то, сторонился Сони: она была красавицей и знала себе цену. Плюс, воспитание соответствующее, романов ни с кем не крутила, хотя охотников было хоть отбавляй.
- Как же так, товарищ командир? Ведь... - Дима прижал палец к своим губам, показывая ей соблюдать тишину.
- Видишь, всё описание начинается без дат, даты появляются после 29-го января. Сразу после того, как меня в отпуск отпустили. Всё тонко! Я в отпуске был, и имеются документы об этом. Поняла?
- Это несправедливо! Надо Сталину написать!
- С ума сошла? Не смей! Этим ты не поможешь, только хуже будет. Переживу, ордена - дело наживное! - забрав газету, коснулся свернутым кончиком носа Сони, и вышел из помещения радиостанции. Спустя несколько секунд оттуда выбежала, вся в слезах, радистка. Старший политрук Костин посмотрел на неё и на командира:
- Что с ней? Ты, что ли, её обидел? Чё ты к ней пристаёшь? Она же недотрога?
- Поэтому и пристаю! - улыбнулся Дмитрий, хотя на душе скребли кошки, и хотелось так же, как Соня, выплакаться, но он понимал, что в том бою, под таким чутким руководством, можно было полностью потерять роту. А так, и овцы целы, и волки сыты. Рота работает, за последнюю неделю восемь выходов. Морозы стоят на загляденье. Он никогда и не думал, что в Крыму бывают такие! Немцы прекратили наступать, и перешли к обороне. Начальство, помладше армейского комиссара Мехлиса, довольно, и, хвалит за точные и своевременные данные о противнике. А комиссара он переживёт, если не расстреляют! С такими 'весёлыми' мыслями, он собрал сводки за последние сутки, взял охрану и поехал в штаб армии. Конечно, находиться во Владиславовке ему было удобнее: и штаб рядом, и, иногда, к Десфине успевал забежать. Теперь об этом приходится только мечтать. Тут же внизу стало немного жарко и стало неудобно сидеть! Десфина ему нравилась. Но, мечтая о жарких ласках, он не забывал внимательно смотреть за дорогой.
- Стой! К бою! - он заметил легкое шевеление в придорожной канаве и натянутый через дорогу трос! Перекувыркнувшись через плечо, распластался на дороге, изготовив ППД к бою. Но, засада молчала! Скаты, явно, заминированы. Либо группа в мёртвом пространстве, либо... Краснофлотцы начали проявлять нетерпение, пришлось прикрикнуть: Лежать! Он достал бинокль, и старался рассмотреть: с какой стороны немцы. Немцы не выдержали первыми! Поверх голов ударил пулемёт, а камыши у дороги зашуршали в сторону от шоссе.
