Сергей Лукьяненко - Пророк и сумрак
– Прорицатель! – радостно подтвердил он.
Он действительно был прорицателем. Из числа тех, что публикуются в «желтых» газетах и не менее «желтых» журналах, толкутся на телевидении, сидят среди приглашенных гостей «на первом ряду» в бесчисленных ток-шоу. Он предсказывал финансовый кризис, когда тот заканчивался. Укрепление рубля перед тем, как тот падал. Замену долларов в США на неведомые «амеро». Падение астероидов. Прилет инопланетян. Эпидемию козьего гриппа. Неслыханный рост российской экономики. Тайфуны и землетрясения.
Если бы все его прогнозы сбывались с точностью до наоборот, то в них был бы смысл. Но это была обычная предсказательная болтовня по принципу «трех П» – пол, палец и потолок. Иногда в прессе над ним хихикали, но его импозантный облик и бойко подвешенный язык нравились читателям (точнее – читательницам), и без работы он не оставался.
– Вы прорицатель? – сказал я с сомнением.
– Антон, ну что же вы, думаете, я буду всерьез прорицать для людей? – с улыбкой ответил Сергей.
– Никогда не видел вас в Дозоре, – сказал я.
– А они не в Дозоре, – мрачно сказал Гесер. – Марк Эммануилович, можно сказать, На пенсии.
– По ранению, – с веселой улыбкой уточнил Жермензон.
– А Сергей просто не хочет служить, – добавил Гесер.
– Имею право, – ответил Глыба. – Хочу жить как человек.
Из последнего портала вышла Света, держащая за руку Надю. Портал немедленно погас.
– Здравствуйте, – очень вежливо сказала Надя. – Дядя Гесер, тетя Оля, здравствуйте.
Я увидел, с каким нескрываемым любопытством уставились на мою дочь Марк и Сергей, и усмехнулся.
– Все прибыли, прекрасно, – сказал Гесер. – Начинаем работать. Вы все в курсе того, что узнал Антон…
Ого… быстро он. Не только позвал, значит. Еще и проинформировал.
– У нас чрезвычайная ситуация, – продолжал Гесер.
– Полагаю, очень сильно чрезвычайная? – уточнил Марк Эммануилович.
– Крайне, – неожиданно сказал Глыба, запрокидывая голову и закрывая глаза. – Гесер… спасибо, что всех собрал.
– Что видишь? – не глядя на прорицателя, спросил Гесер.
– Ничего.
– Тогда откуда панические настроения?
– Я ничего не вижу, Гесер. – Сергей потер лоб и криво улыбнулся. – Вот откуда и паника. Ты же знаешь, я всегда что-нибудь да вижу…
– Обычно – всякие гадости… – буркнул Гесер.
– Жизнь такая. А сейчас – пусто.
– Ты что, конец света предрекаешь? – заинтересовался Жермензон. – И что, таки потом ничего?
– Да не обязательно. – Глыба поморщился. – Уж с твоим опытом, Эммануилыч, стоило бы знать азы прорицания. «Слепота прорицателя» возникает в ситуации, когда на ближайшее будущее воздействуют силы, превосходящие силы прорицателя как минимум на порядок. То есть для второго ранга это будет маг первого уровня, для первого уровня – Высший маг…
– И в результате мы получаем замечательную картину – в Москве появилась сила, на порядок превосходящая Высшего мага, – подытожил Гесер. – Не знаю, как вам, а мне это кажется близким к апокалипсису…
– Дядя Гесер. – Надя, присевшая рядом со Светланой за дальний конец стола, подняла руку будто в школе. – Силы Высших не могут различаться на порядок, нас так в школе учили…
Гесер поморщился и попросил:
– Надя, давайте, пожалуйста, без «дядя». Ты уже… э…
– Большая девочка, – послушно сказала Надя. – Ну так нас учили, что сила Высших магов практически одинакова, небольшие колебания, замеренные в ходе прямых силовых противостояний вроде «пресса», никакого значения не имеют и не являются стабильными. Сегодня чистая Сила выше у одного Высшего, завтра у другого. Основное значение в противостоянии Высших имеют опыт и тактика ведения поединка.
– Исключение из правила? – спросил Гесер с любопытством.
– Так называемые «нулевые» маги вроде меня, – без лишней скромности ответила Надя. – Мы бесконечно превосходим силой любых магов, включая Высших, поскольку теоретически можем создать заклинание любой мощности.
– Любое, но в рамках существующей на Земле магической энергии, – уточнил Гесер. – Точнее формулируй!
– Да я просто не успела закончить, – сказала Надя. Выкрутилась!
– Хорошо, пять с минусом, – сказал Гесер. – И что же ты хотела сказать?
– Как может существовать маг, на порядок превосходящий Высшего прорицателя? Это либо «нулевой», либо…
– Ну, ну! – подбодрил Гесер.
– Либо вообще не маг. – Надя внезапно смутилась и подалась к матери. Светлана обняла ее за плечи. Я поймал взгляд дочери и одобрительно кивнул.
– Мы не можем исключить существование другого нулевого мага полностью, – сказал Гесер. – Но и предпосылок к этому нет.
– В том числе не было и никаких предсказаний на этот счет, – заметил Глыба. – А Надя была предсказана.
– Давайте рассматривать другие варианты, – сказал Гесер. – Маг, даже «нулевой», это всего лишь маг.
– Зеркало? – тихо спросила Светлана.
Повисла напряженная тишина.
Зеркало – это плохо. Это очень плохо, потому что с ним практически невозможно бороться. Зеркало порождается Сумраком… то есть никто на самом деле не знает, как и почему обычный неинициированный Иной с неопределенной аурой, одинаково склонный к Свету и Тьме, превращается в зеркального мага. Зато известно, почему он появляется и что потом происходит. Зеркальный маг приходит в то место, где сильно нарушен баланс Света и Тьмы, после чего встает на сторону проигрывающей стороны. Ну и… ликвидирует разрыв. Самым банальным способом – либо убивая магов, либо лишая их силы. Светлана одиннадцать лет назад потеряла большую часть своей силы – и еще счастье, что ей удалось восстановиться так быстро.
– Это не может быть Зеркало, – сказал Гесер и покачал головой. – Зеркальный маг поднимается по уровням лишь в ходе поединка с обычными магами. У нас кто-нибудь из Высших с Зеркалом сражался?
– Темные? – предположил Марк Эммануилович.
– У них в Дозоре один Высший, сам Завулон.
– А Юрий и Николай? – удивленно поднял бровь Жермензон.
– Юрий семь лет назад перебрался в Минск, там у него карьерные перспективы более внятные, – усмехнулся Гесер. – А Николай – как вы. В запасе уже пятый год. По-моему, ничем не занят, кроме рыбалки на Ахтубе…
– Он еще пишет любовные романы под женским псевдонимом, – вставила Ольга.
– Да? – неожиданно заинтересовался Глыба. – И как?
– Читать можно, – оживилась Ольга. – Особенно…
– Тише! – Гесер постучал пальцем по столу. Звук был неожиданно громким. Прикрыл глаза, посидел несколько секунд молча. – Я попросил Завулона проверить его Высших из запаса. Но, полагаю, никто из них ни с кем не сражался. Да и с какой бы стати Зеркалу убивать Темных? При нынешнем раскладе сил он опять должен убивать нас!
– Тогда кто? – Жермензон развел руками. – Если не Зеркало… кто-то из древних магов? Были же среди них «нулевые»… ну… или близкие к тому…
– Кто и зачем? – ответил вопросом Гесер. – Главное – зачем? Тайком явиться в Москву, проделать невесть что с попавшимся на пути человеком… Нет, давайте рассмотрим альтернативные варианты!
– Не Зеркало и не неизвестный нам Выс… э… «нулевой» маг? – спросил Глыба.
– А какие варианты еще могут существовать? – впервые задала вопрос Светлана. – Вы извините, Борис Игнатьевич, у меня на плите борщ недоваренный остался, Надя сидела уроки делала, тут вы нас выдергиваете… и, как я вижу, сами не понимаете зачем!
Гесер посмотрел на меня. И сказал:
– Давай-ка ты, Антон. Что тебя пугает?
Я подумал минуту, прежде чем начать отвечать.
– Самолет… Самолет, который должен был упасть, но не упал. Мальчик-пророк, который так удачно попался мне на глаза. Его слова… относительно меня в первую очередь. Полицейский, с которым я столкнулся много лет назад и который теперь видит Иных, сам Иным не являясь. Его напарник, у которого исчезла аура и которому теперь все поровну. Неизвестный, которого полицейский назвал «тигром». То, что оба полицейских описали неизвестного совершенно по-разному. Невозможность предвидеть события для Высшего мага-прорицателя.
– Как это все может быть взаимосвязано?
– Не знаю, – честно сказал я.
– И что именно тебя пугает? Неужели слова про «тигра»? Так твой полицейский и нас называет «собаками», и Темных «волками».
– Меня пугает концентрация странностей, – сказал я. – Все началось сегодня утром. Восемь с половиной часов назад! И столько всего сразу!
Гесер кивнул. Кажется, он был удовлетворен моими словами.
– Правильно. Очень много странностей. Совпадением это быть не может, значит, должна быть общая причина. Предлагайте свои варианты.
– Вы прямо как доктор Хаус, Борис Игнатьевич, – с иронией произнесла Светлана.
– Что? – Это был один из тех редких случаев, когда я видел шефа растерянным. Он, по-моему, совсем не интересовался кинематографом, а по телевидению смотрел только новости и фигурное катание – чем-то оно его привлекало.
