Андрей Круз - Нижний уровень
Ждать, к удивлению моему, пришлось действительно недолго, минут десять, не больше. Дверь кабинета распахнулась, и оттуда вышел какой-то совсем пожилой благообразный сеньор, а за его спиной, жестами приглашая меня пройти к нему, стоял адвокат Паломарес.
Офис у него был как у любого преуспевающего адвоката, то есть просторный, уставленный дорогой тяжелой мебелью под старину, с многочисленными, совершенно не потрепанными томами законов на полках, дипломами в рамках и кубками за достижения в гольфе. Сам адвокат Паломарес убелен почтенными, хоть и довольно ранними, сединами, одет в пошитый портным костюм из тонкой шерсти, носит галстук от Маринеллы. Хоть сам он панамец, но выглядит как чистокровный испанец. Каким, наверное, и является. «Хорошие семьи» в Латинской Америке с местным населением обычно не смешивались, и если присмотреться, например, к политическим новостям любой страны, в которой не победила революция, то заметишь, что внешность политиков обычно очень сильно отличается от внешности большинства населения. Равно как и внешность богатых людей. Практически разные расы.
— Сергей! — поприветствовал он меня, протягивая руку.
Отношения у нас сложились достаточно неформальные.
— Ману! — Мы обменялись рукопожатием.
— Присаживайся, — он показал на широкий мягкий диван и сам опустился в кресло напротив. — Кофе? Чай? Воды?
— Нет, спасибо. Я сразу к делу.
В руках у меня оказался блокнот, тот, что в Америке называют legal pad, то есть большой, с перекидными желтыми листами, на одном из которых я сделал для себя выжимку из основных сведений, которые удалось добыть. По моим выводам получалось, что покупатель, может, и выгодный, но совершенно непонятный. Компания зарегистрирована на Виргинских островах, причем учредителем у нее другая компания, уже гибралтарская, а покупателем будет выступать панамская фирма, учрежденная виргинской. Источник денег пока никак не прослеживается, так что говорить о нем просто рано. У компании есть офис в Панаме, в Колоне, в свободной торговой зоне. Ну, у любого торговца наркотиками в больших объемах тоже найдется офис в этом месте. Это кратко. А за большее я пока не брался, за него уже платить нужно.
— В общем, кто угодно может быть, — выдал я удивительно конкретный вывод.
— Странно было бы ожидать другого, — хмыкнул Паломарес, дослушав меня до конца. — Возьмешься выяснить больше?
— Возьмусь. Насколько больше? По бумагам или…?
«Или» в данном случае подразумевает, что можно и последить за людьми, и подслушать попытаться, и походить ногами, расспрашивая.
— Мне бы весь набор, — развеял Мануэль мои сомнения.
Странно. «Весь набор» стоит дорого, а сделка вроде как предполагается рядовая. С чего вдруг его клиент будет столько платить, если он не процветает? А Мануэлю явно хочется, чтобы сделка состоялась.
— Мы поработаем, — кивнул я. — Дело лишь за авансом и соглашением об оплате.
— У меня есть полномочия подписать.
— И заплатить? — уточнил я.
— И заплатить, деньги уже на моем счету.
Интересно. Ну ладно. Придется кататься в Колон. При мысли об этом я поморщился. Мерзее города в мире нет, наверное, каким бы его ни видели пенсионеры с круизных судов, проходящих мимо. Но Колон расположен на входе в Канал со стороны Карибского моря, и через него идет весь грузопоток.
— И вот еще что, — снова заговорил Мануэль. — Мне хотелось бы, чтобы ты взялся за безопасность всей сделки. — Он добродушно улыбнулся.
— Ману, ты ведь сильно темнишь. Что опасного в сделке по продаже торговой компании? Даже если покупатель наркотраффикант и собирается гнать порошок тоннами, он все равно не заинтересован в шуме и безобразиях, только тишина приносит деньги. Чего ты опасаешься?
— Тут есть тонкости, — перебил он меня, — я тебе все объясню. Воевать не потребуется. И бизнес легальный, ты сам все увидишь, просто партнер такой. А где в Панаме других брать? Просто… я сам не знаю, но что-то мне покоя не дает, — выдал он совершенно неожиданное. — Я бы вообще отсоветовал Пабло бизнес этим продавать, но у меня нет для этого ни единой причины, понимаешь? А у него дела совсем под гору покатились, продажа — это спасение. В общем, он готов платить. Это даже не я придумал, а он сам.
— Хм… — задумался я. — Шестое чувство со счетов сбрасывать не стоит, потому что интуиция — это что-то такое, что ты вроде бы заметил, но не обдумал. А подсознание над этим продолжает работать и тебе подсказывает, — выдал я свою личную теорию. — Ты бы подумал хорошо, что тебе там не понравилось.
— Я подумаю.
— А теперь скажи, что ты конкретно хочешь?
— Да все как обычно. Организуй встречи так, чтобы никто не прослушал, убедись, что нет наблюдения, проверь, кто приезжает с этим партнером…
— Ману, а кто может прослушивать?
— Да кто угодно, — улыбнулся он во все тридцать два, доброжелательно глядя в глаза. — Просто проверяй, хорошо? Я на твою почту сейчас вышлю всю информацию по моему клиенту, а ты займись, хорошо?
— Давай аванс, и я начал работать.
Влезать в откровенно незаконный бизнес совсем не хочется. Даже боком. А в Панаме их три стандартных: наркотики, оружие и отмывание денег от первого и второго. И за каждым пригляд от всевозможных агентств, в поле зрения которых просто не хочется попадать. То есть если мешать вести прослушку и слежку каким-нибудь антинаркотическим «энфорсерам», то они могут обидеться на тебя персонально. И мне на самом деле хочется, чтобы тех же «наркос» прослушивали, ловили и сажали, мне вовсе не хочется им помогать.
Но на сей счет Мануэль в курсе, так что не думаю, что он бы пытался меня втравить в работу с наркотой. Не станет. Не рискнет. Но обмануть все же может, точнее — утаить информацию. Может быть и так, что у клиента есть причины быть пугливым. Просто мне он не говорит.
— Слышал про семью Гонсалеса, — неожиданно сказал он.
— Знаешь его? — насторожился я.
— Естественно. Мы оформляли ему паспорт инвестора, когда он сюда переехал. Ну и его семье, упокой Господь их души. — Мануэль быстро перекрестился. — Он через нас оформлял покупку дома, и я делал для него еще пару работ после этого.
— Вот как… — задумался я. — А ты можешь мне сказать, почему он сюда перебрался?
— Я не знаю, — адвокат развел руками. — Но даже если бы и знал, то тебе бы не сказал, вся информация попадает в разряд конфиденциальной.
— А что ты можешь сказать?
Паломарес посмотрел на меня задумчиво, потом вдруг спросил:
— Гонсалес объявил награду?
— Объявил, — подтвердил я.
— И ты взялся искать? Или Стив с Джеффом?
— Предполагаем взяться, — чуть придержал я карты. — Если решимся. Так что ты вообще можешь про него рассказать?
— Ты лучше задавай вопросы.
— Я свой уже задал. У него были проблемы в Америке?
— Я же сказал, что не знаю. — Мануэль вздохнул. — Но мне потом звонили из Майами, интересовались им.
— Закон?
— Нет. Частный сыщик. Задавал вопросы… общие, — сразу ответил он на еще не прозвучавший вопрос, — ничего конкретного, я его сразу отшил. Если хочешь, я могу отыскать его адрес, он назвался, и Росио… нет, тогда была Рита… да, Рита… Рита нашла адрес его конторы. Но больше это ни во что не вылилось.
— Я был бы очень благодарен, Ману.
Мануэль вышел из кабинета, я услышал голоса из приемной, потом заработал принтер. Когда адвокат вернулся в кабинет, он дал мне лист бумаги с отпечатанным адресом. Майами, некто Уильям Брю, адрес, телефон, электронная почта.
— Спасибо, — кивнул я. Затем спросил: — Ману, скажи, Гонсалес здесь скрывался?
— Я не знаю, — опять усмехнулся он. — Но мнение у меня есть: он от чего-то сбежал. Но закон его не разыскивал. И он не слишком опасался кого-либо. Просто почему-то вынужден был бросить все дела там и переехать сюда. Я понял из разговоров, что уже отсюда он пытался что-то там закрыть, вытащить, решить какие-то проблемы. Так бывает только тогда, когда люди уезжают в большой спешке. Больше сказать ничего не могу.
Когда я вышел из кабинета, в приемной уже ожидал невысокий коренастый человек с наголо обритым черепом и небольшой бородкой, одетый дорого и вычурно. По виду мексиканец, а род занятий так и вовсе не оставляет сомнений. Впрочем, «Паломарес и Гарсия» еще и уголовные дела ведут, так что в офисе кого угодно можно встретить, удивляться нечему.
Охранник у машины приветливо заулыбался, отодвигая барьер и приостанавливая поток машин в переулке, давая возможность моей «Прадо» выехать задом. А дальше я уже выбрался на Бия Эспанья и, влившись в поток, поехал в сторону океана. Хочу еще и домой заехать, посмотреть, что там прислал Мануэль, мне из дома потом намного удобней и ближе ехать в Оушн Клаб.
Машин на улицах было много. Я оказался за какой-то совсем древней «Тойотой», забитой пассажирами так, что я их даже по головам не мог пересчитать, и при этом дымившей настолько немилосердно, что пришлось включить кондиционер на рециркуляцию. Небо понемногу затягивало тучами, но лучше на улице от этого не стало, надвигался ежедневный ливень, перед которым духота была обычно такая, что самому дождю уже как ребенок радуешься. И когда выехал на Авенида Бальбоа, на город обрушился дождь, потоком, водопадом, словно где-то наверху прорвало сразу все трубы. Людей с улиц как метлой смело, по ветровым стеклам машин заметались дворники. Серая поверхность показавшегося океана покрылась частой бегущей рябью, стоявшие на дальнем рейде суда скрылись за серой занавесью ливня.
