Джеймс Мунро - Шотландская сага
— Похоже, удача была только на моей стороне.
— Излишне хвастать об этом, у этих домов очень тонкие стены. Тем более после жертвы, которую я принес. Остались ли у твоей подружки силы, чтобы приготовить нам чашку чая, или нам придется этим заняться самим перед уходом?
— Нет. Мы убираемся отсюда как можно скорее. Похоже, у Пэт есть муж. Он не призван в армию, потому что у него астма, он служит в «специальных» полицейских войсках, работая по ночам. Боюсь, что этот тип скоро вернется домой.
Выйдя из дома, Хью задрожал от холода. В воздухе ощущалась осень, и это было очень заметно в этот утренний час.
Бомбы упали гораздо ближе к убежищу, где они скрывались прошедшей ночью, чем ожидали Хью и Джеймс. Они дважды прошли мимо фабрики деревянных изделий, прежде чем поняли, что они пришли именно туда. Причина была проста: несколько бомб упали на Хокни-Роуд и близлежащие улочки.
Как только они обнаружили укрытие, сразу же нашли место, где оставили машину командира авиаполка, но тут-то их везение кончилось. Куча камней и веревка, протянутая через дорогу, блокировала подход к тупику, а руины охранял констебль.
— Простите, господа, но сюда вход запрещен. Мы думаем, что в одном из садиков сзади находится неразорвавшаяся бомба. Никому не разрешается туда входить, пока не прибудут саперы.
— Но я оставил тут машину прошлой ночью.
— Автомобиль? Боюсь, что от него не много осталось, сэр. Похоже, там была мина. Куда вы поставили машину?
Джеймс Кэмерон поднял руку, чтобы показать, но опустил ее снова. Он понял, где была машина. Как раз в том месте, где по крайней мере рухнуло четырехэтажное здание жилого дома.
— Теперь это не важно. Автобусы ходят? Нам нужно добраться до вокзала «Виктория», чтобы успеть на поезд к нашему аэродрому.
— Если вы пойдете прямо по Хокни-Роуд, то придете на Кингсленд-Роуд. Я знаю, что автобусы как раз там и ходят. Но через несколько минут мое дежурство заканчивается. Почему бы вам не задержаться немножко и не заглянуть ко мне домой на чашечку чая перед отъездом. Моя жена будет счастлива напоить вас чаем. Она может даже быстренько приготовить вам что-нибудь на завтрак. Она всегда рада внести свой вклад и помочь военным, моя Пэт…
Глава пятнадцатая
Одиннадцатого сентября тысяча девятьсот сорокового года эскадрилья сэра Джеймса Кэмерона понесла устрашающие потери. Идя на перехват огромному сосредоточению немецких бомбардировщиков к востоку от устья Темзы, они обнаружили, что перевес в силах был гораздо больший, чем они ожидали, — их атаковали по крайней мере шестьсот немецких истребителей. Во время этого сражения эскадрилья потеряла восемь «харрикейнов» и пять летчиков. Один из сбитых самолетов вел Хью. Ему посчастливилось прыгнуть с парашютом, и, несмотря на то, что он приземлился на крышу одинокого домика в графстве Кент, он оказался на земле совершенно целехоньким, если не считать растяжение связок в запястье.
Эскадрилья находилась в боях со времени поражения при Дюнкерке почти без передышки, и эта последняя гибельная битва побудила командование авиаполка отозвать оставшихся в живых с линии фронта и отправить их на Северо-Запад Англии, чтобы они насладились коротким отдыхом, пока эскадрилья не будет сформирована вновь.
Так они оказались в Вестморленде, в Озерном краю, столь любимом английским поэтом Уильямом Вордсвортом.
Не успел Хью расположиться в своей комнате в казармах у летнего поля на Севере страны, как сэр Джеймс вошел в своей всегдашней веселой манере.
— Пошли, Хью. Брось несколько вещей в сумку и забудь обо всем. На улице нас ждет машина с работающим двигателем, готовая отвести нас в короткий отпуск.
— Не вздумай рассказывать мне, что у кого-то хватило ума одолжить тебе машину еще раз.
На лице сэра Джеймса появилось недоуменное выражение.
— Нет, эту мне пришлось купить самому. Между прочим, заплатил наличными.
— Тебя это удивило? — Хью ухмыльнулся. — Дай мне десять минут, и я готов отправиться с тобой. А куда мы едем?
— В дом предков, в Гленелг. Настало время нам обоим посмотреть на это место. Я только что разговаривал с матерью по телефону. Она нас ждет.
Огромный спортивный открытый автомобиль, сзади напоминающий по форме пулю, был припаркован за столовой. Под длинным зеленым капотом урчал мотор. Звук его был неспешным и сильным, похожим на работающий мотор рыбачьей лодки далеко в море.
Вид машины заставил Хью замереть на месте.
— Это настоящее чудовище. Что это за марка?
— Это — «бентли», по крайней мере мне так сказали. Она стояла в одном из ангаров, поскольку ее владелец исчез в одной из операций над Северным морем.
— Но она пьет почти столько же горючего, сколько «харрикейн».
— А! Ну, это только одна сторона медали. У нее полный бак, а на каждом дюйме свободного пространства размещены канистры. Их столько, что нам придется привязать свои чемоданы наверху.
Хью подозрительно посмотрел на Джеймса.
— А откуда это горючее — уж не из топливных ли баков для заправки самолетов?
— Не задавай глупых вопросов — конечно, нет. Привяжи свой чемодан, и мы отправимся в путь. Я сказал маме, что мы приедем к ужину сегодня вечером.
— Это далеко отсюда?
— Я не знаю точно. Возможно, миль двести-триста.
Когда они въехали в поселок, от рева выхлопов массивной спортивной машины с трехлитровым двигателем фирмы «Бентли» в окнах домов Гленелга дрожали стекла. Оставив позади единственную узкую улочку, огромный автомобиль уткнулся носом в еще более узкую тропинку, которая повторяла ту, проторенную в восемнадцатом веке военными через долину Глен Мор.
Когда они подъехали к старому дому Россов, Абигейл Кэмерон выбежала из дома навстречу сыну. Она прижала его к себе со всей любовью матери, которая слишком долго жила в страхе, что больше никогда не увидит его живым.
После того как она нежно погладила своего сына, леди Кэмерон обратила свое внимание на Хью, и ее объятия были не менее убедительными. У Хью сразу же возникло к ней теплое чувство.
Взяв молодых людей за руки и направляясь с ними в дом, она сказала:
— Сегодня я — самая счастливая женщина во всей Шотландии — и самая удачливая. Кто еще может похвастаться тем, что под его крышей находятся такие симпатичные молодые люди?
Годы не повлияли на французский акцент Абигейл. Он был так же очарователен для уха, как и когда-то для Генри Росса в этом самом доме два десятилетия назад.
Тем же вечером, но немного позднее, они разговаривали о связях обеих семей с Гленелгом. Леди Кэмерон сообщила, что огромный дом в Ратагане когда-то принадлежал семейству Кэмеронов, добавив:
— Меня пригласили на церемонию открытия, когда он стал реабилитационным центром для военных во время прошедшей войны. О, это был волнующий момент.
— Тогда нас еще кое-что объединяет, — объявил Хью. — Именно мой отец убедил американское правительство выделить деньги, чтобы переделать дом в Ратагане под реабилитационный центр, после того как побывал здесь. А кто теперь владелец этого дома?
— Какой-то англичанин. Он жил тут некоторое время после окончания войны, но уже много лет не появлялся. Я полагаю, что дом в плачевном состоянии, наверное, таким и увидел его ваш отец. Это очень печально. Но сегодня не будем говорить о грустном. Сегодня — счастливый день. Самый счастливый, который у меня был с тех пор, как началась война. Пойдемте, я наняла самого лучшего повара приготовить вам торжественный обед — благодаря любезности одного человека из Гленелга, который прекрасный браконьер…
В течение двух дней молодые пилоты наслаждались спокойствием дома в Глен Мор, и все ужасы, которые они испытали в последние месяцы, отступили куда-то вдаль. Они изредка ходили на рыбалку, спали допоздна и в основном отдыхали, наслаждаясь роскошью, которой лишены были так долго.
Потом сэру Джеймсу прислали телеграмму, которая была доставлена ему домой пожилой почтальоншей на старинном велосипеде. Пренебрегая конфиденциальностью своей службы, женщина пересказала леди Кэмерон содержание, когда адресат еще не успел распечатать конверта.
Сэру Джеймсу было предписано вернуться немедленно в свою эскадрилью.
— Ты думаешь, нас хотят опять отправить на Юг? — спросил Хью, направляясь вслед за Джеймсом в дом.
— Я сомневаюсь. Если бы хотели, нас обоих бы отозвали.
— Верно, но в любом случае я поеду с тобой.
— Нет, ты не должен. Останься тут, составишь матери компанию, пока не закончится твой отпуск. Так будет лучше для нас обоих.
— Конечно, вы должны остаться. Если мне не удалось испортить отпуск Джеймсу, у меня будет возможность испортить ваш. Я потратила целое состояние, покупая на черном рынке продовольствие. Неужели вы позволите, чтобы эти деньги были выброшены на ветер?
