Стэн Барстоу - Любовь... любовь?
— Я готова.
— Прекрасно.
Он поставил фотографию на буфет и вышел впереди нее из дома. Выбравшись из узкой главной улицы, Морган нажал на скорость и повёл машину к Грейстоунскому коттеджу, где полным ходом шла перестройка. Склоны холма здесь поблескивали свежей зеленью, которой еще не коснулись черные от копоти пальцы заводов, выбрасывавших в долину свой дым. В фруктовом саду за домом давно не ухоженные деревья пестрели то тут, то там розовыми и белыми цветами. Они молча прошли по дорожке, Морган открыл ключом дверь и отступил, пропуская вперед Сару. В их манере держаться появилась какая-то новая отчужденность, и в машине они почти не разговаривали. Морган достал из картонного футляра, который принес с собой, копию плана перестройки. Они прошли по комнатам, перешагивая через мусор и строительные материалы, и он объяснял ей, что где будет. Она слушала его, время от времени кивала, но замечаний почти не делала. Наконец они пришли на кухню, и Морган указал на высокую чугунную плиту и камин.
— Все это уйдет отсюда, Сара. Стена здесь будет обрушена и передвинута на четыре фута. Вдоль будущей стены будут встроены всякие современные устройства. Сейчас ведь просто чудо, какие делают кухни. — И он продолжал развивать свою мысль, показывая ей каталоги с пестрыми блестящими иллюстрациями, на которых было изображено сверкающее кухонное оборудование. — Здесь будет не кухня, а рай земной, когда все установят.
— Рай земной?
— Так принято говорить в Австралии.
— А-а. — Она посмотрела вокруг. — Что ж, на словах это выглядит очень хорошо.
Он напряженно глядел в ее лицо.
— Да, такая кухня намного облегчит труд хозяйки и, думается, одной женщине орудовать здесь будет нетрудно, если к тому же у нее будет помощница для черной работы.
Сара не смотрела на него.
— У тебя уже есть кто-нибудь на примете, кто будет хозяйничать здесь?
Он в упор посмотрел на нее.
— Думаю, что да, Сара, — сказал он твердо. — Я думаю снова жениться, и я знаю одну вполне подходящую женщину. Ей тоже нужен кто-то, кто заботился бы о ней.
— А не кажется ли тебе, что надо было бы сначала у нее справиться, прежде чем все здесь оборудовать. Особенно кухню. Ведь у каждой женщины свое представление о том, какой должна быть кухня.
— Что ж, Сара, — сказал он, — послушаем в таком случае, какие у тебя на этот счет представления.
— У меня?
— А кто же еще, по-твоему, может меня интересовать?
Она отвернулась, чтобы он не видел ее лица, и подошла к окну, выходившему в запущенный фруктовый сад.
— Видишь ли... ты ведь, в общем, ничем не обязан мне, Морган.
— Послушай, Сара...
— Это, видишь ли, не твой сын...
Он был ошарашен. Во взгляде, каким он уставился на нее, читалось изумление.
— Не понимаю.
— Я говорю о Джоне, — сказала Сара. Она стояла совершенно неподвижно и глядела в окно, сжимая обеими руками сумочку. — Он не твой сын, Морган.
— Я... я ничего не понимаю, Сара, — снова повторил он. — А в письме...
— О, я тебе не лгала. — Она повернулась и сделала несколько шагов по неровному дощатому полу, не глядя на него. Он же смотрел на нее не отрываясь. Она сказала: — Только ничем это не кончилось. Я тогда ошиблась. А Джон — сын Марка, Морган, не твой. — Она взглянула на него теперь: он лишь беспомощно развел руками.
— Не знаю, что и думать, Сара. Всю эту неделю я считал, что у меня есть сын.— Он грустно улыбнулся. — Это было приятное чувство... Так как же получилось с Марком? Ты все-таки вышла замуж за него.
— Я была в панике, — сказала Сара. Она смотрела куда-то поверх его плеча — так смотрят не вдаль, а поверх истекших лет. — Я не знала, что делать, я считала, что ты меня бросил, и я рассказала все Марку. А он ведь всегда был неравнодушен ко мне.
Морган кивнул:
— Я знаю.
— И он не отвернулся от меня, даже после того, как я ему все рассказала. Мне было страшно, я растерялась. Я просто не знала, что делать. И Марк казался мне единственным выходом.
— Но ты же обнаружила, что ошиблась? — Да, и довольно скоро, но разве могла я потом отвернуться от Марка, когда он так поддержал меня? Вот мы и поженились. Я не любила его — во всяком случае не так, как тебя, но я его уважала. Он был такой хороший, такой добрый и мягкий, что со временем я не могла не полюбить его. Мы хорошо жили, это был хороший брак. И у нас появился Джон.
— И все эти годы ты считала, что я бросил тебя? — спросил Морган.
Она сухо улыбнулась.
— Но ведь и ты так же думал обо мне.
— Ах, сколько времени даром потрачено, — взорвался он. — Совсем даром!
— Нет, Морган, недаром. Мы оба принесли счастье другим людям. Значит, уже недаром.
Он скрутил в трубку чертежи, которые держал в руке.
— Да, ты права.
Она выпрямилась и снова прошлась по комнате.
— Так что ты ничем мне не обязан, Морган. Ты ничего мне не должен.
— Да, мы квиты, — сказал Морган. — Мы вернулись к тому, с чего начали.
— Только вот на тридцать лет стали старше, — заметила Сара, — и оба прошли через брак.
— Из чего вовсе не следует, что не можем вступить в новый.
— Не все к этому стремятся, — сказала она. — Есть люди, которые довольствуются тем, что имеют. — Она повернулась к нему. — Я, например, не собираюсь замуж. Мне уютно и так. У меня есть пенсия, я шью, и Джон помогает мне. Так что я вполне могу существовать.
Морган кивнул:
— Да, вдовство не могло, конечно, сломить тебя.
— И дело вовсе не в том, что я никому не нужна. Я ведь еще не старуха и не какое-нибудь страшилище. И могла бы устроить семейную жизнь.
Морган улыбнулся.
— Я в этом не сомневаюсь, дружок. Но не кажется ли тебе, что это провидение удержало тебя от замужества, пока я не пересек шар земной, чтоб вернуться к тебе?
— Чтоб вернуться ко мне? В свой любимый Йоркшир, ты хочешь сказать?
— При условии, что в Йоркшире живешь ты, Сара. Если б я не знал, что ты овдовела, думаю, я не вернулся бы вообще.
Она вдруг вскинула голову, и это кокетливое движение воскресило перед ним девушку, которую он любил когда-то и давно-давно потерял.
— Что ж, — сказала она, — придется тебе убедить меня в этом.
Он хлопнул рукой по картонному футляру и громко рассмеялся. Внутри у него все пело.
— Не беспокойся, дружок, ты мне поверишь, — сказал он. — Ей-богу, поверишь!
И она поверила.
