Òàììàðà Âåááåð - Ïðîñòî ëþáîâü
прочим, разрушил нам жизнь».
Скатилась новая слеза.
– Откуда ты узнал про лучшего друга?
Келлан вернулся взглядом ко мне и вздохнул:
– От мамы. Она сказала мне правду. – Он стер слезу с моей щеки. – Я думаю, мой
настоящий папаша, донор спермы, свалил, как только она сообщила ему, что беременна.
Больше она его не видела. Это разбило ей сердце… И она ненавидела за это меня. – Келлан
склонил голову набок при виде ужаса на моем лице. – По-моему, даже больше, чем папаша.
Я со слезами обняла его и снова поцеловала в щеку. Он вяло ответил тем же.
– И ты не сказал отцу правду? Может быть, он тогда…
– Кира, – прервал меня Келлан, – он никогда не поверил бы моему слову против ее.
Он ненавидел меня и просто избил бы, а я старался в общем и целом этого избегать.
Я отступила, чтобы взглянуть на него, и убрала ему со лба волосы, а он говорил
дальше:
– Он и без того знал, наверное.
– Как это? – удивленно моргнула я.
Еще одна печальная полуулыбка.
– Я точная копия этого его лучшего друга… Кто знает – может быть, он ненавидел
меня именно за это. И мама тоже.
Во мне вскипел гнев на этих людей, растивших его столь безжалостно.
– Ты не был ни в чем виноват. Это не твоя вина.
Во мне все кипело, и я не могла этого скрыть.
Келлан провел обеими руками по моим волосам, щекам.
– Я знаю, Кира. – Он поцеловал меня. – Я никому об этом раньше не рассказывал. Ни
Эвану, ни Денни… Никому.
Я была тронута тем, что он доверил мне столь сокровенный секрет, но искренне не
понимала, какое это имело отношение к его женщинам и ко мне самой.
– Почему же ты поделился со мной? – спросила я тихо, в надежде, что это не
прозвучит грубо.
Но Келлан лишь отозвался теплой улыбкой:
– Я хочу, чтобы ты поняла. – Он опустил глаза и спокойно произнес: – Ты
представляешь, что значит расти в такой немилости?
С печальной улыбкой он взглянул на меня и снова провел по моей щеке пальцем.
– Нет, мне сдается, что тебя окружала любовь…
Не будучи в силах вынести его болезненную улыбку, я подалась к нему, чтобы
поцеловать. Он любовно улыбнулся в ответ, а затем расправил плечи и взял меня за руку:
– Идем.
Он кивнул на ограждение, и мы пошли вдоль него, любуясь открывавшимися видами.
Но я смотрела все больше на Келлана, он же безразлично заглядывал в окна и явно
продолжал пребывать в задумчивости. Он хотел поделиться чем-то еще.
Через несколько шагов, совершенных в молчании, Келлан наконец продолжил:
– Я был тихим ребенком. Все держал в себе. У меня не было друзей, с кем можно
было бы поговорить. – Он сухо улыбнулся. – Единственной моей подругой была гитара. –
Келлан покачал головой и хмыкнул. – Черт, ну и жалок я был.
Я сжала его руку и остановилась, дотронулась до его щеки, заставила посмотреть на
меня.
– Келлан, ты не был…
– Да был, Кира, – перебил меня он и поцеловал мою руку, отведя ее от щеки.
Вновь тронувшись, Келлан произнес:
– Дай объяснить… Я испытывал чудовищное одиночество. – Он улыбнулся, взглянув
на меня сверху, когда я нахмурилась. – А потом… Клянусь тебе, совершенно случайно с
моей стороны… – Он задумчиво смотрел в окна, теперь почти целиком являвшие панораму
ночного залива. – Я обнаружил нечто, позволившее мне впервые в жизни ощутить себя
желанным, небезразличным… почти любимым.
Последние слова он выговорил еле слышно.
– Ты о сексе? – прошептала я.
– Мм… – Келлан согласно кивнул. – Да, о нем. Мне было мало лет, когда в первый
раз… – Он усмехнулся и встряхнул головой. – Думаю, ты уже вычислила.
Я чуть зарделась, вспомнив разговор в его комнате.
– Может быть, даже слишком мало, но я не знал, что это не было нормально.
Ощущение было такое, будто кому-то наконец появилось до меня дело. Я стал… – Он
отвернулся. – Стал повторять как можно чаще… Даже тогда мне это давалось поразительно
легко. Всегда находился кто-то – мне было все равно кто, – кому хотелось быть со мной. У
меня развилась своего рода одержимость этим… ощущением этой связи. Как знать, может, я
до сих пор…
Келлан остановился и оглянулся на меня, на его лице вдруг отразилась тревога.
– Я упал в твоих глазах?
Мне было непонятно, как он мог обвинять себя в поисках любви при той жизни,
которую вел. Я коснулась его руки:
– Келлан, ты не можешь упасть ниже.
Он негромко рассмеялся, а я поняла, как плохо это прозвучало.
– Ты чистое золото.
– Сколько тебе было лет? – спросила я, в основном чтобы скрыть смущение.
Он вздохнул и признался:
– Двенадцать. В ее оправдание скажу, что соврал ей, будто мне четырнадцать. Она
купилась. Впрочем, думаю, ей было наплевать.
Челюсть моя снова отвисла. Я принудила себя закрыть рот и улыбнулась. При мысли
о том, сколь отчаянно нуждался он в ласке, мне захотелось расплакаться. Он поискал мой
взгляд, с некоторой тревогой вскинув брови. В стремлении утешить Келлана я быстро
поцеловала его. Он улыбнулся, расслабился и некоторое время смотрел на меня молча.
– Значит, ты используешь женщин, чтобы ощутить… любовь? – спросила я тихо.
Смутившись снова, он опустил взгляд:
– Тогда я этого не понимал. До тебя я вообще об этом не думал. Не знаю, почему с
тобой получилось совершенно иначе. Теперь я знаю, что так нельзя… – Он посмотрел на
меня. – Но это было хоть что-то. Я чувствовал себя менее одиноким.
При этих словах я уронила очередную слезу, и Келлан стер ее.
– Так или иначе, похоже, никому не приходит в голову, что и меня используют. Им
нет до меня дела.
Мы снова тронулись с места, и Келлан взглянул на сверкающий город, который снова
показался через залив.
Я смотрела на его задумчивое лицо и не могла не мучиться угрызениями совести за
то, что однажды тоже его использовала. Но, конечно, не все его женщины оказывались
пустышками.
– Ты никогда никого не любил? – спросила я робко.
Он посмотрел на меня с полуулыбкой, которая заставила мое сердце забиться в два
раза чаще.
– До тебя никого. И меня никто не любил.
Продолжая следить за ним, пока мы шли в тишине, я пыталась понять, как было
возможно, чтобы этот сказочный красавец ни разу не испытал настоящей любви. Это
казалось бредом. Конечно же, этот красивый, одаренный, веселый, пленительный и просто
потрясающий мужчина познал любовь.
– Какая-нибудь девушка наверняка…
– Нет, – оборвал он меня. – Только секс, и никакой любви.
– Школьная симпатия?
– Нет. Я старался иметь дело с женщинами постарше. Они не искали любви.
Келлан сухо улыбнулся, и я сомневалась, что мне хотелось знать, что он имел в виду.
– Может быть, наивная официанточка?
– Опять-таки до тебя – нет, я никому не был нужен, – улыбнулся он.
– Ох… Ну, тогда кто-нибудь из фанаток, – сказала я кротко, по опыту зная, как сильно
«любила» его эта публика.
– Эти уж точно нет, самая лживая порода, – искренне расхохотался Келлан. – Им и
вовсе не важно, кто я такой. Они не со мной, даже когда со мной. Им нужен рок-идол, но это
не про меня. Хорошо, пусть про меня, но я не весь в этом.
Я улыбнулась и нежно поцеловала его в щеку. Нет, он был намного большим…
Отстранившись, я нерешительно осведомилась:
– Соседки по квартире?
Я отлично знала, что я была не единственной, кого он затащил в постель. Мне не
слишком хотелось выслушивать о его отношениях с Джоуи, но было любопытно.
Келлан глянул на меня краем глаза и застенчиво улыбнулся:
– Хоть бы Гриффин не разевал варежку, честное слово. Ты, должно быть, решила, что
я чудовище. Иногда я не понимаю, как ты вообще отважилась ко мне прикоснуться. – Я
нахмурилась и хотела помотать головой, но он со вздохом пустился объяснять. – Нет, между
нами с Джоуи не было ничего, кроме секса.
Он вскинул глаза, будто прикидывал, как это лучше преподнести.
– Джоуи нравилось, чтобы перед ней преклонялись. Но она понимала, что ее тело не
было моим единственным храмом. Ну и к тому же она слишком любила устраивать драмы. –
Он скривился, и его передернуло. – Она в ярости сбежала со своим парнем-игрушкой под
номером, по-моему, три.
Келлан снова остановился, повернулся ко мне и взял меня за руки.
– Я понимаю, что переборщил с женщинами, но я ни к кому не испытывал ничего
похожего на чувства к тебе. И мне никто не давал того, что даешь мне ты, – прошептал он.
Во мне вскипели эмоции, я сглотнула и снова поцеловала Келлана. Отпрянув, я
посмотрела в его глаза, полные любви.
– Так что насчет нас с Денни… Наших отношений?
Задав вопрос, я начала тонуть в синих глубинах.
