Баранов Данилович - Скиталец Начало пути
- Господин капитан, я капитан Свен. Я обещал вам жизнь. Я свои обещания выполняю.
- Благодарю. Капитан Свен.
- Вы и ваши люди пройдут в трюм. Я высажу вас на ближайшем берегу. Идите.
Испанцев закрыли в трюме, а "Скиталец" пошел в поисках ближайшего побережья. Вечером капитан сидел за столом. Развернул карты, задумчиво разглядывал их.
- Да, похоже удача не спешит к нам. Решила нас обойти. Вместо приличной добычи взяли на борт этот балласт. Теперь надо их высадить. Где могут быть эти испанские вояки. Вот уж не везет.
Данька сидел на крышке сундука и оттуда сказал:
- Может это не нам не везет. Испанцам везет, они нас не встретили. Нам повезет, и мы их найдем.
- Мне нравится твоя мысль, что встреча с нами не сулит ничего хорошего испанцам.
На следующий день они подошли к берегу. Спустили на воду лодки. Высадили пленников на берег. Оставили им воду и провизию. Лодки вернулись к кораблю. Их подняли на борт. Можно поднимать паруса. Они только успели поставить паруса. Даня и большинство ребят на палубе. В этот момент из-за мыса появились корабли. Испанцы. Два военных корабля. Мощные, хорошо оснащенные. Испанцы их то же увидели. Шли навстречу "Скитальцу" перекрывая выход. Обойти их не возможно. Проскочить мимо, прорваться. Испанцы пытались зажать корабль Свена в клещи. Заставить пройти в створе между кораблями. Опутать абордажными крючьями, захватить в плен. Им нужен капитан. Они подвергнут его позорной казни. Корабли сближаются. Совсем рядом. "Скиталец" не успел проскользнуть. Свистят абордажные крючья, втыкаются в борт "Скитальца". Сейчас солдаты бросятся на палубу. Дэн вспомнил о своих горшочках.
- Сол. Брайан. Горшки. Быстрее. Вы по тому боту, а я по этому.
Они поджигали фитили и бросали свои огненные снаряды на палубу испанских кораблей. Пламя вспыхивало за спинами испанских солдат. Горючая смесь разлеталась, брызги горели прямо на людях, на досках палубы. Загорелся парус. Кто-то из испанцев все же успел перебраться на борт "Скитальца". Короткая схватка. Большинство солдат занято пожаром на своих кораблях. Крики обожженных. Свен приказал рубить канаты. Они вырвутся. Разрублены канаты. Скиталец" освободился. Добыча уходила. Испанцы начали беспорядочную стрельбу из ружей. Данька стоял и смотрел. Радовался.
- Горите. Так вам и надо. Нас не взять.
Острая боль пронзила бок. Он не слышал выстрела, но шальная пуля нашла его. Она нашла его случайно. Дэн упал на палубу. Приподнялся на локте, что бы увидеть, они уходят. Испанцы горят. Кровь на рубашке расползается темным пятном. Он смотрел на вольное небо и плещущее на ветру полотнище паруса. Но свет померк. Темнота сковала тело. Он не чувствовал, как матросы подхватили его тело, принесли в каюту капитана. Положили на диван. Не видел, как Брайан разорвал рубашку у него на груди.
- Пуля, капитан. Ее надо вытащить.
- Вытаскивай, Брайан. Не медли.- приказал Свен.
- Сейчас. Дэн! Дэн, ты слышишь меня? - Тормошил Брайан друга.
Данька открыл глаза. Вот, Брайан рядышком. Над ним возвышается капитан Свен. Данька попытался улыбнуться.
- Мы ушли, капитан. Мы ушли от них. У вас все будет отлично, капитан. Выше голову! Все пустяки, капитан. Пусть темнота боится. Меня не испугать. Главное, вы ушли. Не надо, капитан, грустить. Дайте мне руку, Свен.
Капитан сжал руку своего матроса. Данька тихо говорил:
-
И четное число цветов
Ты урони на эти плиты,
Где я в
оковах
вечных снов
Обрел последнюю обитель.
Ты слез не лей на этот камень
,
Моя душа еще жива.
В ней не угаснет яркий пламень
,
Она
свободной
рождена.
- Дэн, ты будешь жить. Ты не умрешь. Брайан, вытаскивай пулю.
- Да, капитан. Мне нужен нож. Нагрейте его на пламени. Дайте ему в зубы какую-нибудь деревяшку, что б зубы не сломал. Держите его, парни. Крепись, Дэн. Я быстро.
Брайан разрезал кожу, пытался найти пулю. Сразу не получалось. Дэн стонал, с силой сжимал зубами деревяшку. Предательские слезы потекли из глаз, текли по щекам.
- Вот пуля. Я достал. Сейчас зашью рану.
Капитан отошел к переборке, обеими кулаками ударил в стену. Потом со всего маху врезался в стенку лбом.
Данька еще чувствовал, как игла втыкается в тело. Как Брайан сшивает края раны. После спасительная тьма. В этой тьме он видел парус. Белый парус. Не тьма, а алая рубашка, которую подарила ему Жанетта. На груди вышит корабль, его корабль, на котором он уплывет в даль без возврата. Он идет в плаванье на своем корабле. Корабль качается на волнах. И все, для него все.
Часть 26
"Скиталец" разрезал темноту ночи. Стремился в ночь. Свен сидел на стуле возле дивана, на котором лежал Дэн. Каюта плыла в неверном свете свеч. Капитан надеялся, что молодой сильный организм его матроса одолеет смерть и парень вернется к жизни. Данька чувствовал темноту. Ему не хотелось выбираться из этого темного кокона. Было тихо, спокойно. Так уютно в объятьях мрака. Он видит, что идет по палубе своего корабля. Но слышит голос:
- Открой глаза, Даня. Открой.
Перед ним молодой человек. Он грозит ему костылем.
- Не время, еще не время отдыхать, - говорит этот, с костылем.
Данька подчинился, открыл глаза:
- Капитан, - проговорил он, увидев Свена.
- Дэн. Дэн, ты вернулся. Ты вернулся, Дэн. Слава богу, ты вернулся.
- А куда я денусь? Капитан, поди уже списали с корабля. Не выйдет. Я не уйду со "Скитальца" - говорил матрос, - Я здесь навсегда. Капитан, вы устали. Я сейчас встану, вы ляжете. Вам надо отдохнуть. Я на сундук.
Данька пытается подняться.
- Лежи. Лежи, Дэн, - сильная рука капитана не позволяет Даньке приподняться. Он чувствует слабость. В голове еще путаются мысли. - Тебе надо отдыхать. Ты вернулся, и это самое главное.
- Капитан, если б я не вернулся, ничего страшного не случилось. Вы снова выходили бы в море. У вас появился бы другой юнга. Вы сделаете из него матроса. У вас это хорошо получатся.
- Нет, Дэн. Мне не нужен другой юнга. Мне нужен ты.
- Спасибо, капитан. Мы что, нарушим традицию, не станем после боя фехтовать?
- Лежи, Дэн. Сегодня фехтовать не будем. Не твоя вина, твой капитан устал. Боится, проиграть. Спи, я буду рядом.
В матросских кубриках не спали. Говорили о Дэне. Сайрус спрашивал Брайана:
- Ты думаешь, Дэн выживет?
- Не сомневаюсь. Куда он без нас, а мы без него. Мы - единство. Так парни?
Все соглашались.
- Здорово, - говорил Сайрус, - вы придумали с этими огнями. Если б не они, болтаться нам на рее.
- Это не мы,- признался Сол,- это Дэн придумал. Поначалу мы с Брайаном думали, пустая затея. Баловство. Вышло совсем по-другому. Мы победили благодаря этих огней. Дэн все придумал. Капитан то же молодец. В бой бросился. Но туго бы нам пришлось. Может, и выкрутились, но скольких из нас не вернусь домой.
Мария Петровна не находила себе места. Две ночи и два дня Дани не было. Он не возвращался. Она заглядывала в комнату, смотрела на пустую постель. Где он, где ее сыночек? Аркадий Аркадьевич не отходил от нее. Она не могла обрести покой.
- Аркадий, де же он? Где он? - повторяла она - Когда он появится? Ведь он вернется, правда? Он не может не вернуться. Аркадий, он вернется. - То ли спрашивала, то ли утверждала вопреки всему.
- Вернется. Вот увидишь, Маша, вернется. Он задержался. Молодой парень, они порой задерживаются.- Говорил Аркадий, словно Данька ушел на дискотеку, пошел провожать девчонку и задержался.- Подождем. Задержался. Он обязательно вернется.
- Вернется!- нервно говорила Мария, качала головой. Голос прерывался, но она упрямо повторяла,- Вернется. Ты же знаешь, что вернется.
На третий день ближе к полудню Аркадий Аркадьевич сказал, что съездит в музей.
- Маша, ты как, если я съезжу в музей. Я быстро обернусь. Ты ничего?
- Да, да. Аркадий, езжай. - Мария Петровна вряд ли понимала, что говорят ей и что она отвечает. Аркадий уехал, он просто не мог больше смотреть на страдание этой женщины. Он вернулся через пару часов. Взглядом спросил: вернулся? Мария отрицательно покачала головой. Так они сидели до конца дня. Мария соскакивал, брела к комнате сына. Останавливалась на пороге. Замарала, не смея заглянуть в комнату. Открывала дверь, возвращалась к дивану, не видя ничего вокруг. Падала на диван, снова вставала и бесцельно ходила о комнате. Диван, обеденный стол, кресла. Телевизор вспоминали своего Даню. Стояли в молчаливом унынии. На тумбочке в комнате Даньки плюшевый мишка моргал глазами, пряча слезы. Глаза смотрели на пустую постель, где дожжен лежать его хозяин, его маленький мальчик, его друг. Пришла долгая ночь, и с ней пришла тьма. Она вспоминала о свете ночника, который больше не мешал ей. Она впивалась острой тоской в душу Марии Петровны. С наслаждением терзала ее, упивалась болью.
