Олег Шабловский - Новые крестоносцы. Дилогия
Глава 15. Как Костя, Казань брал.
- Бум-м- м - раскатистый гул огласил окрестности. В одной из траншей вспухло облако порохового дыма. Через некоторое время обтесанный каменный шар, описав кривую траекторию, с треском ударил в бревенчатую стену Аталыковой башни.
- Бум - м, бум -м . соседние траншеи укутались таким же серым дымом и еще два ядра устремились к цели.
Щебенкин оторвал от глаз подзорную трубу, с досадой сплюнул, негромко матюкнулся. Вот уже вторую неделю эта батарея, установленная напротив Аталыкских ворот, упорно долбит и сруб башни, и сами ворота. Впрочем, удары тяжелых каменных ядер для толстых дубовых венцов не прошли даром. Кое-где следы воздействия видны уже даже невооруженным глазом, судя по всему, дело близится к логическому завершению. Но как же все это долго!
Уроженца двадцатого века несказанно бесила неторопливое течение жизни в веке шестнадцатом. Черт возьми, да они даже воюют здесь, как будто в глубокой спячке находятся. Практически весь апрель просидели в Свияжске. Укреплялись, завозили припасы, проводили разведку. Наконец в первых числах мая пришло долгожданное известие от Холмского. Ему удалось наголову разгромить казанскую конницу, заманив ее к Васильсурску, и прижав ее словно к наковальне, к укрывшимся за его недостроенными укреплениями полкам воеводы Киселева. А еще через несколько дней дождавшись прихода их объединенного, победоносного воинства, русская рать выступила наконец от стен Свияжска и переправившись через Волгу, приступила наконец к главной части "Марлезонского балета" -непосредственной осаде Казани.
Еще неделю прикрываясь бревенчатыми щитами от вражеских лучников и пищальников, и отражая регулярные вылазки горожан, копали траншеи и устанавливали в них артиллерию. Помимо этой, построили еще две батареи против Арских и Царских ворот. И вот уже почти двенадцать дней, артиллерия московитов добросовестно обрабатывает цель, сжигая уйму пороха, тратя массу ядер и время от времени заменяя разорвавшиеся, не выдержавшие напряженной работы, или выведенные из строя в результате удачных неприятельских вылазок, орудия, подвозя новые из Свияжской крепости. Потерь же среди прислуги и помогающих ей посошных при этом и вовсе никто не считает. На войне как на войне.
В общем Костик подсчитал и ужаснулся, если дело пойдет такими темпами, добраться до Холмогор и выйти в море удастся не раньше августа, а там еще почти три месяца ходу до Америки, причем в Атлантике начнется сезон штормов и без того далеко не безопасное путешествие превратится в "русскую рулетку". Одна надежда на землекопов, благо у них вроде пока все идет по плану. Если у них дело выгорит как надо, то по прикидкам Щебенкина, город продержится считанные часы, максимум сутки. Благо татары отвлеченные беспрерывной долбежкой, и захватившему Даирову баню небольшому отряду московитов уделяют совсем мало внимания, так несколько небольших вылазок с успехом отраженных осаждающими, кроме нервотрепки особого вреда не принесли. Есть шанс, что противник пока не догадывается, о том, какой подвох ему готовит "государев заморский немец - розмысл". Толстые каменные своды надежно защищают Костиных людей от ядер, стрел и пуль, щедро сыплющихся со стен на головы осаждающих, а заодно и скрывают ведущиеся здесь земляные работы.
Ну вот, опять полезли. Ворота соседней Туменской башни распахнулись, из них вылетел отряд конников, сотни три копий, и устремился к прикрывающим пушкарей турам. Навстречу им, привычно выметнулся, примерно равный по численности, специально выделенный для этой цели отряд детей боярских из Сторожевого полка, и через несколько минут обе лавы сошлись в кровавой карусели схватки. Со своего места наш герой естественно не слышал: лязга оружия, конского ржания, ругани и воплей, дерущихся и умирающих воинов, но, что там творится, он очень живо себе представлял. Довелось уже побывать в таких заварушках.
Первый этап операции прошел как по маслу. Великий Князь Московский, Владимирский и протчая и протчая, почесал бороденку, посоветовался с князьями-воеводами, и в общем, план штурма предоставленный заморским розмыслом утвердил.
Не просто утвердил, но и назначил Костю командовать небольшим, воинством, сотни полторы новгородских пищальников, да столько же землекопов - посошных. Никем не защищаемое здание бань, они захватили стремительным налетом, ночью переправившись через речку Булак. Утром большой отряд осажденных попытался выбить наглецов, но безуспешно. Понеся потери казанцы вынуждены были несолоно - хлебавши, убраться восвояси.
Но оказалось, что для быстрой победы мало, взорвать подкоп, тем паче, что сосредоточить на участке предполагаемого пролома достаточный для решительного штурма отряд никак не получалось. Слишком уж не широкой и хорошо простреливаемой была в этом месте полоса земли между рекой и крепостной стеной. Даже Костя, далеко не стратег, отлично понимал, что больше чем на вспомогательный, отвлекающий удар на этом направлении расчитывать не приходиться. Другое дело, если одновременно: выбить хотя бы одни из ворот, взорвать заряд под стеной и сразу начать атаку сразу со всех направлений, внести страх и сумятицу в стан врага, воспользоваться численным преимуществом и "размазать" немногочисленных защитников тонким слоем по всей длине городских стен.
Щебенкин долго ломал голову над тем, как обеспечить эту синхронность. Предки, как, наверное, уже знает "подкованный" в военном деле читатель решали эту проблему просто - послав гонца. Но, подобный вариант нашего героя не устраивал по вполне понятным причинам. Расстояние от одного объекта атаки до другого было довольно солидным, к тому же посыльный мог просто не добраться до места назначения. В общем, все это шатко и ненадежно. А просто назначить время и "сверить часы" командиры отрядов не могли, в виду банального отсутствия таковых. Костя бился над этой задачей целый день, пока его взгляд случайно не зацепился за солнечные блики, пляшущие на начищенной до блеска броне проезжавшего мимо с небольшой свитой воеводы.
Пришедшая столь внезапно идея была гениальна и вместе с тем элементарна. Простейший гелиограф!
Найти несколько десятков смышленых молодцов и научить их обращаться с несложной техникой, нет ничего проще. Тем более, совсем нет необходимости учить их азбуке Морзе, хотя и это он тоже сделать вполне мог. В свое время дед, морской офицер, играя с внуком, помог тому усвоить премудрость говорящих точек и тире. Здесь же, было вполне достаточно для сигнальщиков разучить и отрепетировать всего один, самый простенький световой сигнал.
Надо сказать, что суть и смысл заморской диковинки, московские военачальники ухватили, что называется с полуслова. Идея поразила их своей простотой и очевидной легкостью исполнения. . В течение следующих нескольких дней в расположении всех осаждающих город полков в пределах прямой видимости друг от друга были построены вышки, на которых установили надраенные до ослепительного состоянии медные щиты - зеркала.
- Константин Лексеич! - размышления прервал Скрынь, растрепанный вид и всколоченная бороденка которого, яснее всяких слов говорили, о том, что случилось что-то из ряда вон выходящее.
- Чего стряслось?
- Так это. Вроде как докопались.
- До кого докопались? Кто? - не понял Щебенкин.
- Так это. Афанасий говорит, мол, по всем приметам докопали. Слышно как над головой бусурмане по воду ходют.
- Ну, пойдем, послушаем, до чего там докопались - Костя убрал подзорную трубу в кожаный тубус, и решительно отодвинув в сторону холопа, шагнул под толстый свод каменного потолка.
Даирова или Ханская баня представляла собой огромный каменный дворец с просторными залами, бассейнами и фонтаном. Пол в отделанных мрамором комнатах прогревался специальными, расположенными под ним печами, искусно сделанный водопровод подавал в бассейны ключевую воду.
Увы, война не пощадила всей этой красоты, в этом каменном дворце расположились бойцы Костиного отряда и землекопы, которым не было дела до всех этих красот. Толстые каменные стены служили им хорошим укрытием от пуль и стрел врагов, а узкие окна - бойницами. Роскошные залы, в которых некогда десятки мойщиков, массажистов и врачей обслуживали казанскую знать, были загажены конским навозом, грязью и кровью. Чудесная мраморная плитка, покрывавшая стены и пол, изувечена и разбита. Высокий, ажурный потолок покрыт копотью воинских костров.
Посреди заваленного грудами земли, камней и осколков мрамора, пола чернел широкий зев раскопа. Наш герой спустился по слегка потрескивающей под весом почти статридцатикилограммового (если считать вместе с броней) тела приставной лестнице, и пригибаясь, чтобы не зацепить головой низкий земляной свод, двинулся следом за освещающим дорогу зажженным факелом Тимохой. В ноздри ударил запах земли, сырости. С каждым шагом, окутывающая подкоп чернота, рвалась перед нервно пляшущим языком пламени, время от времени выхватывающем из темени: то серый бок большого валуна, то бревна крепей, удерживающих от обвала тяжелый глинистый грунт, то полусгнившие венцы давно ушедшего в землю старого сруба. Шли не долго, длина подкопа составила по Костиным прикидкам метров двести, не больше. Наконец, еще несколько шагов и путники оказались в освещенном светом нескольких факелов тупике. Здесь их встретили обитатели местной преисподней, десяток чумазых, как анчутки землекопов и Афанасий Мошкин, выглядевший немногим чище. Жутковатая картина усугублялась напряженной, гробовой тишиной, густым киселем разлитой в воздухе. Мошкин поднял палец к губам, призывая вновь прибывших к молчанию и указал на земляной потолок. Костя остановился, прислушавшись. Поначалу он ничего не услышал, но уже через пару минут ожидания прямо над его головой раздались шаги и голоса. Приглушенные толщей камней и глины они были едва слышны, но притаившимся диверсантам казались подобными громовым раскатам. Дождавшись пока стихнет поднятый защитниками шум, Щебенкин улыбнулся и подняв большой палец в знак одобрения и сделав землекопам знак следовать за собой, направился к выходу.
