JustStuff - Unknown
У меня не получалось сфокусировать взгляд на ее лице… мигающий красный огонек виделся словно сквозь туман.
– Просто скажи Эдит, как тебе больно, – уговаривала она. – Скажи ей, что хочешь возмездия – ты достоин того, чтобы за тебя отомстили. Она впутала тебя в это. В самом прямом смысле это именно она сейчас причиняет тебе боль. Попробуй сыграть на этом.
Мои глаза закрылись.
Она приподняла мою голову на удивление осторожно – хоть это движение и отозвалось мучительной болью в руках и ребрах.
– Бо, – сказала она тихо, словно я спал, а она пыталась меня разбудить. – Бо? Ты можешь. Скажи Эдит, чтобы она нашла меня.
Ищейка легонько потрясла меня, и из моих легких просочился похожий на вздох звук.
– Бо, дорогой, у тебя осталось столько целых костей – а большие можно сломать во многих местах. Пожалуйста, сделай то, чего я хочу.
Я взглянул на ее расплывающееся перед глазами лицо. На самом деле она ничего мне не предлагала. Что бы я ни сказал теперь, это меня не спасет. А на карту поставлено слишком многое.
Я осторожно качнул головой. Возможно, Эдит поймет, что я имел в виду.
– Оно не хочет кричать, – тихо сказала она нараспев, странно коверкая голос. – Наверное, следует его заставить?
Я ждал следующего хрустящего удара.
Вместо этого она бережно подняла мою здоровую руку и поднесла ее ко рту. Последовавшая за этим боль, по сравнению с предыдущими, вряд ли могла таковой называться. Ищейка запросто могла отхватить мне палец, но всего лишь его укусила. Ее зубы даже не проникли так уж глубоко.
Я едва среагировал, но она вскочила и, резко развернувшись, отошла. Моя голова стукнулась об пол, и сломанные ребра пронзила боль. Со странной отрешенностью я смотрел, как Джосс шагает взад-вперед в дальнем конце зала, рыча и качая головой. Камера, оставленная у моего лица, до сих пор работала.
Первым намеком на то, что сделала ищейка, был жар – мой палец стал очень горячим. Я был удивлен тем, что чувствую это даже сквозь более сильную боль. Но вспомнил историю Карин. Я знал, что началось. Времени у меня осталось немного.
Ищейка все еще пыталась успокоиться – кровь, вот что вывело ее из себя. Она почувствовала на губах мою кровь, но пока не хотела убивать меня, поэтому ей приходилось бороться со своим безумием. Это отвлекло ее, но в любой момент она могла снова обратить на меня внимание из-за любой мелочи.
Жар быстро нарастал. Я пытался не замечать этого, как и острой боли в груди. Выбросив вперед руку, я схватил камеру. Поднял ее как можно выше и с силой бросил на пол.
В ту же секунду я полетел спиной вперед в разбитые зеркала. Осколки впились мне в плечи, в голову. Новый удар, казалось, заново переломал мои сломанные кости. Но закричал я не поэтому.
Укушенный палец словно загорелся… пламя мгновенно охватило мою ладонь. Жжение уже подползало к запястью. Этот огонь был больше, чем огонь, а боль – больше, чем боль.
Другие мучения – ничто. Сломанные кости – не боль. Не такая.
Мой крик прозвучал так, словно раздавался вне тела – это был непрерывный животный вой.
Я неподвижно уставился перед собой и вновь увидел в руке ищейки красный мигающий огонек. Она оказалась слишком быстрой, у меня ничего не получилось.
Но мне было уже все равно.
Кровь текла по моей руке, скапливаясь лужей под локтем.
Ноздри охотницы раздувались, ее глаза были дикими, она оскалила зубы. Кровь капала на пол, но из-за крика я не слышал звука падения капель. Вот моя последняя крупица надежды. Теперь ищейка не сможет остановиться. Ей придется убить меня. Наконец-то.
Она широко раскрыла рот.
Я ждал, продолжая кричать.
Глава двадцать третья
23. ВЫБОР
К моему крику добавился еще один: пронзительный, похожий на визг бензопилы, напоровшейся на арматуру.
Ищейка бросилась на меня, но ее зубы клацнули в дюйме от моего лица, потому что в этот момент кто-то отдернул ее назад и вышвырнул из моего поля зрения.
Огонь распространился уже до локтевого сгиба, и я снова закричал.
Мой крик был не одинок, вокруг раздавались и другие: к металлическому скрежету присоединился тонкий воющий звук, эхом отразившийся от стен, а затем резко прервавшийся. Сквозь остальные шумы прорывалось гулкое рычание. И снова звук рвущегося, раздираемого в клочья металла...
– Нет! – громко застонал кто-то, явно страдавший не меньше меня. – Нет, нет, нет, нет!
Этот голос что-то значил для меня, несмотря на огонь, который был много больше, чем просто огонь. Хотя пламя уже достигло плеча, этот голос по-прежнему притягивал мое внимание. Даже когда его обладательница кричала, он звучал по-ангельски.
– Бо, пожалуйста, – рыдала Эдит. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Бо, пожалуйста!
Я пытался ответить, однако рот уже не подчинялся. Мои вопли затихли, но только потому, что в легких закончился воздух.
– Карин! – закричала Эдит. – Помоги мне! Бо, пожалуйста, пожалуйста, Бо, пожалуйста!
Она держала мою голову, положив ее на свои колени и крепко прижимая пальцами кожу под волосами. Лицо Эдит так же расплывалось у меня перед глазами, как раньше лицо охотницы. Я словно проваливался в туннель. Однако огонь падал вместе со мной, всё такой же жгучий.
Холодное дуновение, проникнув мне в рот, наполнило легкие. Они вытолкнули воздух обратно. Еще одно прохладное дыхание. Теперь я четко увидел лицо Эдит – прекрасное, искаженное болью.
– Дыши, Бо. Продолжай дышать.
Она снова прижалась губами к моему рту, наполняя мои легкие воздухом.
Краем глаза я заметил какое-то движение, и моей головы коснулась еще одна пара холодных рук.
– Арчи, сделай шины для его руки и ноги. Эдит, спрями его дыхательные пути. Где самое серьезное кровотечение?
– Здесь, Карин.
Я смотрел на лицо Эдит, а давление на мою голову ослабло. Я уже не кричал, а лишь прерывисто всхлипывал. Боль не спадала – наоборот, усиливалась. Но крики все равно не помогали, а из-за них страдала Эдит. Пока я удерживал взгляд на ее лице, мне удавалось помнить о чем-то еще, кроме сжигающего меня огня.
– Мою сумку, пожалуйста. Задержи дыхание, Арчи, это поможет. Спасибо, Элинор, а сейчас выйди, пожалуйста. Он потерял много крови, но раны не слишком глубокие. Похоже, сломанные ребра – самая серьезная травма. Найди мне пластырь.
– Что-нибудь обезболивающее, – прошипела Эдит.
– Вот… у меня обе руки заняты. Поможешь?
– От этого тебе станет лучше, – пообещала мне Эдит.
Кто-то выпрямлял мою ногу. Эдит затаила дыхание, похоже, ожидая моей реакции. Но нога болела не так сильно, как рука.
– Эдит…
– Тише, Бо, все будет хорошо. Обещаю, с тобой всё будет в порядке.
– Э… это… не…
Что-то впивалось мне в кожу головы, а что-то другое, крепко вцепившись, потянуло за сломанную руку. Это изменило положение ребер, и я начал хватать ртом воздух.
– Держись, Бо, – умоляла Эдит. – Прошу, только держись.
Я силился вдохнуть.
– Не… ребра, – задыхался я. – Рука.
– Ты его понимаешь? – спросила Карин где-то совсем рядом с моей головой.
– Просто отдыхай, Бо. Дыши.
– Нет… рука, – выдавил я. – Эдит… правая рука!
Я не почувствовал прикосновения ее холодных пальцев – огонь был слишком горячим. Но услышал, как она ахнула:
– Нет!
– Эдит? – испуганно окликнула ее Карин.
– Она укусила его, – Эдит произнесла это почти беззвучно, как будто и в ее легких закончился воздух.
Карин молчала – казалось, от ужаса у нее перехватило дыхание.
– Что мне делать, Карин? – требовательно спросила Эдит.
Ответа не последовало. Кожу головы продолжали дергать, но это не причиняло боли.
– Да, – сказала Эдит сквозь зубы. – Я могу попытаться. Арчи, скальпель.
– Высока вероятность, что ты сама убьешь его, – предупредил Арчи.
– Дай мне скальпель, – отрезала Эдит. – Я справлюсь.
Я не видел, что она сделала со скальпелем. И больше не чувствовал ничего из того, что происходило в моем теле, – ничего, кроме огня в руке. Но я видел, как Эдит поднесла ее к своему рту, как это делала ищейка. Свежая кровь хлынула из раны, и Эдит припала к ней губами.
Не в силах удержаться, я снова закричал. Казалось, будто Эдит оттягивает огонь обратно вниз, к пальцам.
– Эдит, – позвал ее Арчи.
Она не реагировала: ее губы все еще прижимались к моей кисти. Огонь, сопротивляясь, перемещался по руке то вниз, то вверх, словно перепиливая ее. Сквозь стиснутые зубы у меня вырывались тихие стоны.
– Эдит, – закричал Арчи. – Смотри.
– В чем дело, Арчи? – спросила Карин.
Арчи резко вскинул руку и дал Эдит пощечину.
– Хватит, Эдит! Сейчас же прекрати!
Эдит уронила мою руку. Посмотрела на Арчи широко раскрытыми глазами, которые, казалось, заняли пол-лица. И ахнула.
– Арчи! – рявкнула Карин.
– Слишком поздно, – ответил Арчи. – Мы не успели.
– Ты видишь это? – спросила Карин уже сдержаннее.
