Òàììàðà Âåááåð - Ïðîñòî ëþáîâü
иначе окучивать целый город? Зачем еще нарушать свое слово?
– А как насчет моей сестры?
– Господи, только не начинай снова, – застонал он и закатил глаза.
Эван шагнул, намереваясь помочь Дженни, которая уже с трудом меня сдерживала: я
пришла в неистовство и пыталась прорваться к Келлану. Дженни глянула поверх меня на
Эвана и молча замотала головой. Он остался у двери.
– Да! Начинаю! Снова! Ты обещал! – взвыла я, тыча в него пальцем.
– Значит, я соврал, Кира, что тут непонятного? – заорал он в ответ. – Со мной такое
случается, если ты не заметила! И что такого? Она хотела меня, а ты – нет. Какое тебе дело,
если я…
– Потому что ты мой! – возопила я совершенно не умышленно. Конечно, он никак не
был моим…
Тишина, обрушившаяся после моих слов, оглушила. Келлан побледнел, а затем
пришел в сильную, чрезвычайную ярость.
– Нет, не твой! В ЭТОМ ВСЕ ГРЕБАНОЕ ДЕЛО!
– Келлан! – вскинулась Дженни, и он в итоге уставился на нее.
Казалось, что дальше некуда, но после бездумного заявления лицо мое запылало еще
жарче.
– Так вот почему ты это сделал? Поэтому переспал с ней, сукин ты сын? Хотел
доказать? – Мой голос срывался от гнева.
– Он этого не делал, Кира, – негромко проговорила Дженни, решившая наконец
вмешаться.
– Дженни! – послал ей ледяной взгляд Келлан.
Не обращая на него внимания, она очень спокойно продолжила:
– Это не Келлан с ней спал.
Он угрожающе шагнул к Дженни, а Эван – к нему, и Келлан, посмотрев в его сторону,
остановился.
– Тебя это не касается, Дженни, не лезь!
Она, слегка рассердившись, холодно выдержала его взгляд.
– Теперь касается! Келлан, зачем ты ей врешь? Скажи правду! Хоть раз скажи ей
правду.
Он захлопнул рот, стиснул зубы. Эван сердито взглянул на него, а Дженни
нахмурилась. Я больше не могла этого вынести и закричала:
– Пожалуйста, кто-нибудь, скажите же мне хоть что-то!
Дженни обернулась и мягко осведомилась:
– Ты вообще слушаешь, что говорит Гриффин?
Келлан досадливо произнес:
– Нет, она его сторонится, как огня. – Он тише добавил: – На то и был расчет.
В смятении я сдвинула брови:
– Погодите… Гриффин? Сестра спала с Гриффином?
Дженни кивнула, закатывая глаза:
– Кира, он только об этом и твердит. Поет на каждом углу – «лучшая дырка в моей
жизни»! – Она скривилась от отвращения.
Келлан вновь сжал зубы, а потом сказал:
– Ну хватит, Дженни.
Я таращилась на нее, не веря ушам, потом посмотрела на Эвана. Тот пожал плечами,
кивнул и с любопытством уставился на Келлана. Дженни сделала то же. А после и я.
– Ты мне соврал? – прошептала я.
Келлан повел плечами, не соглашаясь:
– Ты так подумала. Я просто не стал тебя разубеждать.
Я взвилась от ярости:
– Ты мне соврал!
– Сказано же тебе: со мной случается, – огрызнулся он.
– Но зачем?
Келлан отвернулся от нас и промолчал.
– Ответь ей, Келлан, – проговорила Дженни.
Он глянул на нее, и она подняла брови. Келлан насупился, но продолжал молчать.
Меня затопили воспоминания.
– Эта стычка в машине в дождь… Все началось потому, что я рассвирепела на вас с
нею. Зачем ты предоставил мне думать…
Он впился в меня взглядом:
– А почему ты сразу решила…
– Она мне сама сказала. Ну, это так прозвучало, будто…
Я закрыла глаза. Мне самой не хотелось выслушивать ее до конца. Я так и не дала ей
объяснить, что произошло той ночью. О Келлане она сказала лишь то, что хочет
поблагодарить его за все, что он для нее сделал. Я решила, что она передает ему спасибо за
это самое. Она же, быть может, имела в виду вечер вообще, бесконечные танцы с ней,
доставку ее к Гриффину, поездку домой или – господи, да это могло быть что угодно!
Вновь открыв глаза, я посмотрела на Келлана и смягчила и голос, и взгляд:
– Прости, что я так подумала… Но почему ты так долго не говорил правду?
Он тоже смягчился:
– Хотел, чтобы ты страдала…
– Почему? – прошептала я и шагнула к нему.
Дженни, видя, что мы успокоились, дала мне пройти. Келлан отвернулся и не ответил.
Я подошла к нему и положила ладонь ему на щеку. Он закрыл глаза.
– Почему, Келлан?
Он прошептал, не размыкая век:
– Потому что ты тоже заставляла меня страдать… Много-много раз. Я хотел
отомстить.
Мой гнев улетучился. Келлан, также больше ни капли не злой, медленно открыл
глаза, всем видом выражая душевную боль. Он молча ответил взглядом на взгляд. Где-то на
задворках моего сознания отложилось, что Дженни подошла к Эвану и предложила оставить
нас наедине ненадолго. Затем я услышала звук отворяемой и запираемой двери – и мы с
Келланом оказались одни.
– Я никогда не хотела тебя ранить, Келлан… Никого из вас.
Мне ответила мертвая тишина, и я опустилась на колени посреди комнаты.
Вознесшись на пик эмоций, я полетела вниз, и сказалось все: вина, возбуждение, боль, страх
неизвестности и гнев. Я едва могла вспомнить, как замечательно все начиналось и длилось,
пока я не разрушила все.
Келлан опустился рядом и взял меня за руки:
– Теперь уже не важно, Кира. Все идет своим чередом. Ты с Денни, а я… я… – Он
сглотнул.
Мне так не хватало былого, наших трепетных отношений, длившихся до того, как
Келлан охладел, потом распалился, а затем стал таким, как сейчас. Я не успела подумать,
слова вырвались сами.
– Я скучаю по тебе, – прошептала я.
Он замер, и я услыхала, как он сглотнул.
– Кира…
Подступили слезы, и мне хотелось одного: вернуть себе друга. Удивительно, но
Келлан обнял меня, как делал давным-давно. Я прижалась к нему, нуждаясь в его близости.
Он принялся гладить меня по спине, когда я начала всхлипывать, уткнувшись ему в плечо. Я
отчаянно хотела освободиться от бремени многих чувств. Голова шла кругом от вины,
злости, пыла и боли.
Келлан пробормотал что-то сильно похожее на «прости, малышка». Мое сердце
бешено забилось при мысли об этих нежных словах, слетевших с его уст.
Он опустился на пятки, по-прежнему крепко прижимая меня к себе, так что я сидела
на его бедрах, расставив колени. Он стал гладить меня по голове, и я начала обмякать. Он
долго продержал меня так. Я постепенно перестала плакать и повернулась взглянуть на него.
Странно – его глаза были закрыты, голова опущена. Келлан пребывал в печали. Я
попыталась отстраниться, но он, не размыкая век, притянул меня ближе и прошептал:
– Нет, пожалуйста… Останься.
Я моментально смекнула, в каком опасном положении мы оказались. Но ради всего
святого – до чего же здесь было тихо, как крепко он меня обнимал и как же давно мы не
сливались в таких объятиях. Он медленно открыл глаза, и я поняла, что он тоже осознает
риск. Его губы разомкнулись, дыхание участилось. Я видела, что он до боли хочет меня.
Келлан был прав: у нас имелась причина не прикасаться друг к другу.
Думая лишь о том, как мне сказать ему, что я не могу больше так поступать с Денни, я
шепнула:
– Мне страшно тебя не хватает.
Это было совершенно не то, что я хотела произнести. Что со мной стряслось?
Келлан закрыл глаза и ткнулся в меня лбом. Я отчетливо видела, до чего ему трудно
со мной, – мне искренне не хотелось, чтобы так было…
– Кира, я не могу… – Он снова глотнул. – Это ошибка, ты не моя.
Я затрепетала при слове «моя», сорвавшемся с его губ, и себя же за это
возненавидела. Мысленно соглашаясь с ним, я прошептала:
– Нет, я твоя.
И снова стоп, я же не это хотела сказать…
Келлан издал странный звук и прерывисто вздохнул:
– Так ли это?..
Он прошептал это настолько тихо, что я едва расслышала. Он посмотрел на меня, и в
его глазах снова горела страсть.
– Я очень хочу тебя…
Мне было отчаянно жаль нашей прежней непринужденной дружбы и невыносимо
совестно того, что я постоянно изменяла Денни, но до боли хотелось ощущать на себе руки
Келлана, и последнее побеждало. Я так по нему скучала, и вот он со мной – мне вдруг не
захотелось терять его снова.
– Я тоже тебя хочу, – прошептала я, впервые за все это время сказав то, что и
собиралась.
Тогда он перекатился так, что я улеглась на пол, а он вдавился в меня. Едва дыша,
Келлан помедлил, почти касаясь моих губ. Он сохранял выдержку, и мне было видно, какая в
нем шла борьба. Он сомневался, что мне действительно хотелось этого.
Не зная, чтó говорю, я выпалила все разом:
– Я страшно по тебе истосковалась. Мне так давно хотелось к тебе прикоснуться.
Обнять тебя. Я хотела тебя безумно долго. Ты нужен мне, Келлан… И всегда был нужен.
Он все еще сдерживался, неистовым взором шаря по моему лицу в поисках лжи.
