Vanessa Booke - Bound to You-4-2
— Но я устал скрывать это от тебя. Я не хочу иметь от тебя секретов.
— Что это?
— Открой его, — говорит он.
Я открываю конверт и нахожу там чек. Я чувствую растерянность от того, что Николас избегает смотреть на меня. При виде семизначного числа, написанного на чеке, у меня чуть глаза на лоб не вылезли. Внизу чека стоит подпись Стефана.
— Четыре миллиона долларов?
— Да, — неохотно произносит Николас.
— Для чего они?
Вряд ли это щедрый свадебный подарок, уж я-то в этом уверена. В противном случае Николас бы не был так расстроен сейчас.
— Ты помнишь мой первый день, когда я вернулся в офис?
— Да…
— Я пришел рассказать отцу, что мы с тобой женимся. Что ему придётся смириться с этим, но позволил его цинизму взять надо мной верх. Он сказал, что, если предоставить тебе возможность уйти от меня с этим чеком, ты ею воспользуешься. С того самого дня я ношу его с собой. Я хотел рассказать тебе о нем сразу же, но чем больше я думал о нем, тем больше начинал сомневаться во всем.
Мое сердце сжимается от реальности слов Николаса. Он думает, что я бы выбрала чек вместо него? Каким же человеком он меня считает? Правда ранит. Тупая боль, выворачивающая мое нутро, накрывает меня. Что-то поднимается вверх по моему горлу, пытаясь выбраться наружу, когда я наклоняюсь вперед, готовая облевать машину Николаса. Я зажимаю рот, стараясь сдержать эмоции, рвущиеся наружу.
— Любимая, ты в порядке?
Николас тянется, чтобы прикоснуться ко мне, но я останавливаю его своей рукой. Он дергается от моей реакции. Я знаю, это ранит больнее, чем что-либо, но не могу себя остановить.
— Прости меня, Бекка. Пожалуйста, я знаю, ты злишься, просто наори на меня. Только не отталкивай меня.
В уголках моих глаз собираются слезы. Мой идеальный маленький мирок быстро разваливается у меня на глазах. Даже не знаю, что больнее. То, что он так долго тянул, чтобы рассказать мне о чеке, или то, что он думал, что я брошу его ради денег.
— Николас, будучи таким невероятно умным, ты такой мудак.
Я хочу, чтобы он знал, какую боль причинил мне. У него челюсть отваливается от серьезности моих слов. Он не ожидал этого, но он, бля, сам напросился. Я наблюдаю, как он проводит своей накаченной рукой по своей светлой шевелюре. Он убит, но и я тоже, напоминаю я сама себе. Желание утешить его сильно, но я останавливаю себя, чтобы не придвинуться к нему ближе. Мне нужно пространство. Маленькое заднее сиденье становится еще меньше, когда я пытаюсь выбраться из машины.
— Ребекка, останься. Пожалуйста, давай поговорим.
Я оборачиваюсь к нему и тыкаю пальцем в его грудь.
— Я люблю тебя, Ник. Не за твои деньги. Я люблю тебя за тебя самого. Ты оживляешь мою душу. Ты зажигаешь что-то неистовое внутри меня, но, если ты настолько тупой, чтобы не видеть этого, тогда думаю, нам не стоит жениться.
Меня не остановить. Я выскакиваю из машины и окунаюсь в холодный воздух, который встречает меня сильным порывом ветра. Я чувствую руки Николаса на себе прежде, чем вижу его. Его пальцы тянут меня обратно к его груди. Он пытается обнять меня, но я отхожу слишком быстро.
— Ребекка, я тоже тебя люблю. Я хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Я хочу создать семью с тобой, — говорит он, вскидывая руки в поражении.
У меня сердце разрывается от надломленности в его голосе. Николас смотрит на меня с убитым выражением. Если бы он только знал, как сильно мне хотелось, чтобы он сказал это раньше.
— Блядь, ты нужна мне больше, чем воздух, — говорит он, ударяя кулаком по машине.
Ты мне тоже нужен. Именно поэтому это так чертовски сильно ранит.
— Отвези меня к Кэрол, — говорю я, сдерживая рыдания. — Пожалуйста.
— Прямо сейчас? Ребекка, уже поздно. Давай просто поедем домой.
— Я не могу быть рядом с тобой. Мне нужно пространство, и у меня все еще есть запасной ключ. Отвези меня туда.
Взгляд Николаса пронзает меня, пока я роюсь в своей сумочке в поисках ключей от квартиры Кэрол. Все мои вещи все еще там. И насколько я знаю, Кэрол оставила мою комнату нетронутой.
— Бекка, пожалуйста. Просто поехали домой. Мы можем поговорить.
— Разговоры закончены.
Я говорю это более холодно, чем намеревалась. Он расстроенно вздыхает, разворачивая свой Феррари, и несется в сторону дома Кэрол. Миллион мыслей проносится в моей голове, но одна выделяется на фоне остальных. Это потребность в хорошей книге, хорошенько выплакаться и бокале вина Moscato. Когда мы наконец подъезжаем к дому Кэрол, последнее что я вижу, прежде чем забегаю внутрь, это напряженный взгляд Николаса, когда я разрываю чек на мелкие кусочки и бросаю их на ветер.
8
рЕБЕККА
— ТЫ ВЕДЕШЬ СЕБЯ, КАК РЕБЕНОК.
Кэрол смотрит на меня с раздражением из фойе ее шикарной, безумно дорогой квартиры. В одной руке она держит бутылку вина, а в другой кулек моего любимого миндаля в шоколаде. У нас что-то наподобие девичника, но это уже становится больше похоже на дружеское вмешательство.
— С чего это я веду себя, как ребенок? — спрашиваю я, переключая платные каналы.
— Ты не можешь пройти через все это сама…
Должно быть, я выгляжу жалко, так как всю ночь проплакала. У меня ужасно болят глаза. У меня разбито сердце, да еще и гормоны шалят. К концу моего слезного пиршества я уже не понимала, плакала ли я из-за Николаса или просто потому, что моему телу нужно было выплакаться.
— Я не одинока, — говорю я, подняв кварту мороженого Ben & Jerry.
Она смеется, несмотря на ее очевидное недовольство мной. Кэрол подходит и плюхается на диван рядом со мной. Какое-то время она возится с пробкой в бутылке. Я слышу мудрые советы Кэрол, но мое сердце отказывается следовать им. Несмотря на то, что ребенок еще не пинается, я чувствую, что она несчастна. Я говорю это потому, что мое тело наказало меня сегодня утром дополнительной порцией токсикоза. Даже наш малыш знает, что что-то происходит. Как бы сильно я ни хотела сразу же простить Николаса, я не могу. То, что он подумал, что я брошу его, взяв чек, даже четырехмиллионный чек, это просто абсурд. Я была с ним не из-за денег. Никогда. Не могу поверить, что он считал по-другому.
— Ты должна увидеться с ним. — говорит она.
— Ты бы простила его?
Мое отчаяние достигло своего пика. Знаю, я отчасти неправа…может я веду себя, как ребенок. Я злюсь на Николаса, но он так сильно обидел меня.
— Да, он идиот, раз считал, что ты бросишь его ради денег. Но, принимая в расчет все, что ты рассказывала мне о нем и его семье, я могу его понять. У него есть проблемы, но и у тебя тоже.
— О чем ты говоришь?
— Ты ждала, что он облажается, — говорит Кэрол, наливая в бокал вино.
Ждала, что он облажается? Это чушь.
— Зачем мне желать, чтобы он облажался?
— Потому что ты боишься быть счастливой.
Я изо всех сил стараюсь не закатить глаза. Кэрол сразу же выражает свое недовольство, изогнув бровь.
— Ладно, доктор Кэрол. Еще есть какие-нибудь диагнозы?
Кэрол улыбается, кинув мне на колени кулек с миндалем в шоколаде. Уверена, ей надоело видеть меня рыдающей на диване. Возможно, эти удручающие фильмы, которые я нашла на канале Hallmark Channel, только ухудшают мое состояние, учитывая мою беременность. Ну, знаете, о матерях-одиночках, которые находят свою любовь по соседству. Знаю, что Кэрол ненавидит такие фильмы, но, будучи хорошим другом, она смотрит их ради меня.
— Ты идешь куда-нибудь сегодня вечером с Хитом? — спрашиваю я.
На мгновение лицо Кэрол озаряется улыбкой. Она выглядит такой счастливой со своим нынешним кавалером, но ее счастливое лицо быстро омрачается пониманием того, что я активно пытаюсь сменить тему.
— Итак, ты собираешься провести следующие несколько месяцев рыдая, просматривая фильмы на канале Hallmark channel, объедая и пуская меня по миру?
— Хороший план, — говорю я, высмаркиваясь в платок.
— Ребекка, если ты не слезешь с этого дивана и не пойдешь поговорить с ним, я больше никогда не буду с тобой разговаривать.
— Это шантаж?
Она смеется вопреки серьезному выражению, которое пытается сохранить на лице.
— Твоя свадьба в следующие выходные! Так что, да, это шантаж.
Мое сердце сжимается при слове свадьба. При том, что я весь день сегодня хандрила, я даже ни разу не задумалась, что будет. Я вообще не хочу думать о том, что не выйду замуж за Николаса, но мысли о том, что он сказал и сделал, достаточно, чтобы меня начало тошнить.
Кэрол обнимает меня рукой и прижимает к себе. Мы с ней через многое прошли за эти годы. Жизнь в колледже сблизила нас на всю оставшуюся жизнь. Если бы она меня постоянно не подталкивала, не уверена, что я бы определилась со своими чувствами к Николасу.
— Это нормально злиться на него, но я знаю, что ты его достаточно любишь, чтобы простить его глупость. Бекка, этот мужчина с ума по тебе сходит. Ты для него все. Я вижу это каждый раз, когда он смотрит на тебя. Он не позволит тебе уйти без борьбы, так почему же ты отпускаешь его просто так и не борешься?
