Баранов Данилович - Скиталец Начало пути
- Парень, ты меня? - В голосе легкое удивление и интерес.
- Да. Дяденька. - Поздно отступать и прятаться за спины. Решимость пропала, но и убежать не хватило смелости.
- Что ты хотел? - Спросил незнакомец. По-прежнему улыбается. Голова чуть набок, ноги широко расставлены, небрежное внимание.
- Дяденька...- Данька не знал, как сказать. - А вы не могли бы мне помочь...
Даня замялся, не зная, как высказать свою просьбу. Просьба странная для обычных обстоятельств, обычная для чудных сновидений.
Мужчина криво усмехнулся и начал шарить в кошеле на поясе. Он так понял просьбу парня. Решил дать мелкую монетку этому попрошайке. Кругом много бедноты, дать мальчугану на хлеб не жалко. Настроение хорошее. Не оскудеет рука дающего.
- Нет. Нет, дяденька. - Даня понял, что ему собираются подать милостыню. Покраснел. Не ловко переминался с ноги на ногу. - Я не это хотел. А у вас нет знакомого капитана?
- Капитана? А зачем тебе, парень? - Право, что за причуды у мальчишки.
- Я хотел попроситься у него в плаванье. - Быть на море и не прокатиться на кораблике. Отойти от берега, что б за волнами скрылась земля. Почувствовать себя Магелланом. - Мне бы чуть-чуть. Я никогда не был в плаванье. Мне чуть-чуть. Я никому мешать не буду. Я в сторонке посижу. Тихо. Честное слово.
Жалко что ли? Под ногами он мешаться не будет. Сядет на краешке и будет смотреть, как корабль разрезает волну.
Мужчина улыбнулся:
- Чуть-чуть? В плаванье? - Ребенок, выпрашивающий у родителей сладости. Забавную скорчил мордочку. Отчего не выполнить просьбу.
- Да, дяденька. Я чуть-чуть. Тихонечко. - Похоже собеседник готов согласиться.
Даня наклонил голову вправо, шею втянул в плечи, пытаясь показать, что и местечка на корабле он много не займет.
- Ну, если чуть-чуть, тихонечко... Тогда, идем. - Глаза смеются, мужчина прячет усмешку. Ему хочется самому, как ребенку, подпрыгнуть и закричать от шальной радости этим утром.
Мужчина повернулся и пошел, а Данька зашагал рядом, подстраивался под его шаг и даже пытался копировать движения рук. Он вздернул вверх подбородок, что бы еще больше походить на своего спутника. Во сне возможно все, главное очень захотеть. Они шли рядом по улице. Наконец, дошли до порта. Многолюдье. Большинство мужчин. Все заняты. Они окунулись в шум толпы. Разноцветье одежд и голосов. Тележки, тюки. Все смешалось вокруг. Даньке подумалось, главное не затеряться, не отстать от провожатого. Но он увидел корабли и остановился. Их было много. Чудесные парусные суда. Величественные. Великолепные, как в сказке. Данька увидел все это. На картинах он видел подобное. Но живой блеск воды, гул голосов, легкий ветерок создавали ощущение сказочного мира. Облака плывут по небу, как корабли. Корабли плывут по морю, словно облака. До облака не дотянусь руками. Уходят в море корабли. Их ждут неведанные дали и приключения в пути. Они с собой уносят душу того, кто ждет на берегу. И облака омоют сушу, дождем, упавшим на лугу. Данька стоял и смотрел. Если кто-то верит, что атланты держат на своих плечах небо - они заблуждаются. Небо поддерживают вершинами своих мачт корабли. Это они удерживают выгоревшее на солнце небо, что бы оно не обрушилось на землю. Само солнце - это лампа, висящая на фонарном столбе - мачте. Разбежаться, взлететь в небо, пролететь на дельтаплане над этими кораблями. Прокричать им о своей любви. Он увидел все это. Такой миг стоит всей жизни. Даня зашмыгал носом, на глаза набежали слезы. Он подтер нос рукой. Незнакомец заметил, что парень отстал. Остановился, поджидая. Он пригляделся к мальчишке. "Он плачет? Почему?" -Подумал мужчина и печально улыбнулся своей догадке, - "Морская соль иным мальчишкам попадает в глаза. Таких слез не стоит стыдиться". Данька опомнился и побежал к мужчине. Тот повернулся молча и зашагал дальше, а Данька теперь старался от него не отстать. Они подошли к причалу, где ждала лодка с гребцами. Незнакомец сказал:
- Садись. - Коротко и не громко. Какие нужны еще слова.
Даня пытался осторожно забраться в лодку, но та покачивалась, и он плюхнулся на скамейку. Было больно. Следом в лодку спустился его спутник. Получилось у него это ловко, даже красиво. Сел напротив, дал сигнал рукой гребцам, и лодка поплыла. Они неслись по воде. Данька впервые плыл на лодке. Они прошли мимо одного корабля, мимо второго. И вот парусник, гордый прекрасный корабль. Они подходили к нему. Данька прочитал на борту название "Скиталец". Красивое название. Они подошли вплотную к кораблю. Сверху сбросили веревочную лестницу. И незнакомец вновь сказал Даньке:
- Залезай. - Лишь кивнул в сторону веревочной лестницы.
А как тут залезешь?... Лодка раскачивается, тут и на ногах не удержишься. Надо дотянуться до перекладинки. Между лодкой и бортом корабля полоска воды. Лестница болталась. Лодку качало. Надо поймать лестницу. Удалось. Он ухватился за нее руками, с трудом нащупал ногой опору, и пополз наверх. Главное - не сорваться, как тогда, на уроке физкультуры. Лестницу снова качнуло, и он больно ударился коленкой об борт. Однако до верха дополз. Перекинул тело через борт, попытался встать на ноги, не удержался и рухнул на палубу, опираясь на колени и руки. Вскочил на ноги, всем своим видом показывая: со всяким может случиться. Ни чего особенного. Незнакомец стоял за спиной. Словно не видел, как Данька соскребал себя с палубы.
- Пойдем, - и прошел вперед, а Данька за ним. По палубе бродили какие-то люди. Одеты во что попало. Должно быть, туристы. У каждого матроса должна быть бескозырка и тельняшка. Ясно, туристы. Эти вовсе на матросов не тянут. Экскурсия. Не он один хочет на морскую прогулку. Его провожатый остановился у двери в каюту, распахнул ее:
- Проходи. - Не многословный у Дани провожатый.
Данька переступил через порог. После яркого света снаружи, в каюте царил полумрак. На полу лежал толстый красивый ковер. Красные и желтые узоры. В глубине комнаты массивный письменный стол. За ним резное большое кресло. Дальше - два огромных шкафа. У одной стены сундук. Огромных размеров. Он больше походил на поваленный на бок шкаф. У другой стены - диван. Несколько стульев с высокими спинками. Тяжелых, темного дерева. В комнате или каюте никого не было.
- Дяденька, а дяденька капитан, - спросил Данька, - не заругается, что мы вот так, без спроса вошли?
Вдруг хозяин каюты войдет и увидит, что они вторглись сюда. Выгонит, и о морской прогулке можно забыть. Незнакомец прошел к столу, сел в кресло. Снял шляпу и бросил на диван. Его изящные сильные руки легли на стол. Локтем правой руки чуть в сторону сдвинул зеленую обтянутую кожей коробку. Довольно прищурился и сказал:
- Нет, не заругается. Капитан - это я. Капитан Свен, к вашим услугам. Проходи, парень, садись.
Капитан улыбнулся. Свен забавлялся ситуацией. Внимательно следил за реакцией мальчишки.
Данька прошел к одному из стульев, присел на краешек. И сейчас нервно перебирал пальцы на руках. Наклонил голову, косясь на хозяина каюты. Ну, как так, он не догадался, что это - капитан.
- Тебя как зовут? - Спросил капитан. Ладони легли на гладкую поверхность стола.
Он видел перед собой ребенка, немного обиженного таким поворотом событий, чуть растерянного. Какого-то трогательного ребенка. Одет бедно, одежда чистая. Вряд ли долго скитался. Попал в жернова жизни недавно. Кто знает, что станет с ним, останься он на улице. Увы, корабль не приют для всех бездомных, для тех к кому судьба не благосклонна.
- Даня, - Данька это произнес тихо. Было немного стыдно, не догадался, что перед ним капитан.
Спасительной соломинкой пришла мысль: "Шутки шутить захотелось этому дядьке. А еще говорят: матрос ребенка не обидит. И чем дети перед взрослыми провинились, что они с нами так?"
- Дэн, - понял капитан. - А скажи, Дэн, с кем ты живешь, кто тебя воспитывает?
- С мамой, - сказал Данька. Какая разница, я взрослый и вполне могу сам за себя отвечать. Еще родителей вызови в школу.
- А отец? - Снова спросил капитан. Без мужчины в доме не легко приходится. Одной женщине поднять детей не просто.
- Отца я не помню. Он однажды ушел и не вернулся. - Данька почти привык к этому обидному для него вопросу. Им всем невдомек, что от отца ему остался лишь плюшевый медведь. Не ведома им боль его сердца. Черти с квасом съели отца. Он проживет.
Вопрос этот для Даньки был самым болезненным. Он безумно стеснялся того, что не знает отца. В подсознании это сидело каким-то пятном бастарда, признаком ущербности своего рождения. И дикой безумной волной на него накатила зависть к соседскому мальчишке, у которого был отец выходного дня.
Капитан покачал головой. Он по-своему понял выражение боли и отчаяния на лице мальчугана и решил утешить:
- Такое бывает. Люди уходят в море, и море их забирает. Не возвращает никогда.
