Шанталь Фернандо - Время покажет
– Ты всегда можешь вступить в клуб и узнать, – говорит он, ухмыляясь. Не в первый раз он говорит что–то вроде этого, и этот раз не будет последним.
– Нет, спасибо, – отвечаю я. – Это всего лишь временный визит.
– Знаю, знаю, – бормочет он. – Ты насладился прошлой ночью?
Я смотрю на него.
– Я не рассказываю о своих любовных связях.
Больше похоже на «я трахаюсь и не рассказываю», поскольку фактически не целовал ее в губы. Знаю, что это делает меня придурком, но она знала, с какой целью пошла со мной, и для меня это была не романтическая история с ее сладкими поцелуями – для нас обоих это было ради того, чтобы испытать удовольствие. Да еще после того, как я пялился на губы Триллиан всю ночь, ее меркли в сравнении, и у меня не было желания вкусить их.
– Ну, я знаю из опыта, что она хороша в минете, – вскользь добавляет он.
Неужели он только что сказал это? Этот парень.
Мои глаза угрожающе прищурились.
– Пожалуйста, не говори мне, что ты подсунул мне свою бывшую?
Он пожимает плечами.
– Что? Трудно найти горячую девушку в городе, с которой я еще не был.
Ты мог заглянуть по соседству к одной.
– Ты – нечто, ты же знаешь об этом? – отвечаю, качая головой. – Мы близки, но не настолько. Я не хочу кого–либо, у кого был твой член во рту.
Зак смеется, раскинув руки на спинке дивана.
– Прошло некоторое время, не волнуйся. Это не похоже на то, словно все происходило недавно.
Это, черт возьми, не успокаивает.
– В следующий раз, когда ты приведешь мне девушку, я буду намного осторожнее, – другими словами, я скажу: «ничего не выйдет, черт возьми».
– Да ладно, я был хорошим хозяином.
Я качаю головой на его реплику.
– Ты чертовски безумен.
Он лишь усмехается.
Почему он еще мой друг?
Я постучал в дверь дважды и сделал шаг назад. Потирая ладони, я слышу, что дверь отпирается, а затем широко открывается.
– Привет, Ксандер, – говорит она, застенчиво улыбаясь. Ее щеки немного розовые, а волосы связаны и уложены на макушке. Она так красива, что секунду я молчу и просто любуюсь ею.
– Ксандер?
– Привет, Триллиан, – говорю наконец–то.
Она открывает дверь шире.
– Заходи, чувствуй себя как дома.
Я захожу, и она закрывает дверь за мной. Пахнет чем–то вкусным и сладким.
– Чем ты хочешь заняться сегодня? – спрашивает она, пока мы идем бок о бок в большую кухню. Она стоит рядом с духовкой, в то время как я уставился на ее задницу, когда она наклонилась, чтобы открыть ее.
– Чем ты обычно занялась бы вечером? – спрашиваю, желая узнать о ней больше.
Она выпрямляется и поворачивается ко мне.
– Ничем особенным. Позанималась, вероятно. Или чтением. Или выпечкой.
Я мельком взглянул на духовку.
– Что печешь?
Она усмехается, и я замечаю ямочку на ее правой щеке. Господи, она чертовски мила.
– Кексы. Присаживайся.
Я направляюсь к столу и сажусь.
– Хочешь что–нибудь выпить или поесть? – спрашивает она, пока наблюдает за мной.
Черт, она мила.
– Все хорошо, спасибо. Я подумал, что мы могли бы поужинать где–нибудь, – говорю. Я ничего не ел, с тех пор как у нас с Заком была пицца на обед.
– Ладно, звучит здорово, – отвечает она. – Я только закончу кексы, а затем мы можем идти.
Я киваю. Я хочу затронуть тему о том, что произошло прошлой ночью, но знаете, нет способа заговорить об этом, если ни один из нас не признает, что творится в наших головах. Не думаю, что готов к этому, и понятия не имею, как она себя чувствует. Она просто потрясающая достойная милая хорошая девушка, и насколько я понимаю, она может быть такой со всеми. Однако меня влечет к ней. Не знаю почему, но так и есть.
– Для кого кексы? – спрашиваю. – Они вкусно пахнут.
Она краснеет.
– Они ни для кого конкретного. Я просто захотела попечь. Зак всегда приходит и ест или моя подруга Эйприл. Грим тоже заходит время от времени.
Не знаю, отчего именно она покраснела, но улыбаюсь ей, стремясь заставить почувствовать себя более комфортно рядом со мной.
– Ты можешь съесть один из моей первой партии, – говорит она, смотря на меня выжидающе.
Я беру один и делаю большой укус.
– Вкусно, – говорю, тихо постанывая. – Очень вкусно.
Не знаю, имеет ли он такой приятный вкус только оттого, что я знаю о том, что она испекла его, но так или иначе, он просто тает у меня во рту. Ванильный с шоколадной крошкой. Я одобряю.
– Спасибо, – говорит она, наклоняя голову. – Их довольно–таки легко сделать. Любой может испечь.
– Сомневаюсь, что любому это по силам. Особенно такие вкусные.
Она поднимает глаза и улыбается. Это поражает меня прямо в сердце.
Не знаю почему, но я хочу ей понравиться даже несмотря на то, что между нами никогда ничего не получится.
Что, черт возьми, я здесь делаю? Она знает, что я уехал с той цыпочкой прошлой ночью. Что она, должно быть, думает обо мне?
Я хочу, чтобы она узнала, кто я на самом деле.
Почему?
Понятия не имею.
Он стоит на моей кухне.
В семь часов вечера, когда не было никаких вестей от Зака или Ксандера, я, конечно же, подумала, что они поменяли свои планы, но все же он здесь. В потертых темных джинсах и черной футболке, которая идеально на нем сидит, он выглядит хорошо. Я уставилась на его татуировки на мгновение, загипнотизированная замысловатым искусством.
– У тебя есть какие–нибудь татуировки? – внезапно спрашивает он, поймав меня за разглядыванием.
Я смотрю на ногти с французским маникюром и качаю головой.
– Нет, никаких татуировок.
Хотя у меня на самом деле есть пирсинг в животе, который я сделала на восемнадцатый день рождения, и думаю, он выглядит довольно симпатично. Пищит таймер, я выключаю духовку и вытаскиваю кексы.
– Тебе помочь? – спрашивает Ксандер, подходя ко мне. – Или я разрушу шедевры, если попробую?
Мои губы поддергиваются от его шутливого тона.
– Они довольно легкие. Я просто собираюсь покрыть их глазурью и кондитерской посыпкой, как только они немного остынут.
Мы ждем, и я предлагаю ему напиток.
– У тебя здесь очень здорово, – говорит он, прежде чем сделать глоток своей содовой.
Я оглядываюсь вокруг.
– Спасибо. Я не люблю барахло, поэтому здесь отчасти пусто.
И белое. Все было белого цвета. Моему папе нравилось, и мне тоже.
– Мне нравится, – бормочет он и затем делает еще глоток. Я наблюдаю, как движется его горло, пока он сглатывает. – У тебя хороший вкус.
– Спасибо, – отвечаю я, застенчиво улыбаясь.
Спустя десять минут он моет руки в раковине, а затем подходит и встает рядом со мной, наши плечи почти соприкасаются. Ксандер высок, поэтому мне необходимо поднять голову, чтобы посмотреть на его лицо. Я где–то сто шестьдесят восемь сантиметров, а он, наверное, выше ста восьмидесяти трех. Я передаю ему кондитерский мешок с глазурью и наблюдаю, как он тщательно наносит по кругу глазурь на один из кексов, его лоб морщиться от концентрации. Когда он доделывает, я подаю ему кондитерскую посыпку и позволяю закончить кекс. Затем мы вместе приступаем к работе, украшая все двенадцать на свое усмотрение.
– Не думаю, что ты ожидал так провести свой вечер, – говорю я, мои глаза сосредоточены на кексе, а его на глазури. Он никогда не придёт ко мне домой снова, это уж точно.
Но он просто улыбается.
– Мне нравится наблюдать, как ты делаешь все это. Могу сказать, ты любишь печь. Кажется, что ты находишься в своей стихии.
– Я очень люблю этим заниматься, – признаю, глядя на него. – Вдобавок, мне всегда есть чем заняться.
– Я сожалею о твоем отце, – внезапно говорит Ксандер, поднимая руку и проводя пальцем по моей щеке.
– Зак рассказал тебе об этом, да? – спрашиваю, повторяя его вчерашние слова. Я дрожу от его простого прикосновения, от его непосредственной близости. Он приятно пахнет, как кожа в сочетание с мылом.
– Он упомянул об этом, – уклончиво отвечает Ксандер. – Возможно, я задал несколько вопросов о тебе.
Я с трудом сглатываю.
– И зачем ты это сделал?
Он облизывает нижнюю губу, и мой взгляд следует за этим движением.
– Любопытство, полагаю.
Точно. Ему любопытно.
Я вспоминаю его выходящим из такси этим утром, его взъерошенные волосы и плохое настроение. Разрываю зрительный контакт и обращаю внимание на кексы.
– Все готово. Дай мне минутку, чтобы умыться, и затем мы можем пойти поужинать.
Он кивает, немного натянуто.
– Не торопись.
Я показываю ему, где гостиная, чтобы он мог посмотреть телевизор пока ждет, а затем убегаю в свою спальню. Я переодеваюсь в черное длинное платье и босоножки, затем распускаю волосы. Я вымыла их после работы, поэтому они вновь стали непослушными и кудрявыми, но это необходимо было сделать. Я нанесла немного пудры на лицо, взяла сумочку и глубоко вздохнула, прежде чем вновь зайти в гостиную.
