Зоман Чейнани - Школа Добра и Зла
А четырьмя пролетами ниже, Эстер, Анадиль и Дот прорывались через коридоры Чести, по которым эхом разносились крики и грохот.
— Корона Арены — вручена! — выкрикнула Эстер, бросаясь к открытым дверям учительской. — Где они? — Она свернула за угол и обнаружила...
Что профессор Анемон, профессор Дови и профессор Эспада были заморожены. Причем заморозили их в движении, с открытыми ртами, будто заклинание было наброшено на них из засады, как раз тогда, когда они спешили к лестницам.
— Эстер...
Эстер проследила за взглядом Анадиль через окно зала. На Срединном мосту, освещенный молниями точно так же замороженными, с теми же удивленными выражениями лиц, стояли леди Лессо, профессор Шикс и профессор Мэнли.
— Мы можем их расколдовать? — спросила, бледнея, Дот. — Это ведь просто Заклинание Оглушения.
— Это не Заклинание Оглушения. — Анадиль постучала по коже профессора Дови, которая издала тонкий полый звук.
— Окаменение, — сказала Эстер, вспоминая урок леди Лессо. — Только тот, кто наложил заклятье — может его снять.
— Но кто? — пискнула Дот.
— Тот, кто не хочет вмешательства учителей, — сказала Анадиль, взглянув на серебристую башню над заливом.
Дот вздрогнула.
— Но это... это означает, что...
— Мы сами по себе, — сказала Эстер.
А на неспокойном мраморном островке, возвышающемся над разрушенным фойе, Агата противостояла Софи.
— Софи, нам не обязательно быть врагами, — умоляла она, пытаясь зажечь свой палец у себя за спиной.
— Это ты меня такой сделала, — выдохнула Софи, у неё на глазах блестели слезы. — Ты забрала все, что было моим.
Агата увидела, как по завалам пробираются Тедрос и Счастливцы, дрожа от боли и страха. Во вспышках молний она увидела Несчастливцев, наблюдающих за ними из башен, по другую сторону Залива, с теми же выражениями страха на лицах. Сердце Агаты бешено колотилось. Сейчас все было в её руках.
— Мы можем найти свой счастливый конец, — умоляла она, чувствуя, что палец у неё за спиной стал горячим. — Мы обе можем найти счастливый конец.
— Здесь? — Софи слегка улыбнулась. — А что случилось с отправлением домой, Агги?
Агата замялась, не зная, что сказать...
— А, понятно, — сказала Софи. Её улыбка стала шире. — Теперь у тебя есть приглашение на бал. Теперь у тебя есть принц.
— Я просто хотела дружить с тобой, Софи, — сказала Агата с мокрыми от слез глазами. — Это все, чего я хотела.
Софи превратилась в лед.
— Ты никогда не хотела, чтобы мы были подругами, Агата. Ты хотела, чтобы я стала уродкой.
И тут же кожа на её щеках стала морщинистей.
От шока палец Агаты померк.
— Софи, ты сама это делаешь!
— Ты хотела, чтобы я стала Злом, — наступала Софи, ногти на руках которой уже превратились в когти.
— Софи, ты можешь быть Добром! — выкрикнула Агата, но гром заглушил её.
— Ты хотела, чтобы я стала ведьмой, — сказала Софи, и в её глазах полопались кровеносные сосуды.
— Это неправда! — Агата попятилась к окну...
— Что ж, дорогуша, — улыбнулась Софи, обнажая беззубый рот. — Твое желание исполнилось.
— Нет!
И последним толчком Софи спихнула Агату в бурю. Агата полетела к сияющему Мосту и за мгновение до смерти... она услышала крик Тедроса...
Но тут же вниз бросился фей и подхватил Агату, отчаянно цепляющуюся за жизнь. Когда он опустил её вниз на затопленные камни, Бейн безмолвно поблагодарил Агату из Гавальдон за все то Добро, что она сделала. А потом, когда она сделала первый вдох, он испустил последний и умер в её влажной раскрытой ладони.
Когда молния осветила башню, Софи посмотрела вниз на Агату, чье лицо было белое от пережитого шока. На другом конце Залива, Софи увидела, как таращились на неё Несчастливцы, которых страх пробрал до костей. Она повернулась к Тедросу и Счастливцам, забившихся в углы, в то время как Эстер, Анадиль и Дот вне себя от страха убегали по ступенькам.
Удары её сердца эхом вторили грому, Софи подняла острый осколок стекла и стерла с него дождь.
Её вымокшие волосы стали абсолютно белыми, лицо испещрили черные бородавки, а глаза вылезли из орбит и напоминали вороньи.
Застывшая, в панике, она уставилась в стекло.
Но потом, когда Софи взглянула в свое зеркало, паника медленно отступила и её лицо исказилось странным облегчением, как будто, наконец-то, она видела то, что находилось внутри, за самим отражением.
Её прогнившие губы искривились в улыбке, а потом она рассмеялась свободным... громким... высоким смехом...
Софи бросила стекло, запрокинула голову, и обрушилась ужасным гоготом, который обещал Зло, прекрасное Зло, слишком чистое, чтобы с ним бороться.
А потом внезапно её глаза метнулись вниз к Агате. И с чудовищным криком, который не сулил ничего хорошего, она закуталась в свой змеиный плащ и исчезла в ночи.
Глава 28
Ведьма из-за Леса
— Когда происходит что-то страшное, мама всегда говорила «Найди что-то хорошее в этом», — пропыхтела Эстер, пробегая мимо окаменевших Кастора и Бизла по залу Вредительства.
— А мой папаня говорил, когда случалось что-то ужасное — «Ешь», — тяжело дыша сказала Дот, сворачивая за угол вслед за Эстер. Они врезались в Мону и Арахне...
— Что происходит! — закричала Мона.
— Живо в свою комнату! — взревела Эстер. — И не выходи!
Мона с Арахне вбежали внутрь и закрыли дверь на засов.
Эстер с Дот сбежали вниз по лестнице и встретили Хорта, Равана и Векса, которые поднимались.
— Марш в свою комнату! — велела Дот. — И не высовывайтесь!
Мальчишки посмотрели сначала на Дот, потом на Эстер.
— Живо! — рявкнула Эстер и мальчишки засверкали пятками.
— Похоже, что я приспешник? — расстроенно сказала Дот. — Значит в следующем году нам быть в разных классах!
— Если от этой школы вообще что-нибудь останется! — отрезала Эстер.
Они пробежались по лестничному залу рявкая на всех перепуганных Несчастливцев, чтобы те сидели в своих комнатах.
— Кажется я нашла кое-что хорошее, — сообщила Дот. — Нет домашки!
Эстер неожиданно остановилась. Глаза её были широко распахнуты.
— Дот, мы не готовы к встрече с настоящей ведьмой! Мы же первогодки!
— Это же Софи, — сказала Дот. — Та же девочка, что любит духи и розовый цвет. Нам просто нужно её успокоить.
Эстер выдавила улыбку.
— Знаешь, порой мы тебя недооцениваем.
— Пошли. — Дот покраснела и заковыляла вперед. — Может Анадиль её нашла.
После того, как две девочки разогнали всех из зала Злобы, они опустошенные захромали в комнату номер шестьдесят шесть и обнаружили в ней свою соседку, лежащей на куче простыней.
— Все заперлись в своих комнатах, — сказала Дот, провертивая свою тунику.
Стирая пот, Эстер грозно посмотрела на Анадиль.
— Ты даже не искала Софи?
— Не было нужды, — зевнула Анадиль. — Она идет сюда.
— Сюда? — фыркнула Эстер. — И с чего ты это взяла?
Анадиль откинула простыни, открывая Гримма с кляпом во рту и связанным.
— Потому что он мне об этом сказал.
В Школе Добра, Чаддик с Тедросом в окровавленных, изорванных рубашках стояли на страже снаружи обшей комнаты Доблести. Все забились в полумрак. Девочки сопели на руках у своих бальных вторых половинок, в то время как Беатрикс с Риной подходили к раненным мальчикам с мазью и бинтами. К тому времени, как взошло солнце, заснули и они.
Только Агата не отдыхала с остальными. Свернувшись калачиком на кресле, покрытом шкурой зебры, она думала о девочке, которая однажды принесла ей огуречный сок и отрубные печенья, которая взяла её на прогулку и поделилась своей мечтой.
Та девочка исчезла. А на её месте появилась ведьма, которая охотится за ней, чтобы убить.
Она посмотрела в окно, на рассвет, на окаменевших учителей и застывшую волну внизу. Это был не несчастный случай, не огромная ошибка. Все это было частью плана Школьного директора. Он хотел, чтобы между двумя Чтецами вспыхнула война.
Но на чьей он стороне?
Когда солнце затопило комнату, Агата, так и не сомкнув глаз, ждала следующего шага Софи.
Утро в комнату номер шестьдесят шесть заглянуло и прошло. Как и день.
— У вас есть что-нибудь погрызть? — спросила Дот со своей кровати. Эстер и Анадиль уставились на неё, Гримм с кляпом во рту проворчал что-то неразборчивое.
— Просто у меня со вчерашнего дня во рту ничего не было, и я не могу больше есть шоколад, с тех пор, как вы вынудили меня жить в туалете, потому что шоколад напоминает мне...
