Олег Шабловский - Новые крестоносцы. Дилогия
- Да ладно тебе. Ну, рассказывай как ты там, вдали от цивилизации?
- Матушка княгиня - дурашливо взмолился Корнев - спаси хоть ты меня от этого эксплуататора, совести в ем совсем нету. Я понимаешь все лето и всю осень, аки пчела тружусь, сил не жалеючи, и даже сейчас первым делом ни к невесте, а во дворец с докладом. А он лишних две недели отпуска зажал.
- Мне совесть по должности не полагается - поднимаясь из-за стола, хмыкнул Ляшков - нам царям подданных надлежит всячески угнетать и тиранить жестоко, для порядку. Поел? Ну, тогда поехали шершень ты наш, посмотришь, какой тебе эксплуататор домище отгрохал, пока ты в командировках прохлаждаешься.
- Мальчики, я с вами - категорично заявила Таня - подождите, сейчас быстро соберусь.
В этом месте оставим наших друзей ожидать окончания ее сборов, которые вряд ли будут скорыми, поскольку прекрасная половина человечества за редким исключением собираться быстро не умеет в принципе, и вернемся к третьему их приятелю, волею автора, оставленному в заснеженной Москве и случайно втянутому в чужие интриги.
ГЛАВА 11. Казанский поход Кости Щебенкина
В начале апреля 1506 года от Рождества Христова окрестности Нижнего Новгорода напоминали стоянку огромного кочевого табора. На берегу могучей Волги, раскинулся бескрайним людским морем воинский стан. Впечатление было такое, словно у стен древнего города кипит знаменитая Нижегородская ярмарка, по неведомой причине перенесшаяся на несколько веков назад.
Множество дымящих костров, разноцветных полотняных походных шатров, многочисленные возы и коновязи и суетящаяся между ними пестрая людская масса. Под вой походных труб, грохот литавр и барабанов огромное войско, кипя как растревоженный муравейник, снималось с бивуака.
Вообще об устройстве и вооружении московского войска стоит рассказать отдельно, чтобы дать любознательному читателю вдоволь полюбоваться всей полнотой и яркостью, открывающегося взору нашего героя, вида просыпающегося воинского стана.
У истоков создания тогдашнего русского войска стоял все тот же великий реформатор Иван III. Создавая государство буквально с нуля, он вынужден был создавать и его главную опору - армию, до сей поры являвшую собой конные дружины князей и пешие полки ратников - ополченцев, выставляемые городами. Именно он положил начало созданию поместной конницы вплоть до начала восемнадцатого века бывшей основной ударной силой русской армии.
Наименьшей тактической единицей стал возглавляемый боярином или служивым князем отряд детей боярских и боевых холопов. Воин, получая в кормление земельный надел в боярской или княжеской вотчине, заключал ряд, согласно которому должен был по первому зову своего командира прибыть в указанное место сбора "конен, люден и оружен", и признавался "сыном боярским", при этом факт наличия каких либо родственных связей с боярином был вовсе не обязателен. С двухсот четвертей земли помещик обязан был выставить одного конного бойца и еще по одному с каждой дополнительной сотни четвертей, полностью его экипировав, снарядив и обеспечив всем необходимым для похода и битвы.
Эти бойцы и составляли наиболее тяжеловооруженную часть русской конницы. Те, что побогаче, могли себе позволить кроме кольчужного доспеха и остроконечного шлема-шишака еще и надевавшийся поверх кольчуги латный доспех: зерцало, бахтерец или бригантину. Ну а те, у кого со средствами было похуже, вполне могли ограничиться например колонтарем, байданой, куяком или вовсе стеганным, вываренным в соли тягиляем иногда для пущей надежности укрепляя этот немудреный, но достаточно неплохо держащий стрелу а то и сабельный удар доспех нашитыми на груди и животе железными пластинами. И таких вот, к слову сказать, неплохих, вояк по самым скромным подсчетам историков мог выставить на заре своего царствования Василий Иванович двадцать, а то и все тридцать тысяч. А если прибавить сюда еще и отряды служилых татарских царевичей, бежавших от самозабвенно режущих друг дружку соплеменников на службу к московскому князю, то общая численность только конницы составляла не менее сорока-пятидесяти тысяч. А ведь была еще и пехота. Здесь были и отборные отряды пищальников, выставленные новгородцами и псковичами из числа охочих людей. Купеческие судовые рати хорошо вооруженные, экипированные, приученные драться и на раскачивающейся палубе ладьи и на твердой суше. Были и пушкари, и затинщики, стрелки из больших "затинных" пищалей, ибо не только Европа в те времена уже могла похвастать опытом в применении пусть еще далеко не совершенного, но уже достаточно грозного оружия, позже поименованного артиллерией. Но основную массу пехоты составляла все-таки посошная рать, набранная "от сохи" по одному человеку от 1-го до 5-ти крестьянских дворов. Конечно и вооружение у "посошных" было хиленькое, да и воевать они не умели, но зато они умели копать, строить, перетаскивать тяжести. Такие вот средневековые инженерно-саперные части. И являли они собой, пожалуй, наиболее многочисленную часть войска, при практически нулевых затратах. Вооружал и кормил этих бойцов мир, то есть направившая их в поход крестьянская община.
Сто тысяч воинов собрал Великий князь московский Василий Иванович, дабы призвать к порядку окончательно "отбившегося от рук" татарского царевича Мухаммед - Амина. Которого (да, да пусть не удивляется исторически "подкованный" читатель) в свое время можно сказать собственноручно возвел на трон его досточтимый батюшка Великий князь московский Иван III. И дабы немного прояснить себе, как у него это получилось, позволим себе небольшой экскурс в историю.
В конце пятнадцатого века не выдержав мощных ударов внешних врагов и внутренних ханских разборок, рухнул, развалившись на несколько крупных кусков колосс, именовавшийся Золотой Ордой. Образовавшиеся на его месте ханства, самым крупным из которых стала Большая Орда, как и полагается всяким свежеобразованным независимым государствам, тут же устроили между собой знатную грызню, стараясь урвать себе куски полакомей. И вот тут-то возможно впервые проявила себя "длинная рука Москвы", коей потом так полюбят пугать друг дружку и электорат европейские правители и их заокеанские хозяева.
Мудрый политик Иван, используя силу молодых хищников, окопавшихся в Казани и Крыму, нанес орде решительный удар, окончательно уничтоживший единое татарское государство. Свежеобразовавшиеся ханства в свою очередь потрясла целая череда мятежей и переворотов, элита делила власть, щедро поливая собственной кровью, а в еще большей степени кровью своих подданных, пока еще слабые ростки независимости.
Но вот новые ханства окрепли, щенки превратились в матерых волков и дружненько принялись "пробовать на зуб" рубежи недавнего защитника-благодетеля. Вступивший на престол в 1502 году Мухаммед - Амин долгих три года копил силы, старательно избавляясь от сторонников дружбы с Москвой в своем окружении, и наконец, он решил, что час настал. В конце июня 1505 года в день открытия ежегодной Волжской ярмарки, его люди напали на ничего не подозревавших русских купцов. Большинство их было убито, а товары разграблены, тысячи подданных московского князя находившиеся в тот момент на территории ханства были захвачены и обращены в рабов. Не дав умирающему Ивану опомниться, казанцы шестидесятитысячным войском двинулись к Нижнему Новгороду. Города взять они не смогли, но окрестности пограбили всласть, после чего поспешили убраться восвояси.
Болезнь и смерть Ивана III на некоторое время отсрочили возмездие, но пришедший к власти Василий решил, что настало время проучить дерзких соседей. А долгие околонаучные беседы с новоросским послом, которые после первой аудиенции стали для московского правителя регулярным развлечением, послужили причиной, тому, что сам Василий отнесся к этому походу гораздо более основательно, нежели в оставленной нашими героями реальности. И планы на этот поход он имел гораздо более далеко идущие.
А началось все с того, что уже на вторую беседу, состоящую буквально через несколько дней новоросс явился со своей картой. Общий экскурс в географию, вылился в пространный рассказ о континентах и морях, странах и населяющих их народах. А уж об этом-то студент-недоучка из двадцать первого века, знал намного больше, чем самый "продвинутый" географ средневековья. У них же не было телевизора и журнала "Вокруг Света". Да и собственный опыт морских путешествий у Костика был не маленький, немногие тогдашние даже европейские мореплаватели могли похвастать, что четырежды пересекали Атлантику.
О том, что так получится, Костик Щебенкин восседающий на брошенной прямо на землю попоне, жадно хлебающий холодный квас, и страдающий от мучительного похмелья, знать не знал, и ведать не ведал. Нет, конечно, в прошлой жизни, то есть в далеком будущем он был когда-то студентом историком, и чисто теоретически просто обязан был владеть информацией. Но это только чисто теоретически. Про Казань он знал твердо только одно: в 1552-м году сын нынешнего Великого Князя Московского Иван Васильевич, ну который Грозный, город возьмет и включит территорию Поволжья в состав своего государства. О каких либо иных казанских походах русского войска, Костя даже и не подозревал, а уж нынешний и вовсе стал для него полной неожиданностью. Парень даже начал сомневаться, а не попал ли он пять лет назад в некую параллельную вселенную, в которой история течет по каким-то своим не совсем пока понятным законам. А попытка португальцев высадится на Североамериканском континенте? Ведь в истории покинутого им тогда мира, ее не было? Или все-таки была?
