Зоман Чейнани - Школа Добра и Зла
— Кто все это сделал? — Он выпучил глаза, когда его забрызгало этой черной дрянью.
— Школьный директор, — сказал Раван, затыкая уши, чтобы не слышать воплей. — Не удивительно, что он не пускает сюда учителей.
Тем временем, когда прибыли последние Несчастливицы и Счастливцы, загнанные волками и феями, они тоже почувствовали нервную дрожь в отсутствии взрослых. Только Тедрос выглядел спокойным. Он прохромал последним, в своих кремово-белых бриджах, на груди в пройме рубашки между кружевами красовалась рана, лицо исполосовано сердитыми царапинами. Он осмотрел места Счастливцев в поисках кого-то, а потом с выражением разочарования на лице, сел на свое место.
Наблюдая за ним, Эстер напряглась.
— А где Софи? — прошипела она Анадиль, игнорируя взгляд Дот, уставившийся в лавочку.
— Она так и не вернулась от Лессо! — прошептала Анадиль.
— Может Лессо её исцелила?
— Или может симптомы стали еще хуже! Может она напала на Тедроса!
— Но у него нет никаких признаков, Ани, — возразила Эстер, глазея на принца. — Когда у злодея начинают проявляться симптомы, их Немезиды становятся сильнее!
Но Тедрос сидел сгорбленный на своем месте, он выглядел бледным и слабым.
Анадиль изумленно уставилась на него.
— Но, если он не Немезида Софи, тогда кто?
Но позади них распахнулись двери Счастливцев и в Театр впорхнула самая красивая принцесса из тех, что им доводилось когда-либо видеть.
Она была одета в темно-синее платье, на котором блестели изящные золотые листья. По проходу за ней тянулся длинный бархатный шлейф. Ее блестящие темные волосы были зачесаны вверх под тиару из синих орхидей. На шее висел рубиновый кулон, в форме капли, будто кровь на снегу. Её большие темные глаза подчеркивали золотые тени, а губы — розовый блеск.
— Немного поздновато, для появления новеньких, — сказал Тедрос.
— А она и не новенькая, — сказал Чаддик, сидевший рядом с ним.
Тедрос опустил взгляд вниз и, увидев, её привычные черный башмаки под платьем, закашлялся.
Застенчиво улыбаясь, Агата прошла мимо Беатрикс, которая окаменела, мальчиков, пускавших слюни себе на колени, девочек, неожиданно испугавших из-за своих кавалеров на Бал, и присела рядом с Кико, глаза которой вылезли из орбит настолько, что вот-вот могли выпасть.
— Черная магия? — пискнула Кико.
— Палата красоты, — прошептала Агата, замечая, что место Софи пустует. Она обратила внимание, что и Тедрос это заметил. Он перевел взгляд и её глаза встретились с его синими глазами.
На другой стороне от прохода, Эстер с Анадиль побелели, от понимания того, что только что произошло.
— Добро пожаловать на Арену талантов.
Все ученики подняли глаза и увидели на постаменте белого волка и фею, парящую рядом с ним.
— Сегодня вечером состоится двадцать поединков, в порядке рейтинга оценок, — прогремел он. — Десять Счастливцев из первой десятки явят свои таланты, преследуемые Несчастливцами из первой десятки. Школьный директор публично наградит победителя и накажет проигравшего.
Ученики затравленно оглядели Театр. Волк фыркнул и продолжил.
— Перед нами предстанет девятая пара, затем восьмая и так до первой в рейтинге. По окончанию Арены, тот, чей талант Школьный директор сочтет самым впечатляющим и станет победителем и получит Корону Арены, а так же его школа выиграет Театр сказок на весь следующий год.
Добро скандировало: — НАШЕ! НАШЕ! — в то время как Несчастливцы: — БОЛЬШЕ НЕТ! БОЛЬШЕ НЕТ!
— Только от того, что здесь нет ваших учителей — не означает, что вы можете вести себя, как животные, — прорычал волк и фея его поддержала своим перезвоном. — И мне плевать, если придется побить принцессу или двух...
Счастливицы ахнули.
— Если у вас есть какие-то вопросы, то держите их при себе. Если вам нужно в туалет, то делайте свои дела себе в штаны, — гремел волк. — Потому что двери заперты, и Арена начинается прямо сейчас.
Агата с Тедросом вздохнули с облегчением. Эстер и Анадиль тоже.
Потому что из всех талантов, которые они увидят сегодня вечером, деяния Софи не станут одними из них.
Первые четыре состязания Арены выиграли Счастливцы, оставляя Несчастливцев страдать от наказаний Школьного директора. Брон начал икать бабочками, Арахне слепо гонялась за своим единственным глазом, прыгающем по всему Театру, острые уши Векса превратились размером со слоновьи — все жертвы невидимого судьи Арены, который казалось приходил в восторг, наказывая Зло.
Видя, как еще одна свеча в виде лебедя погасла у Зла, Агата почувствовала себя плохо. Осталось всего три дуэли, когда дойдет очередь и до неё.
— А у тебя какой талант? — толкнула локтем Агату Кико.
— Краситься — считается? — смутившись, сказала Агата, замечая еще большее количество изумленных взглядов Счастливцев.
— Неважно, как ты выглядишь, Агата! Ни один принц не пригласит ту, кто проиграла Злу!
Агата застыла. У неё в голове было тысячи мыслей, но только одна имела значение. Потому что, если никто её не пригласит...
Это провал.
Агата прерывисто задышала и повернулась к помосту. Ей немедленно было необходимо где-то раздобыть талант.
— Приветствуем Несчастливца Равана! — вызвал волк, и на постаменте вырисовался феникс, светящийся зеленым цветом.
Раван, с густой черной гривой и черными глазищами взглянул вниз на зевающих Счастливцев, готовых к еще одному хромому проклятью или злодейскому монологу. Он кивнул своим приятелям на скамейке, которые выволокли из-под скамеек бочки и давай в них бить; Раван принялся скакать с одной ноги на другую, потом к ногам присоединились резкие взмахи рук, и не успели Несчастливцы опомниться, как один из их лучших злодеев...
— Он танцует, что ли? — выпучив глаза, сказала Эстер.
Бой барабанов ускорился, топот Равана стал громче, а его глаза налились кровью.
— Красные глаза у злодея, — пробормотал Тедрос. — Как свежо.
Но потом раздался треск. И сначала все подумали, что это сломались ноги Равана, но после они поняли, что это была его голова, вернее, теперь вместо одной головы было две, а затем три, и четыре и пять, пока на его шее не появилось десять голов. От боя барабанов закладывало уши, топот прекратился, и Раван спрыгнул со сцены, присев на корточки, широко расставив ноги. Из десяти ртов вываливалось десять опухших языков и извергалось пламя.
Несчастливцы повскакивали на ноги и взвыли от ужаса.
— Ну и кто может быть круче! — сплюнул Раван, после того как дым рассеялся и у него осталась только одна голова.
Агата заметила, что волки-охранники Зла находились под впечатлением, в то время как феи взволнованно звенели. Возможно, они делали ставки на итоговый результат, подумала она, переключая свое внимание на отсутствие у себя таланта. Все Несчастливцы почувствовали себя лучше и в отличие от Счастливцев, которые до сих пор побеждали. Она не умела вертеть лентами или выполнять фокусы с мечом или зачаровывать змей. Как же она могла бы доказать, что она Добро?
Агата увидела, что Тедрос опять смотрит на неё и почувствовала, как внутренности перекрутились, не давай ей нормально дышать. Вместе с тем, она думала, что если бы вернулась домой с Софи — это бы и был её счастливый конец. Но этому не сужденно было случиться. Её счастливый конец здесь — в этой волшебной школе. С её принцем.
Как далеко она ушла от своего кладбища.
Теперь у неё была собственная сказка. Собственная жизнь.
Глаза Тедроса были прикованы к ней, будто больше не было никого на свете. Они светились надеждой.
Он твой, пообещало ей её отражение, одетое точно так же, как она сейчас. Она пришла в Придворную комнату, надеясь почувствовать себя как принцесса, улыбающаяся ей на Мосту.
Но почему же она тогда не улыбалась? Почему же она все думает о...
Софи?
Тедрос улыбнулся еще радостнее и сложив руки, приложил их ко рту:
— В чем твой талант?
У Агаты упало сердце. Подходила её очередь.
— Приветствуем Счастливца Чаддика! — объявил белый волк и появился феникс, который теперь сиял золотом.
Несчастливцы освистали Чаддика и закидали его горстями каши. Художественное оформление стен Зла так же пришло в действие, они демонстрировали, как побьют его, сожгут, обезглавят, в то время как злодеи, вырезанные на лавочках, кидались в него щепками. Чаддик сложил свои руки на бочкообразной груди и вытерпел все со спокойной улыбкой. Затем он натянул лук и выстрелил в сидения. Стрела отрекошетила от скамьи, пролетела мимо Несчастливцев, задевая их уши и шеи, пролетела бумерангом вдоль стен и пронзила все фигурки, который хором застонали, а потом наступила гробовая тишина.
