Admin - i af0d3b7246f951a5
— А какую специальность ты хотел получить? — заинтересовался Вацлав.
— Фармацевта.
— Почему? — удивился маг.
— Трудно объяснить. Мне казалось, это интересным приложением моего образования. Собирался проверить некоторые фундаментальные идеи на практике.
— Хорошо, что я помешал этому благородному занятию.
— У меня еще все впереди.
— Но ты не объяснил, почему ты так отрекомендовался.
— Объяснил, — пожал плечами Милан, — Я уверился, что мое образование никому не нужно, и решил представиться никчемным бездельником. Думал, что если меня возьмут для мебели, то уж в этом случае знания мне только помешают. Кому нужна образованная мебель?
— Да, действительно, — засмеялся Вацлав.
— А ты... Я ведь не знал, что ты князь, когда устраивался к тебе на работу. А знал бы, так не подошел бы к тебе и на пушечный выстрел. Счел бы, что с моей стороны это слишком смело. Честно говоря, Вацлав, я даже расстроился, когда понял, что ты это ты. Уж князю то Венцеславу для мебели я никак не нужен, а если бы ты был тем, кем представлялся мне, когда брал на работу, то я бы мог рассчитывать на легкий заработок и дальше.
— Понятно, — пробормотал Вацлав, допил коньяк и встал.
— Пойдем спать, мой мальчик.
Милан увидел протянутую ему руку, поставил бокал, встал и обменялся с Вацлавом рукопожатием. У Вацлава не было привычки пожимать руки. Сейчас он, вероятно, хотел скрепить таким образом их уговор. Быть хорошими друзьями, пока для этого есть возможность.
— Спокойной ночи, Вацлав.
— Спокойной ночи.
Вацлав вышел, Милан проводил его глазами, взял свой бокал с остатками коньяка, с удивлением убедился, что бутылка странным образом опустела, подошел к окну и стал любоваться ночным парком, подсвеченным многочисленными фонарями. Он и в самом деле хорошо относился к Вацлаву. И он не видел в нем только князя. Может быть потому, что он сначала узнал самого Вацлава, а потом уже догадался, что он может быть только Венцеславом. А за время знакомства он успел полюбить его просто, как человека, как друга. Милан вздохнул и поставил недопитый бокал на подоконник.
— Что ж, спать, так спать, — прошептал он и ушел в свою спальню.
Наутро его разбудил веселый голос Яноша.
— Ого, — говорил он. — Да на таком ковре я бы тоже не отказался поспать. Почему вы не сказали мне, Вацлав?
— Еще чего не хватало, — засмеялся тот, — Стоило мне снимать два номера, чтобы потом все укладывались спать в моей комнате на ковре.
— А где Милан?
— Спит еще.
— Пойду, разбужу. Хотя, как я уже сказал, я его прекрасно понимаю.
— Ага, понимаешь. Как же! Его даже я не понимаю. Вот возьми самый простой случай — вместо того, чтобы выпить бокал коньяка, он таскает его по всему номеру, и забывает на подоконнике.
Милан улыбнулся и с удовольствием потянулся.
Дверь его комнаты открылась, и он увидел Яноша.
— Милан, тебе не кажется, что это профанация хорошей идеи?
— Какой?
— Когда в номере такие ковры, кто же ложится на кровати? Я не понимаю, какой дурак сюда ее вообще поставил?
— Ты просто не пробовал прилечь на эту кровать, Янчи. Я уже минут пять, как проснулся, и никак не могу решиться встать.
— Попробуй, — посоветовал Янош, — Все уже встали, кроме тебя.
— Хорошо, встаю.
Милан встал, оделся и вышел из спальни. Черт побери, Вацлав уже совершенно готов и ждет его.
— Прошу прощения, я сейчас. Не ждите меня.
— Собирайся, Милан. Янош, бери Стаса, и идите вниз, закажите что-нибудь на завтрак. Мы сейчас подойдем.
Милан пошел умываться. Когда он вышел из ванной, Вацлав спокойно сидел в кресле и листал журнал.
— Готов? Идем.
— Не надо было меня ждать, — виноватым голосом проговорил молодой человек.
— Интересно, как ты меня ждал, так мне даже ни разу в голову не пришло извиниться.
— Все ж таки я у тебя на работе, а не наоборот.
— Не бери в голову, мой мальчик. Я тебя нанял, это верно, но я никогда не имел в виду, что ты должен быть идеалом в последней инстанции. Более того, я раньше думал о тебе с точностью до наоборот. Но я говорил тебе об этом не далее, чем вчера вечером. И с какой стати я должен думать, что ты не можешь проспать с устатку? Тем более, что я сам напоил тебя коньяком, а это всегда способствует хорошему сну. Ладно, Милан, пойдем завтракать. А то если Стас и на завтрак взял блины, то ведь их лучше всего есть с пылу с жару. Идем.
На завтрак и вправду были блины, помимо всего прочего. Стас не страдал отсутствием аппетита, и Янош тоже, поэтому они заказали довольно обильный ассортимент. У Вацлава фантазия редко выходила за рамки яичницы, сыра и икры. А сейчас они увидели завтрак в том же стиле, каким их, бывало, угощал Володимир.
Милан подцепил на вилку блин, положил сверху масла и икры и вздохнул.
— Пива бы выпить, — тихонько прошептал он.
Вацлав подозвал официанта.
— Подайте нам холодного пива, — он повернулся к Стасу и Яношу, — Будете? Значит четыре литра.
Официант отошел, и Стас решился спросить:
— Похмеляетесь? С чего бы?
— С настроения, — хмыкнул Вацлав. — У Милана появилось желание попить пивка, я решил составить ему компанию и вам предложил.
Милан сочувственно посмотрел на Вацлава. Тот, кажется, не преувеличивал, когда говорил об издержках высоких чинов. Вацлав перехватил его взгляд и улыбнулся.
Глава 32
Эх, дорога
За завтраком компания просидела довольно-таки долго. Когда верхневолынцы спустились вниз, было уже около десяти утра. Милан посмотрел на часы.
— Слушайте, ребята, я чувствую себя страшно виноватым. По моей вине, вместо полдевятого мы выезжаем в десять.
— Ну и что? — спокойно возразил Вацлав.
— Как, что?
— Ну, прибудем мы в Рязань на полтора часа позже. Что из того?
Милан улыбнулся.
— Да, в общем, ничего. Давай я сяду на козлы.
— Садись, — согласился маг и спокойно уселся на козлы сам.
— А вожжи?
— Перебьешься, — невозмутимо отозвался Вацлав, — По крайней мере, ты мне всегда так говоришь, когда хочешь сказать, что я перебьюсь.
Милан засмеялся.
— Тогда поехали.
Вацлав правил лошадьми целый день. Милан с удивлением заметил, что передвигались они очень быстро. Вацлав был лучшим возницей из всех, каких он только видел. Вацлав вез их в небрежной манере, через пару часов сделал остановку, чтобы попить пива, потом, в Чемодановке, сделал солидные привал на обед, в Старожилово остановил сани, чтобы попить чаю со свежими пышками.
Милан только восхищался.
— Вацлав, ты не научишь меня так править?
— Здесь нечему учиться, мой мальчик. Просто нужно не давать уставать лошадям. Не гнать, где не надо, и останавливаться время от времени. Вот, возьми вожжи, посмотришь.
Милан взял вожжи.
— Через пару часов будем в Рязани, — сообщил Вацлав, — Я слышал, что там, на масленицу, строят снежную крепость. Посмотрим на нее завтра утром. А на последний день масленицы они устраивают взятие этой снежной крепости. Это называется проводами зимы. А эти многочисленные блины, которые мы потребляем, означают, что мы поедаем изображения солнца. Это как-то связано с языческими, еще дохристианскими верованиями местных жителей. Кстати, судя по их языку, мы с ними в довольно близком родстве. Ты не находишь, Милан?
— Да, пожалуй.
— Значит, надо полагать, и у нас в старину были схожие верования. Но наши предки оказались слишком рациональны и не сохранили подобные истории. Кстати, у нас же даже и посты не в моде. Да и блины принято подавать по мере желания, а не раз в году на масленицу. Правь ровнее, Милан, нельзя так гнать. Все равно, раньше девяти в Рязань не попадем. А будешь гнать, так и к девяти не попадем.
— Да, конечно.
Вацлав посмотрел на виноватое лицо Милана.
— Учись, мой мальчик. Никто из нас не рождается знатоком всего на свете. Но глупы те, кто не хочет учиться новому, утверждая, что он и так все знает. К этой категории ты не относишься, и это хорошее твое качество.
— У меня все такие, — автоматически огрызнулся Милан.
— Не спорю, — засмеялся Вацлав и Милан покраснел.
— Я не имел в виду... Хотя нет, имел. Только не знаю что.
— Хорошо сказано, — одобрил маг.
К девяти не к девяти, но к полдесятого они, и правда, приехали в Рязань. Еще минут сорок Милан колесил по улицам, расспрашивая прохожих, где здесь приличная гостиница. Гостиница обнаружилась в самом центре напротив каких-то псевдоисторических развалин. Насколько можно было судить вечером, когда развалины можно было разглядеть в неверном свете фонарей, поддерживать их в таком состоянии стоило немалого труда и уж совсем немалых затрат. Милан остановил лошадей, позвал служащего и спросил номера.
