Ты - Алана Инош
– Ну Эля и массовик-затейник, – сказала я.
– Да уж, с ней не соскучишься, – согласилась Ксения.
Глядя, как веселились дети, бабки подобрели и перестали ворчать, даже сами стали изображать болельщиц. В общем, было здорово.
Но всё хорошее, увы, быстро кончается, закончился и Новый год. А дома, в тишине, на меня снова навалилась тоска. Александра даже не позвонила, а самой позвонить мне мешала глупая гордость. У неё и без меня всё отлично, упрямо твердила себе я, у неё есть с кем скрасить досуг… Твердила, а сама закусывала губу и глотала слёзы.
Но долго я так не выдержала. Прямо во время обеденного перерыва я набрала её номер, внутренне холодея от волнения.
– Саш, привет… – Нервный глоток, дрожь голоса. – Извини, если отвлекаю… Мне нужно с тобой поговорить.
– Лёнь, мне сейчас немножко некогда, – ответила она сухо. – Прости, не могу.
– А вечером? – ещё на что-то надеясь, спросила я.
– Ммм… Я не знаю, на вечер у меня есть кое-какие планы, так что вряд ли. Давай попозже. Потом.
– Понятно. Извини. – Я разъединилась.
Пару минут я сидела, совершенно убитая, не в силах даже шевельнуться. Внутри была гулкая, холодная пустота, незаполнимая, пожирающая душу.
Вечером я добиралась домой одна. Даже Ксения не встречала меня, уехав на несколько дней из города. Вдобавок ко всем несчастьям ещё и погода решила надо мной поиздеваться: ветер то и дело пытался сдуть меня с ног, пронизывал до костей, обжигал лицо, швырял в глаза мелким колючим снегом, превратив дорогу от магазина до остановки и от остановки до дома в настоящий квест – «доберись до квартиры, не заблудившись и не сдохнув от холода, найди холодильник и отыщи там еду». Домой я дошла еле живая, выпила горячего чая и забралась в постель: на еду уже не хватило сил.
Едва я согрелась под одеялом и начала проваливаться в тёплую невесомость дремоты, как вдруг – звонок в дверь. Сердце бухнуло и рванулось из груди, будто от тревожной вести, заставив меня подскочить на кровати. Пошатываясь и прихрамывая спросонок, я поплелась в прихожую: «Кого там ещё нелёгкая принесла так поздно?» Глянула мельком на часы: да нет, не так уж и поздно, ещё и десяти не было.
– Лёня, это я, – услышала я из-за двери знакомый и родной голос.
Я не могла поверить глазам: порог перешагнула Александра, серьёзная и мрачноватая, словно чем-то встревоженная. Я онемела перед её высокой фигурой в короткой белой шубке и белых сапогах, а потом просто обняла её за шею и повисла на ней.
– Лёнь, что случилось? – спрашивала она, с тревогой пытаясь заглянуть мне в лицо, которое я норовила спрятать в её шарфе. – Ты чего? А ну, посмотри на меня. – Её пальцы вытирали мои мокрые от слёз щёки, а брови грозно хмурились. – Тебя кто-то обидел? Эта… Ксения? Я так и знала… Вот уродина!
– Нет, нет, никто не обидел, – бормотала я, плача и смеясь одновременно. – Ксения ни при чём, её вообще сейчас нет в городе. Просто… Саш, я по тебе ужасно соскучилась.
Её глаза округлились от удивления.
– И только? Это всё, что ты хотела сказать?! То есть… Ты позвонила в обед, нагнала тумана, лишила меня покоя на весь день… только ради вот этого?!
– Саш, не сердись, прости меня, – зашептала я, прижимаясь к ней всем телом и не выпуская её шею из кольца своих объятий. – Я хотела сказать, что ты – мой самый родной на свете человек… Что ты мне нужна, как никто другой. И я не могу без тебя. Ксения – просто друг, я уже говорила тебе и ещё раз повторяю. У меня ничего с ней нет и не было. И… не может быть, потому что я её просто не люблю. Доказательств нет, только моё слово. А верить мне или нет – решай сама.
Да, эти слова до меня уже произносились сотни раз. Да, это звучало глупо, пафосно и банально, но я не могла придумать в тот момент какие-то другие выражения. Скорее всего, и не в них было дело, а в том, что уже никакие слова не требовались, когда наши ладони соприкасались. Так было всегда, с самого начала, с самой первой встречи.
– Уфф… – Александра закрыла глаза, прислонившись своим лбом к моему. – Что ж ты со мной делаешь, а? У меня там Алиска рвёт и мечет – вечер накрылся медным тазом…
– Прости, не надо было из-за меня ничего менять в своих планах, – сказала я, отступая и раздавливая боль в зародыше, растирая её в порошок. Я выдержу: моё сердце выжило после самой страшной катастрофы – выживет и сейчас.
– Да не беспокойся ты о ней, – усмехнулась Александра. – Не любит она меня ни капли. Всё, что ей нужно от меня – это секс и деньги. Эта маленькая хищница своего не упустит. Ладно… Как у тебя дела-то вообще?
– Дела? – Я даже растерялась от такого внезапного перехода от накала чувств к обыденности. – Да ничего… Нормально.
– Самочувствие как?
– Хорошо…
– Ну, и слава Богу.
Кухня, чайник, две чашки чая, метель за окном. Дежавю: это уже было. Две пары рук и две пары глаз, тепло и нежность во взгляде Александры – то самое, которое нужно мне, как выяснилось, больше всего на свете.
– Саш, а что дальше?
– Дай мне несколько дней. Надо решить кое-какие вопросы. Тогда я точно скажу, что дальше.
Когда она уходила, моё сердце рвалось следом, но разум сказал: надо ждать. Набраться такого же терпения, каким обладают ангелы, хранящие нас, и ждать.
*
Жадные губы крепко и пылко прильнули к моим, завладев ими так надолго, что у меня захватило дух.
– Моя… Ты моя, – шептали они.
Потрясающие ноги, которыми я восхищалась бы, даже если бы мир вокруг начал рушиться, были переплетены с моими на шёлке простыней – я и не верила, что такое когда-нибудь станет возможным. Я не верила, что однажды приму эти бёдра в свой исступлённый обхват ног, что позволю этим рукам извлекать из меня каскады аккордов восторга. Мне даже не снилось, сколько раз я взлечу на вершину безумного, разрывающего душу наслаждения в те моменты, когда рядом со мной будут серые глаза, из которых ушёл в прошлое раз и навсегда холодный блеск амальгамы.
Неважно, когда это случилось – в первый день или двадцатый, считая с того вьюжного вечера, когда я промёрзла до костей, легла спать и была разбужена звонком в дверь. Время для нас вообще не имело значения, ибо точка отсчёта затерялась где-то в столетиях.
– Даже не верится, – шептал мой самый родной на свете человек, пропуская пряди моих волос между пальцами.
Мне оставалось только с наслаждением раскрывать губы навстречу новым и новым поцелуям, при помощи которых моё родное существо пыталось удостовериться в реальности происходящего. Шёлковая и трепетная нежность, ненасытная, горячая и влажная борьба, прерывисто-удивлённое дыхание… Я хотела отложить это на год, а возможно, и навсегда. Я отталкивала эти защищающие меня крылья.
– Лёнь… Когда мне случалось дотронуться до тебя, ты так напрягалась… Мне казалось, что это тебе неприятно.
– Саш… Я напрягалась совсем по ДРУГОЙ причине.
– Блин… – Её лоб уткнулся в мой.
– Вот-вот. – Я запустила пальцы в её короткие волосы. – Глупая ты моя.
– Поцелуй меня ещё раз, я никак не могу поверить…
Моему ангелу-хранителю пришлось проделать ко мне очень долгий путь, но мы его прошли. И встреча состоялась. Оставалось совсем немного – один шаг, чтобы ангел окончательно поверил, что я тоже его люблю. Но, как выяснилось, и этот отрезочек пути приготовил свои трудности. Мне предстояло пережить ещё одну операцию, а также написать ещё одну книгу.
Ну, и самое главное в жизни дело – приручить моего ангела-хранителя, ещё слегка дикого и взъерошенного, не верящего своему счастью.
24. КОЛЬЦА И КРЫЛО
– Блин, ну и авантюра… А если она рассердится? – Из моего сжатого, как пружина, нутра вырвался нервный смешок.
– Не боись, – заверила Эля, деловито втыкая в мою причёску очередную декоративную шпильку в виде белой лилии со стразами. – Это убедит её в серьёзности твоих намерений! «Никуда не денется, влюбится и женится»!
Я стояла перед зеркалом в подвенечном платье, белых атласных перчатках выше локтя и фате до пола, похожая во всём этом на облако или оживший сгусток утреннего тумана, а Эля наносила последние штрихи, доводя мой образ до совершенства. Ей показалось, что моя причёска недостаточно украшена, хотя в волосах у меня уже ослепительно сверкала диадема и сидело штук двадцать шпилек с белыми шариками «под жемчуг». Однако Эля заявила: «Слишком скромненько», – и принялась засаживать туда ещё и лилии. Сама Эля, в белой блузке с пышным жабо и длинной чёрной юбке-карандаш, выглядела совсем как регистраторша из загса.
За окном золотился сентябрь, на кухне возвышался трёхэтажной башенкой свадебный торт, а стены в квартире были украшены огромными сердцами из красных воздушных шариков. Пятнадцать человек гостей пребывали в нетерпении, и в их числе – Ксения со своей новой подругой. Всё это было делом рук неугомонной и энергичной Эли, втянувшей в эту авантюру и меня, и Ксению с её девушкой. Александра, конечно, ничего не знала: для неё это должно было стать сюрпризом.
