Кирилл - Unknown
— Ты говоришь так, словно у тебя есть еще одно Porche.
— Даже если у меня его нет, это совершенно не важно, главное, что ты жива и здорова.
Обнимая друг друга, они прошли в дверь спальни и направились в ванную комнату, она включила душ, он стал помогать ей раздеться, расстегивая молнию, снимая липнувшую холодную мокрую одежду.
Мурашки щекотали ее руки и бедра, но видно они появились больше от страсти в его глазах, чем от холодного воздуха. Потом Лейн разделся сам, побросав тут же свою мокрую одежду.
— Скорее под душ, — со стоном произнесла она, когда он уткнулся носом в ее шею, прокладывая дорожку из поцелуев к ее губам.
Он выругался, стоило им ступить под горячие струи воды, смывающие кровь, она почувствовала облегчение, потому что увидела, что у него на руках были порезы, никаких ужасных ран...
И эта была последняя мысль, которая посетила ее, как только его сильные руки стали путешествовать по ее нежной груди, а рот опустился на ее губы, и страсть ожила между ними.
«Я люблю тебя», — подумала она.
«Я влюбляюсь в тебя снова и снова, Лейн».
Они занимались любовью дважды в душе и еще раз в постели, потом спустились вниз и ели замороженную лазанью и мороженое с персиками, довольные и сытые вернулись наверх и упали в кровать... и все проблемы, прошедшего дня, вернулись к нему снова.
К счастью, Лиззи спала и было темно, не было электричества, и он не мог продолжить свои изыскания за ноутбуком.
Уставившись в потолок, он анализировал, перемалывая все события, и то, что ему удалось прочитать и узнать, пока не начался рассвет. Кинув быстрый взгляд на будильник, он с удивлением обнаружил, что уже прошла ночь.
Выскальзывая из-под простыни, он поднялся и отправился в ванную. Его одежда представляла из себя грязную груду, он подобрал ее с пола и положил в корзину. Единственное, что ему удалось вчера спасти — его боксеры.
Лучшее, чем ехать домой, сверкая голой задницей в воскресенье.
Он наклонился к Лиззи.
— Я должен идти.
Она проснулась, рывком сев, он успокоил ее, вернув опять в горизонтальное положение.
— У меня свидание с красивой женщиной, которое я не могу пропустить, — сказал он.
Лиззи сонно улыбнулась, ласково, и ему захотелось вот так вечно сидеть и смотреть на нее.
— Передай ей от меня привет.
— Передам, — он поцеловал ее в губы. — Я привезу нам обед.
— Замороженный?
— Нет, горячий, черт побери.
Улыбкой, которой она его одарила, заставила его кровь бежать быстрее, но он ничего не мог с этим поделать, у него не было времени.
— Я лю…, — Лейн остановил себя, зная, что ей не понравится такого рода до свидания. — Увидимся в пять часов вечера.
— Я буду здесь.
Он поцеловал ее еще раз, а затем направился к двери.
— Подожди, а как же твоя одежда? — окликнула она.
— Они не смогут арестовать меня, гениталии прикрыты.
Ее смех сопровождал его, пока он спускался вниз и выходил из дома. Но один взгляд на дерево, лежащее на крыше ее машины, заставило его сердце пропустить удар.
Он глубоко вздохнул, остановив свой порыв схватить телефон и позвонить Гари МакАдамсу, чтобы тот приехал и отбуксовал на свалку ее машину. Но он остановил себя. Лиззи была не той женщиной, которая оценит его решение. У нее явно имеется свое собственное представление, как справиться с проблемой и собственный план для ее Yaris.
Зная ее, она попытается привести Yaris в Божеский вид.
Покачав головой, он подошел к своей машине. Porsche мог бы стоять под этим деревом, если бы оно упало на несколько футов вперед. Смахнув листья с капота, он опустился на водительское сидение и завел двигатель, и медленно тронулся с места, объезжая упавшее дерево и колеи от шин, заполненные водой. Как только он выехал на асфальт, он вжал педаль газа, наверстывая упущенное время, направляясь в Чарлмонт, переезжая через реку, и взбираясь вверх холма Истерли.
Он проехал уже полпути вверх по холму, когда ему пришлось замедлиться, поскольку навстречу мчался другой автомобиль.
Черный Mercedes S550 седан.
За рулем, которого в огромных темных очках с черной вуалью, словно она была в трауре, сидела его бывшая жена.
Шанталь даже не взглянула в его сторону, хотя прекрасно знала, черт побери, мимо чьей машины только что проехала.
Прекрасно. Удача явно сопутствовала ему, она наконец-то решила покинуть Истерли, и их адвокаты могли разрешить вопрос пребывания ее в поместье. Только Господь знал о скольком ему предстояло позаботиться.
Припарковавшись, он вошел через главный вход и остановился, как вкопанный, как только увидел в фойе чемодан.
Но чемодан явно не принадлежал Шанталь, поскольку она предпочитала Louis Vuitton. Это же был Gucci с инициалами РЕП.
Ричард Игнатиус Пфорд.
«Один мудак уезжает, — подумал он. — Другой приезжает».
О чем, черт побери, думает Джин?
Ой, постойте-ка. Он знал ответ. Для женщины, фактически не имеющей образования и профессии, его сестра обладала одним неоспоримым талантом: заботой о себе.
Она настолько испугалась из-за денег, что решила принять сторону отца, вцепившись зубами в богатую «кровь» в городе, и теперь чтобы не случилось с семьей, ее стиль жизни не изменится. Лейн мог только понадеется, что ей не придется заплатить за свое решение, слишком уж высокую цену. Ричард Пфорд имел в некотором роде «пакостные» сексуальные потребности.
Однако, его это не касалось, он не собирался наблюдать за их сексуальными шалостями. Как бы это не опечалило, еще с малолетства он научился предоставлять Джине свободу действий, совершенно не заботясь о ее решениях, просто, чтобы справиться с сестрой другой стратегии просто не существовало.
Вбежав вверх по лестнице, он зашел в свою комнату, принял душ, побрился и надел костюм в крепированную полоску. Со второй попытки ему удалось правильно завязать галстук.
Он ненавидел это делать.
Он спустился вниз по лестнице для персонала, прошел через кухню и подошел к двери мисс Авроры. Как и раньше, остановившись перед дверью, он перво-наперво проверил все ли в порядке с одеждой и волосами, правильно ли застегнут пиджак, а потом только постучал.
Он успокоился, но у него тут же возник страх, как только она не ответила на первый его стук. Он опять постучал костяшками пальцев о дерево, и подождал... а потом проделал это снова и подождал еще немного...
У него в голове уже возникла картинка, как он сломал дверь в кабинет Розалинды и обнаружил там труп…
Дверь распахнулась, и мисс Аврора нахмурившись посмотрела на него.
— Ты опоздал.
Лейн готов был от ее слов выпрыгнуть из кожи, но быстро взял себя в руки.
— Мне очень жаль, мэм. Простите.
Мисс Аврора хмыкнула и поправила свою ярко-синюю шляпу, которую она надевала исключительно в церковь. Ее наряд — перчатки, обувь и сумочка, формы как теннисная ракетка, поблескивал цветами, как весеннее небо. Губы покрашены вишнево-красной помадой, в ушах — жемчужные серьги, которое он ей подарил три года назад, а также на пальце красовалось кольцо с жемчугом, которое он подарил ей год назад.
Он предложил ей руку, как только она закрыла дверь.
Вместе они вышли через главный вход, предназначенный только для семьи, пройдя мимо мистера Харриса, который прекрасно понимал, что они воспользовались не той дверью.
Лейн довел мисс Аврору до пассажирского сиденья Porsche, усадив ее в машину, обойдя вокруг, опустился за руль и запустил двигатель.
— Мы опаздываем, — сухо сказала она.
— Мы приедем вовремя. Просто наблюдай за мной.
— Я ни разу не нарушила правил.
Он посмотрел на нее, улыбаясь во весь рот.
— Тогда закрой глаза, мисс Аврора.
Она хлопнула его по руке и посмотрела на него.
— Я могу тебя и отшлепать, поскольку ты еще не слишком уж взрослый.
— Знаю, тогда тебе придется занять место в первом ряду.
— Тулейн Болдвейн, не смей нарушать закон.
— Да, мэм.
С хитрой ухмылкой, он нажал на газ и рванул вниз, на середине пути он быстро взглянул в ее сторону. Мисс Аврора улыбалась.
И в это мгновение, ему показалось, что в мире все встало на свои места.
40.
Баптистская Церковь Чарлмонта была расположена в Вест-Энд, и яркий белый цвет вагонеток выделялся среди домов для малообеспеченных людей, которые расположились в этом месте, если говорить о ее первозданности. Рядом с церковью была вычищенная стоянка, с цветущими горшкам перед двойными входными дверями, и с баскетбольной площадкой на заднем дворе, место было словно отполированным, видно, что о нем заботились, напоминая открытку из 1950-х годов.
В двадцать минут десятого, воскресным утром оно было забито народом.
Лейну пришлось, подъезжая останавливаться постоянно, потому что ото всюду слышались приветствия, поэтому он медленно продвигался вперед. Опустив стекла на боковых окнах, он крепко пожимал руки, называя по именам приветствующих, и соглашался участвовать в товарищеских матчах. Наконец припарковавшись, он вышел з машины и помог мисс Авроре ступить на тротуар, направляясь в сторону церкви.
